Пока часы двенадцать бьют - Мари Сав

и, потоптавшись, неловко приобнял девочку, она даже чуть не упала. Ее обдало до того знакомым ей запахом и теплом, таким родным, что казалось, он способен заменить ей весь дом. В тот самый момент она и посмотрела на него другими глазами.

Вернувшись домой, она получила хорошую трепку за то, что сбежала, но даже не обратила на это внимание, душа у нее сохранила тот кусочек тепла, что она получила от Миши, он грел ее изнутри и помогал держаться. Ночью девочка прокралась в ванную, открыла ящик с мамиными косметическими принадлежностями, нашла то, что заканчивается, потому что мама хватилась бы их в последнюю очередь, и утащила сокровища к себе в комнату.

На следующее утро Алена пришла в школу уже с боевым раскрасом. Все смотрели на нее с нескрываемым удивлением, но ей и не нужно было их одобрение, она впервые почувствовала себя уверенной и неотразимой. Девочки сразу же обступили ее со всех сторон и открыто завидовали, что ей разрешили пользоваться косметикой. Алена упивалась лучами своей славы, пока не встретилась взглядом с той самой Сашей, которая одним своим видом выводила из себя.

Девочка была высокая, худенькая, но складная, не такая как Сорокина, у которой были видны выпирающие косточки в тех местах, в которых одежда плотно облегало тело, светло-русые волосы, которые отливали золотом на солнце и синие глаза. Она была ужасной всезнайкой, которая плюсом смотрела на всех свысока. Сразу же отвергла предложение дружбы от Алены, которая старалась подмять под себя всех, отчего та сразу начала настраивать одноклассниц против Захаровой.

— Что ты вылупилась? — грубовато спросила Алена. — Нравится?

— Нет. Раньше было лучше, — тихо произнесла Саша, отчего моментально поймала щекой пенал, который пустила в нее Алена. Со всех сторон раздался девичий хохот, а на месте соприкосновения с пеналом, появилось красное пятно.

Так Алена продолжала утверждаться за счет других. Ее другу это не нравилось, и он часто просил прекратить мучения Саши, на что она неизменно задавала один и тот же вопрос: ”Тебе нравится защищать униженных и убогих?”.

Миша же взрослел и становился все прекраснее. Сначала он вытянулся, отчего она стала казаться совершенно крошечной рядом с ним, затем у него сломался голос, он возмужал, и теперь при одном лишь взгляде или подмигивании девушки сходили с ума. Они не знали его статус и его семью, он покорял их своим обаянием и внешностью, как нечего делать.

По началу Алена начинала жутко ревновать, она уже в полной мере осознавала, что не относится к нему просто, как к другу, Миша — нечто большее, чуть ли не вся ее жизнь.

Она старалась до него дотронуться, то и дело погладить по руке, обнять при встрече, иногда приносила сладкие угощения.

Вскоре девушка перестала переживать по поводу его постоянных свиданий и встреч с другими, потому что чувствовала: для него это лишь развлечение, он никак не менялся, не влюблялся, глаза его не горели огнем после прогулок. Так было вплоть до того самого момента, когда она заявилась к нему домой и увидела блокнот. Она сразу же заметила произошедшие изменения. Казалось, что Миша не находил себе места, летал где-то в облаках и впервые поднял на нее голос. Весь мир ее пошатнулся, но устоял. Алена поняла, что она слишком долго мешкала со своим признанием и пора бы взять быка за рога, то есть Мишу в свои любящие руки.

И вот она стояла сейчас одна посреди зала полного людей.

“Надо их рассорить, и тогда он придет ко мне. Надо их рассорить” — словно на повторе, засела мысль в голове.

Она смотрела на его друга — Стаса, который, казалось, ничего вокруг не замечал, кроме Воронцовой, даже не замечал того, что та смотрела совершенно в другую сторону на темненького диджея.

“Да, Стасик, мы с тобой, кажется, в одной лодке” — горько усмехнулась девушку, залпом опустошив свой бокал с “лимонадом”.

Голова приятно закружилась, и из всего этого круговорота вылетела идея. Безумная и почти невыполнимая.

Алена вспомнила, что прошлым летом у Миши сломался телефон, а так как все время он пропадал не дома, то заходил с телефона друга к себе в аккаунт “Вконтакте” и спрашивал Алену, как у нее дела и как проходит лето. Вероятность того, что пароль был сохранен — минимальная, однако была. Смартфон Стаса спокойно лежал на стойке, забытый своим хозяином, целиком и полностью увлеченным девушкой, танцующей в центре зала. Алена сняла туфли и, словно кошка, прокралась за его спину, мгновение и телефон уже в ее руке. Она вернулась к своему месту и только сейчас поняла, что он, скорее всего, заблокирован. Задержав дыхание, она нажала на кнопку включения, мобильник озарился ярким светом и показал экран блокировки, на котором было написано “проведите по экрану, чтобы разблокировать телефон”. Девушка чуть не заплакала от облегчения и лихорадочно принялась искать приложения, опасаясь, что хозяин хватится пропажи.

Войдя в VK, она нажала на кнопку “учетные записи” и увидела страничку Миши. Алена нажала на нее, все еще продолжая молиться и озираться по сторонам.

Вход был выполнен автоматически.

Вот глупые эти мальчишки! Так друг другу доверяют, что даже и в мыслях нет, что один к другому может зайти, — прошептала под нос.

Она нашла переписку с самой собой, едва удержавшись от того, чтобы не прочитать диалог с Сашей, но не стала тратить время.

«Что же, что же, писать? Думай, Алена, думай!» — девушка потерла виски, будто это могло ей как-то помочь. Перед глазами возникли картины, как Миша с Сашей сейчас лежат и целуются, а то и еще хуже, пелена ревностной боли застлала ей глаза, и она еще крепче схватила телефон.

Предусмотрительно отключив звук уведомления в их диалоге с аккаунта Миши, она принялась вести беседу с самой собой:

Алёна Сорокина: “Миш, ты смотри там только далеко не заходи. А то я ревную вообще-то”

Миша Макаров: “Ха-ха обижаешь, Алена, мы такое уже проворачивали”

Алёна Сорокина: “А я скучаю по тебе, между прочим! Кинул меня одну в новогоднюю ночь”

Миша Макаров: “Ты ведь сама попросила помочь тебе поиздеваться над Захаровой”

Алёна Сорокина: “Но с балконом ты перегнул, герой-любовник, надо было вообще на подъемнике остановиться”

Алёна Сорокина: “Я тебя тут жду, лезь обратно”

Миша Макаров: “до утра недолго осталось, потерпи”

Алёна Сорокина: “я думала ее сразу отопрут”

Миша Макаров: “я договорился, утром откроют, не переживай”

Алёна Сорокина: “когда ты ей собираешься сказать о своем обмане?”

Миша Макаров: “скоро я