Нагие намерения - Галина Куликова

Шли дни, Кларе становилось все лучше, и она очень опасалась, что процесс ее выздоровления может серьезно нарушить их планы. Невзирая на то, что клиника платная, врачи стали ей намекать, что, мол, дома и стены помогают…

Однажды во время очередной перевязки она стала случайной свидетельницей разговора двух врачей.

— Как твоя красавица? — поинтересовался тот самый интересный доктор, на которого положила глаз Клара.

— Приемлемо, — ответил ему коллега, зашедший в процедурную за какой-то склянкой. Клара знала, что это лечащий врач Звенигородской. — Потихоньку будем снимать гипс. Да и народ начнем к ней пускать, а то очередь выстроилась. Там и «добро» уже дали… — Он выразительно замолчал.

— Интересно…

— Да, интересно. Следователь первый и придет.

— Когда?

— В понедельник.

Вот это новость! Звенигородская идет на поправку, и, что было гораздо важнее, к ней начнут пускать посетителей. И первым будет, если верить доктору, следователь.

— Милый, приезжай сегодня же, у меня закончились фрукты, — прощебетала она в трубку условленную фразу через полчаса после этого разговора.

— Собирайся, — сказал Шургин Алексу, — поедем навещать Клару.

— Что, ей стало хуже, она умирает? — сладко потянувшись, спросил Алекс.

— Наоборот — лучше. И ей, и Дианиному клону. Там что-то происходит, надо выяснить — что.

— Ого!

— Надеюсь, нас не опередит убийца с бесшумным пистолетом или шприцем. Вот интересно, среагировали на мой звонок в милиции или нет. Кстати, надо еще и Клару по этому поводу проинструктировать.

К пяти часам дня, когда открывался доступ посетителям, они были в больнице. Устроились на одной из дальних скамеек парка, и Клара подробнейшим образом изложила им хронику последних дней, включая все новости.

— Отлично! Все-таки клюнули, — с удовлетворением произнес Шургин. — Вот пусть теперь власти выясняют, кто и почему людей подменяет.

Пока он это произносил, Клара удивленно хлопала глазами. Затем осторожно спросила:

— Что значит «клюнули»? Ты знал про милицию? Что еще вы от меня скрывали?

Пришлось Шургину посвятить ее в детали. Клара обиделась:

— Я думала, вы со мной откровенны! — В ее глазах стояли слезы. — Я так старалась!

Она чуть было не сказала «я рисковала жизнью», но удержалась — все-таки это было сильным преувеличением.

Алекс, всегда готовый сказать женщине приятное, особенно в трудную минуту, пафосно произнес:

— Ну что ты, Клара! Ты даже не представляешь, как мы тебя ценим. И как ценим твой вклад в наше общее дело. Ты знаешь, кто ты для нас? Ты наша Мата Хари!

— Олег, — обратилась к Шургину готовая зареветь Клара, — пусть он прекратит паясничать и оскорблять меня!

— Кто это тебя оскорблял? — возмутился Алекс.

— А как ты меня назвал?

— Мата Хари.

— Что это такое?

— Это знаменитая международная шпионка, дорогая. Книжки читать надо!

— Перестань, — вмешался Шургин, — оставь ее в покое.

— Хорошо, хорошо, — отступил Алекс. — Впредь, чтобы ей было понятно, буду называть ее Клара Хари. А что, красиво — Клара Хари. А если соединить в одно слово, звучит как название величественной пустыни!

— Олег, сделай так, чтобы он замолчал, — тихо попросила Клара, — а то я его сейчас чем-нибудь тресну.

— Давайте не будем ссориться, — примирительно сказал Шургин, — лучше выработаем план действий. Клара, тебе действительно отводится серьезная роль. Нам необходимо понять, что происходит, кто эта женщина, почему она оказалаеь в машине Дианы. Если все будет так, как мы предполагаем, то здесь, в больнице, начнутся важные события. Своевременно узнавать о них — твоя задача. Если получится, постарайся выяснить, что за люди будут к ней приходить. Насчет выписки не беспокойся — мы все проплатим, еще недельку полежишь. И чуть что — звони. Договорились?

Клара снова была счастлива. Новая жизнь продолжалась.

С утра в понедельник она, по сути дела, установила дежурный пост рядом с палатой Звенигородской. Для этого подтащила поближе удобное круглое кресло и демонстративно уселась в нем, делая вид, что читает книгу. Удивленные взгляды врачей и медсестер Клара игнорировала — формально запретить ей никто этого не мог, хотя пациенты находились обычно либо в палатах, либо на улице. Кресла стояли для встреч с посетителями в холодное время.

Сначала все было тихо, но часов с одиннадцати началась какая-то суета. Пришел лечащий врач, тот, от которого Клара все и узнала, за ним притопали еще двое, одного из которых она ни разу не видела. Потом появился лично главный врач больницы в сопровождении заведующего отделением. Через час поток людей в халатах иссяк, наступила пауза.

«Уж не раздумали ли они? Может, осложнение какое?» — тревожно размышляла Клара, бессмысленно глядя в книгу.

Но она напрасно опасалась. В конце коридора показалась живописная группа: впереди шла дежурная сестра Валентина (мировая баба, они с Кларой даже выпивали пару раз, втихаря), а сзади двое мужчин, в накинутых на плечи халатах — посетители. Они были в костюмах, однако прически, выправка, какие-то неуловимые признаки свидетельствовали — это ребята-силовики. У худощавого, лет сорока, шатена с невыразительным лицом в руках был тонкий кожаный портфель. У высокого, спортивного вида брюнета, чем-то смахивающего на молодого Шона О’Коннери, в руках не было ничего, зато под пиджаком угадывалась «сбруя» с пистолетом.

Дойдя до палаты, они внимательно оглядели Клару, которая попыталась спрятаться за обложкой, поблагодарили сестру и вошли внутрь, плотно прикрыв за собой дверь.

— Кто из них муж? — невинно спросила Клара, решив сыграть под дурочку.

Валентина подошла к ней и, наклонившись, шепотом сказала:

— Это не муж. Один — следователь, а второй, это мне главврач шепнул, из особого отдела по организованной преступности.

— Спасибо, Валечка, — также шепотом поблагодарила Клара.

Уже наступило время обеда, а мужики из палаты все не выходили. Сестры уже дважды намекали ей, что неплохо бы посетить столовую. Игнорировать распорядок дня Кларе было трудновато — конфликт с администрацией в канун самых интересных событий не входил в ее планы. С другой стороны, мало ли что тут могло произойти!

К счастью, дверь наконец-то открылась, и мужчины вышли в коридор. Не обратив внимания на съежившуюся в своем кресле Клару, худощавый сказал:

— Все ясно, но отпечатки мы сегодня проверим. Чтобы сомнений не оставалось. Я сразу ее узнал — мы давно за ней гоняемся, она же в розыске сейчас. Веселая, дерзкая, но какая-то невезучая. У нее уже были две тяжелые аварии во время угонов, но чтобы ее вот так, вместо кого-то подставили… Думаю, обидно ей будет, что бездарно попалась.

— Ну да, бездарно. Пусть спасибо скажет, что ее в больницу положили вместо кого-то, а не в гроб! Жаль, времени не хватило, я хотел насчет дружков-покровителей из нашего родного ведомства ее потрясти. Ну да ладно. У тебя-то все?

— Все вроде.

— Тогда я завтра приду. Распорядись, чтобы здесь пост выставили, круглосуточный. И никого больше к ней не пускать. Из окошка она не выпрыгнет — третий этаж, да и здоровье не позволит. К тому же решетки вон какие. Я подожду, пока кто-нибудь приедет. Посижу здесь. А ты предупреди администрацию.

Худощавый пошел обратно по коридору, а брюнет стал оглядываться в поисках чего-нибудь, на что можно присесть. И увидел Клару, точнее — Кларины глаза над пестрой обложкой романа.

— Девушка, — вежливо обратился он к ней, — вы не могли бы пересесть в другое кресло, мне очень надо быть именно здесь еще некоторое время.

— А сколько? — поинтересовалась, робея, Клара.

Брюнет произвел на нее должное впечатление, а если сказать откровенно — очень понравился. И теперь она хотела поддержать разговор не только из служебного рвения.

— Часика на полтора-два. Но потом сюда придет еще один человек, в общем, здесь некоторое время будут дежурить люди.

— Скажите, а что произошло? Вы из милиции?

— Из милиции. Вы не волнуйтесь, ничего не произошло. Просто женщина из этой палаты нуждается в том, чтобы ее охраняли, пока она не выпишется из больницы.

— Ее хотят убить?

— Вы очень привлекательны, но любопытны, — заявил брюнет, отчего Клара немедленно порозовела.

— Вы не можете рассказать об этом посторонним? Но я не посторонняя, я тоже лечусь здесь.

— Давайте так, — попросил брюнет, — я принесу сюда еще одно кресло, и мы продолжим, насколько возможно, нашу беседу.

— А я вам не помещаю? — все еще робея, спросила Клара, совершенно растеряв свой боевой задор и решимость.

— Ну что вы, — улыбнулся ее собеседник, — мне вообще мало кто может помешать, разве что плохой прогноз погоды.

— Я — прогноз хороший, — вдруг заявила Клара, с удивлением обнаруживая, что их дружеская пикировка плавно перерастает в откровенное кокетство.