Легионы огня: из темноты - Питер Дэвид

— Вы имеете в виду Дурлу.

— Мы контролируем Дурлу не так, как вас. Да, он видит нашими глазами.

— Он видит то, что вы ему внушаете.

— Нет, — грустно ответил Шив'кала, — Лондо, до чего же плохо вы понимаете собственный народ. Мы просто используем то, что уже есть. Мы высвободили то величие, что уже было в нем, так же, как и в случае с вами. То же самое мы проделали с вашим народом. Республика Центавр станет великой, с вами, Лондо, или без вас.

— Надеюсь, все же, что со мной, — казалось, Лондо забавляли эти слова.

Но Шив'кала оборвал его.

— Верите или нет, Лондо, но все эти годы я был вашим самым главным союзником. Когда остальные отворачивались от вас, я продолжал вас поддерживать. Я говорил от вашего имени. Я доказывал, что вы на многое способны. Что время и силы, потраченные на вас, не пропали зря. Что все эти инциденты — просто единичные случаи, и это позволило мне убедить остальных дракхов в том, что они ошибались.

— Вы имеете в виду, что если бы я не устраивал вас, то вы бы убили меня? — он задумался над этим. — Не вижу ничего страшного. С каждым днем смерть все меньше меня пугает.

— Так вы говорите, что вас ничто не пугает, — произнес Шив'кала. — Легко смеяться над смертью, особенно, когда она далеко. Но когда вы столкнетесь с ней лицом к лицу, тогда, возможно, вы будете совсем иного мнения. Тем не менее, вы должны усвоить одно, Лондо. Больше вы никогда не поднимете руку на Дурлу. Вы не будете нападать на него, не будете бить его. Вы также не будете пытаться убрать его агентов и прочих приспешников, потому что мы все равно об этом узнаем. И боль, которую сегодня причинил вам Страж, покажется сущим пустяком. Если вы не верите моим словам, то я хочу, чтобы вы знали лишь одно: вам ее не пережить.

— Этого никому не пережить, — заметил Лондо. — Отвратительнейшая смерть.

В дверь почтительно постучали. Лондо посмотрел на Шив'калу, но дракх уже растворился в тени комнаты.

— Войдите, — сказал он.

Дверь распахнулась, и вошли два Первых Кандидата. Они внесли серебряный поднос, накрытый тканью, и поставили его на стол перед Лондо. Он чуть удивленно посмотрел на него.

— Ну, и что это значит?

— Поздравления от министров Лиона и Дурлы, — сказал один из мальчишек.

Потом они повернулись и ушли. Лондо наклонился и осторожно посмотрел на накрытый поднос.

Наверное, бомба. Или какая-нибудь ловушка. Но сейчас Лондо это не беспокоило. Он откинул ткань и ахнул.

На подносе лежал глаз, глядя прямо на него.

Это был не простой глаз. Он был сделан из чего-то твердого, с красной радужкой…

— Г'Кар, — прошептал Лондо. Тут он заметил записку, лежавшую на подносе.

Дрожащими руками он схватил ее и прочел:

«Уважаемый гражданин Г'Кар вынужден принести вам свои извинения. Он чувствует, что в обозримом будущем не сможет составить вам компанию за обедом.

Вместо этого он будет проходить интенсивный курс тренировок для поддержания хорошей формы. Мы надеемся, что наш намек достаточно понятен, и что вы его не забудете».

Лондо вскочил, готовый броситься на помощь Г'Кару.

— Куда это вы собрались? — спокойно спросил Шив'кала. Это было ему свойственно. Он всегда был спокоен. Холоден, как ледяная планета, без малейшего намека на жалость или милосердие. — Неужели вы собираетесь броситься на выручку к вашему любимому нарну?

Лондо в ярости указал на глаз.

— Ведь это была ваша идея, не так ли?

— На самом деле, нет. Возможно, мы натолкнули его на эту мысль… но, в сущности, Дурла сам до этого додумался. Боюсь, все это скверно закончится для нарна. Но он не умрет. Дурла не хочет, чтобы это случилось, ведь тогда он не сможет больше мучить вас.

— Ублюдки! — вырвалось у Лондо, и он бросился к двери. Но тут его снова настигла боль. Лондо успел сделать всего несколько шагов, прежде чем боль нахлынула на него, подобно океанской волне, ударившей в песчаный замок. Лондо пошатнулся и осел на подушки.

— Полагаю, что вам сейчас нужно успокоиться, — сказал ему Шив'кала, как будто Лондо был рассерженным ребенком. — Подумать над своими поступками в течение дня, и осознать, почему вам не стоит больше их повторять.

— Я должен… его остановить…

— Вам это не удастся, — ответил Шив'кала. — Вы все равно не сможете этого сделать. Все зашло слишком далеко. Флот уже почти готов. И Дурла знает об этом. Он очень хорошо подготовился. И вы никак не сможете ему помешать, Лондо.

Но я также уверен в том, что Дурла может слишком увлечься этим… как он сказал?… «курсом тренировок» для Г'Кара. И все, что вы попытаетесь предпринять в отместку, будет напрасно.

Вы только причините еще больший вред себе… и остальным. Г'Кару, Сенне, даже этому чудаку Виру Котто, к которому вы по-прежнему испытываете нелепую привязанность. Все они пострадают из-за ваших тщетных попыток остановить то, что остановить невозможно. Вам все ясно, Лондо?

— Да, — он попытался кивнуть.

— Как я уже вам говорил, Лондо… верите вы или нет, до сих пор мы были милосердны. Только не путайте милосердие со слабостью. Мы не слабы. Мы — дракхи. Мы служили Теням. Вам это ясно, Лондо?

Он все еще не мог говорить. Поэтому просто кивнул.

— Рад, что нам представилась возможность поговорить, Лондо.

И тут, совершенно неожиданно, Лондо прохрипел:

— Мальчик… сын Шеридана…

— Что еще? — если бы у дракха были брови, то он бы удивленно поднял их.

— Привезти его сюда… это безумие. Столкновение с его отцом, с Деленн… с флотом Земли и Минбара может уничтожить нас. Вы же знаете, что мы не выдержим такой атаки. Один лишь минбарский флот способен уничтожить нашу планету.

— Вполне возможно. Но в результате этого погибнет и мальчишка, а Шеридан и Деленн не станут так рисковать. Они придут сюда в одиночку. Мы знаем, что так и произойдет. А когда они придут сюда, Лондо, то вы казните их.

— На каком основании?

— Потому что они виноваты в том, что Тени ушли за Предел. И они заплатят за это своими жизнями.

— А мальчик?

— У нас есть на него планы. Когда исчезнут его родители, ему «удастся бежать», а потом он будет служить нам и нашим интересам.

— Служить вам? — затем он горько рассмеялся. — О. Конечно же. Страж.

— В вазе, которую вы подарили им, да. Неужели вы об этом забыли?

— Пытался забыть. К сожалению, я помню все то, что мне хотелось бы забыть, и забываю то, что мне хотелось бы помнить. Когда я нес того Стража в урне… я надеялся… что он нужен просто для слежки. Возможно, чтобы оказывать влияние на его отца и мать на Минбаре. Но я никогда не думал, что это…

Дракх наклонился к нему поближе.

— Никогда не забывайте, — сказал он, — кто здесь главный. Иначе для вас все может закончиться очень скверно.

С этими словами он оставил Лондо в комнате наедине с тишиной. Тот задумался, может ли ситуация быть еще хуже, чем сейчас.

Из дневников Лондо Моллари

Датировано (по земному календарю, приблизительно) 3 декабря 2277 года.

Я должен позвонить ей.

Я сижу здесь дни напролет, думаю о том, что мне довелось повидать… о том, что этот ублюдок Дурла сделал с Мэриел, невзирая на то, что она находилась под моей защитой с тех пор, как вернулась во дворец. И по-прежнему думаю про себя: «По крайней мере, уж мои-то руки чисты. Что бы я ни делал, какие бы не вершил преступления… но, по крайней мере, я никогда так не издевался над женщиной».

А потом я задумался о чем-то более реальном.

Я думал об Адире… о моей прелестной Адире. Танцовщице, которая пришла из моего прошлого, часто тревожила меня в настоящем, и которой никогда не стать частью моего будущего. Когда она умерла, я сделал несколько шагов, которые толкнули меня на темную стезю.

Я думал о Мэриел, которая стала спутницей самого чудовищного из всех мужчин. Если бы я не развелся с ней, она бы не оказалась в таком положении.

Знаю, знаю… она пыталась меня убить. Но этого вполне можно было ожидать. Она просто следовала традициям того общества, в котором выросла. Моя семья дала ей несколько уроков, которыми она и воспользовалась. Если она выросла в обществе, где так низко ценили жизнь… то кто я такой, чтобы винить ее? Разве моя собственная жизнь была безупречной? Если бы меня не мучил кашель, то я бы посмеялся над этим.

Я думал о Даггер, другой моей жене… эх. Ну… я нечасто вспоминаю о ней. У меня и без того много проблем.

А потом я вспомнил о Тимов. Тимов, которую я прогнал ради ее же собственного блага. Не знаю, поверит она или нет, но я действительно люблю ее.

Она была невероятно честной и остроумной женщиной. Мы действительно бы могли быть настоящей командой — Великий Создатель, чего бы мы могли достичь.