Легионы огня: из темноты - Питер Дэвид

Что ж… рано или поздно это все равно должно произойти. Для каждого наступает последний миг, когда наступает время уходить. Если принимать все это слишком близко к сердцу, то рождение — это не начало жизни, а начало медленной и долгой смерти. Но Шеридан — в отличие от других — точно знал, сколько еще ему осталось жить. Не так уж плохо, если задуматься.

— Да. Это так, — сказал он, ни к кому не обращаясь.

Встревоженный, он вышел в коридор, не имея определенной цели. Стояла удивительно холодная ночь для Минбара, и он плотнее закутался в халат.

Возможно, на самом деле не было так уж и холодно. Может быть, он просто озяб.

— Прекрати. Перестань себя жалеть, — проворчал он.

Долгое время он думал о том, что ему не суждено состариться вместе с Деленн. Но потом он понял, что был не прав. По крайней мере, у него была возможность стать старше, испытать это постепенно растущее чувство легкости и покоя которое испытывают две родственные души друг к другу. Он не мог насладиться этим блюдом… но, по крайней мере, мог его попробовать.

Но Шеридану было трудно смирится с тем, что он не увидит, как растет Дэвид. Его сыну исполнилось шестнадцать лет, он только начинает взрослеть.

Шеридану еще так многому нужно его научить. Но его не будет рядом.

И внуки; ему никогда не увидеть внуков. У него никогда не будет возможности подержать на коленях маленьких продолжателей своего рода, которые бы росли уже в следующем столетии. И, возможно, услышать позади себя голос своего отца: «Хорошая работа, Джонни. Хорошая работа».

Но он еще должен быть доволен своей судьбой. В конце концов, если бы Лориен просто оставил его там умирать, то Дэвид никогда бы не появился на свет.

Да… Он еще должен быть доволен.

К сожалению, Шеридан никогда не был доволен тем, чего достиг.

Он замер на месте. В коридоре царил полумрак, но все же он заметил, что на другом конце кто-то стоит. Сначала он подумал, что это какой-то злоумышленник, но потом узнал Дэвида. Шеридан на мгновение задумался: что-то в облике Дэвида показалось ему странным. Что-то не то было в его осанке, в манере поведения. Шеридан не мог понять, что именно.

— Дэвид? — осторожно сказал он. — Что с тобой? Уже поздно.

И он добавил с наигранным легкомыслием:

— Все еще дуешься из-за нашего спора на твоем дне рождения?

Дэвид ничто не сказал. Он медленно подошел к отцу, и Шеридан увидел, что его сын был полностью одет. На нем были широкая рубашка и брюки. Дэвид также надел новые ботинки, которые Шеридан подарил ему на день рождения.

— Куда-то собрался, Дэвид? — в голосе Шеридана прозвучала легкая тревога.

Он все больше чувствовал, что что-то идет не так. — Дэвид?

Дэвид был уже рядом с ним, и Шеридан дотронулся до плеча сына.

— Дэвид, в чем дело?.. — начал было он, но потом почувствовал под рубашкой Дэвида какую-то опухоль.

Спина Дэвида напряглась, глаза широко распахнулись, как будто Шеридан только что ткнул пальцем прямо в его нервную систему.

— Что за черт? — сказал Шеридан и, пока Дэвид пытался отойти назад, дернул его за воротник рубашки, обнажив шею.

Оттуда на него злобно уставился глаз.

Шеридан замер на месте, открыв рот. Он понятия не имел, что это было такое, но на мгновение его сковал ужас. Тут Дэвид взмахнул кулаком, и сразу стало ясно, чей он сын. Это был мощный удар справа, даже если Шеридан был бы к этому готов, то это не спасло бы его. Но в данном случае Шеридан вообще этого не ожидал, поэтому рухнул наземь как мешок влажного цемента.

Дэвид стоял над ним, бесстрастно глядя на оглушенного отца. Он даже не был полностью уверен в том, что именно он был виноват в таком состоянии отца.

Но, даже если бы он знал об этом, вряд ли это его взволновало бы. Он, конечно же, знал, кто лежит перед ним на полу. Но с таким же успехом он мог смотреть на чужака.

Дэвид повернулся и направился к ближайшей посадочной площадке.

Неподалеку как раз находилась частная площадка. Она, конечно же, была предназначена для всевозможных сановников, которые то и дело посещали его отца. Там все время держали наготове несколько шаттлов, на случай, если могущественному президенту Альянса понадобится куда-то немедленно вылететь.

Дэвид приблизился к порту и замедлил шаги, когда заметил идущего к нему минбарца. Он принадлежал к касте воинов, и Дэвид понял, что это охранник. По спокойному поведению минбарского воина было ясно, что он не ожидал никакого подвоха. Он даже не положил руку на оружие. Очевидно, он считал это излишней предосторожностью. Кому, в конце концов, могло понадобиться прокрасться в порт?

— Юный Шеридан, — произнес охранник. — Странное время вы выбрали для прогулок. Могу ли я чем-нибудь вам помочь?

— Да. Вы можете поднять руки за голову, — и с этими словами он достал PPG, подаренный ему Гарибальди. Охранник не мог знать о том, что это было ненастоящее оружие. Могло, конечно, случиться и так, что охранник мог выхватить свое собственное оружие гораздо быстрее и успеть выстрелить в Дэвида Шеридана. Все-таки, того требовала его работа. Но минус заключался в том, что он застрелил бы единственного сына Джона Шеридана и Деленн. Вряд ли такая перспектива радовала его.

Охранник медленно сделал то, что ему приказали.

— Ложись. На землю, — мягко продолжил Дэвид. И добавил весьма убедительно: — Не двигайся, если хочешь остаться в живых.

Продолжая направлять свое «оружие» на охранника, он подошел к нему ближе.

Прижал пистолет к его затылку и вытащил его собственное оружие из-за пояса. На мгновение он подумал о том, не оглушить ли ему охранника при помощи своего фальшивого PPG, но быстро отказался от этой затеи. Могли возникнуть проблемы из-за рогового гребня на голове минбарца.

«Застрели его. Убей его», — раздался голос у него на плече.

Дэвид крепко стиснул недавно приобретенное настоящее оружие и прицелился прямо в спину минбарцу. Его палец коснулся курка. Но он медлил.

«Дэвид…»

— Нет, — твердо сказал он.

Казалось, голос понимающе усмехнулся.

«Ладно. Тогда обезвредь его, если тебе так больше нравится».

В одно мгновение Дэвид связал охранника и заткнул ему рот куском ткани, оторванным от его одежды. Покончив с этим, он быстро пошел к одному из шаттлов и прыгнул в него. Бросил взгляд на панель управления. Вообще, он налетал много часов во время практических занятий. По крайней мере, его отец заботился об этой части его образования. Дэвид вспомнил тот день, когда он впервые вывел свой корабль на орбиту, а его отец, гордо сидел рядом, довольный тем, как он управляет судном. Тогда отец сказал ему, что он будто родился для этого.

И Шеридан был прав. Дэвид был рожден для этого.

По утверждению самого Шеридана, Дэвид имел на это право, но и отец, и мать отказали ему в этом. Разве можно прожить всю жизнь на одной планете, когда его манили звезды?

Он активировал программу диагностики, запуская шаттл.

Лишь на мгновение он задумался о том, куда направится. Но он считал, что тут все ясно.

Он отправится на Приму Центавра. Он принадлежал этому месту. Он не знал, почему, но был уверен, что это так.

Шеридан попытался подняться на ноги еще до того, как окончательно пришел в себя. Он моргал, морщась от света, струившегося через окно на потолке. Было раннее утро, и Шеридан никак не мог вспомнить, почему он лежит здесь, на полу в коридоре.

— Джон! Джон, что случилось? — кричал кто-то.

Нет, не кричал, просто очень громко и настойчиво говорил.

На него смотрел чрезвычайно встревоженный Гарибальди, поддерживая его под руки.

— Что случилось? — Шеридан пытался собраться с мыслями. — Я не…

И тут воспоминание обрушилось на него, подобно удару молота, и Шеридан мгновенно пришел в себя.

— Дэвид! Что-то случилось с Дэвидом! Там была эта… эта штука!

— Джон! — на сей раз, это был встревоженный голос Деленн, она шла по коридору в сопровождении минбарца, в котором Шеридан узнал охранника космопорта.

— Джон, Дэвид был в порту вчера вечером! Он напал на этого охранника и угнал шаттл!

— Это был не Дэвид, — сказал Шеридан. Увидев озадаченные лица окружающих, он быстро пояснил: — Дэвид не контролировал себя. На его плече что-то было… какая-то штука. Я никогда ничего подобного не видел. Она похожа на комок глины, и у нее был глаз. Она контролировала его. Так мне показалось.

Они быстро побежали в комнату Дэвида. Шеридан проклинал себя за то, что уступил просьбам сына и предоставил ему комнату так далеко от их собственной спальни. Если бы он был рядом, то, возможно, смог бы что-либо услышать и вмешался бы гораздо раньше, до того, как ситуация вышла из-под контроля.

Шеридан и остальные в тревоге рассматривали погром в комнате.

Все, что могло навести их на след, было безнадежно разрушено. Все вещи были разбиты на мелкие кусочки.