На закат от Мангазеи - Сергей Че

- А что рассказывать? – состроила невинные глаза девка. – Я что, у вас в остроге? Уехать по делам не могу?

- Какие у тебя здесь дела? – спросил Макарин. - Откуда ты знаешь про этот корабль, если ты, по твоим же уверениям, еще в море сознание потеряла.

Девка насмешливо усмехнулась.

- Ну ладно, дьяк, соврала я тебе малость. Откуда я знаю, кому из вас можно верить? Может вы все из этих… кто напал?

- А кто напал?

Иринья потупилась.

- Вот те крест, дьяк, этого я все-таки не знаю. Сброд какой-то. И дикари, и поморцы, и даже какие-то бородатые мужики в рваных стрелецких кафтанах. Не разглядывала я их и разглядеть не могла. Как в тумане все помню. Вроде бы даже дралась с ними, убила парочку. А потом Хорушка меня запихал на лодку, да прикрыл ветошью, чтобы они не нашли. А сам вроде как о чем-то с ними договорился, вроде пыль в глаза пустил. И когда они коч сюда привели, видать, тихо спустил на воду. Я сильно головой приложилась. Вот после этого больше ничего и не помню.

- Если знала про то, что коч сюда привели, почему не сказала?

Иринья долго молчала, переводя взгляд с воеводы на Шубина и Макарина. Затем все-таки решилась:

- Да была у меня надежда, что Хорушка до сих пор здесь меня ждет. Разгонит всех татей и тут останется. Он так и сказал напоследок. Буду, мол, ждать и искать. И найду. Вот я сюда и решилась. А здесь не то, что Хорушки, вообще никого почитай уж год не было. Почти весь корабль эти разбойники разобрали. И ушли.

- А где остальные два корабля, - спросил Макарин.

- Вот этого, дьяк, я точно не знаю и знать не могу. Может их тоже захватили и спрятали в заводи вроде этой. А может папаня как увидел, что нас взяли, так на всех парусах и ушел дальше… Ему этот его ящик стал дороже дочери. Так что теперь у меня от папани осталось на память только вот эта безделушка.

Иринья раскрыла ладонь.

- Наверно, его у вас требовал дикарь вчерашним вечером. Я как краем уха услышала, так сразу о нем вспомнила.

На ладони девки лежал темный, почти черный камень. Округлый и приплюснутый, как крупная галька, он казался сгустком мрака, в котором плясали огни от разгорающегося костра.

- Я его тут спрятала, перед самым нападением. Будто чуяла что-то. Засунула под внутреннюю обшивку. А потом как все завертелось...

Макарин подошел ближе, протянул руку.

- Дай посмотреть.

Иринья безропотно отдала камень.

Камень был тяжелый и очень холодный. В полутьме было плохо видно, но он казался хоть и черным, но почти прозрачным. Макарин пригляделся и ему почудилось, что в глубине круглого камня то и дело сверкают зеленые и красные искры.

- Зачем он мог понадобиться ярганам?

Иринья пожала плечами.

- Не знаю. По мне, камень как камень. Папаня дал мне его еще в Мангазее, перед самым уходом. Сказал, что если расстанемся, этот камень меня к нему приведет. И посмеялся. Пошутил наверно. Как какой-то камень может привести меня к нему? Любил он такие шутки.

Макарин глянул сквозь камень на костер и увидел расплывающиеся сполохи.

- Варза-то может и пошутил, - угрюмо сказал сзади Шубин, – а вот ярганы в эту шутку всерьез поверили. А может и не только они.

- Надо осмотреть все в округе, - сказал Макарин, возвращая камень девке. – Наверняка что-то осталось от тех, кто на корабль напал.

- Нечего здесь осматривать, - сказала Иринья. – Вытащили они все. Даже доски обшивки хотели снять, да видать поняли, что не довезут.

- Следы всегда могут найтись, - сказал воевода.

Они с Макариным выбрались на палубу, оставив Шубина с самоедом изучать внутренние отсеки, а двух казаков – сторожить Иринью.

- Странное дело, - сказал Кокарев. – Повсюду в досках торчат наконечники стрел с пулями. Обычно дикари их с собой забирают, если могут, и потом не раз используют. Да и не только дикари. Наши тоже. В этих краях снаряжение дорого стоит, незачем разбрасываться. Значит, уходили они отсюда в спешке. Почему? Их что-то спугнуло? Они успели вынести весь груз, вычистили все внутри, разобрали на доски надстройку, срубили мачту, чтобы ее издалека видно не было. Сняли такелаж и парусину. Стали разбирать корпус и собирать наконечники. И сбежали.

Он поковырял ножом один из наконечников, застрявший в обрубке мачты.

- А еще я смотрю, это был действительно сброд. Стрелы разные. И самоедские, и вогульские, и югракские. И пуль много. Огнестрел явно был с обеих сторон, - воевода посмотрел на Макарина. – Кажется я догадываюсь, кто были эти разбойники.

В проеме, ведущем к лестнице, появился Шубин.

- Нашли кое-что, - сообщил он. – Гляньте-ка.

Иринья все также сидела у еле трепыхающегося костерка. Двое казаков сумрачно стояли у нее по бокам. За ней, в кромешной темноте, угадывались сваленные в кучу остатки каких-то досок.

- Мы тут решили еще одну перегородку сломать, - сообщил Шубин. – Мало кто про нее знает, но она на каждом поморском коче случается, мы за ней обычно съестное храним. И вот.

Он указал вперед. Воевода посветил факелом.

За кучей заплесневелого деревянного хлама стоял улыбающийся Хадри, а у его ног лежала скорчившаяся мумия. Кокарев подошел ближе, наклонился, рассматривая.

Судя по остаткам широкой кустистой бороды, это был не дикарь, но скукожевшееся почерневшее лицо не позволяло толком его рассмотреть. Зато хорошо были видны выцветшие цветные полосы, нанесенные на лоб и щеки. Голову мумии покрывал медный обруч с нацарапанными кругами, высохшие руки торчали из суконной хламиды, испещренной узорами и вышивкой. По бокам свисала бахрома с привязанными медными и