Политическое урегулирование конфликтов - Марина Лебедева

Нередко манипулятивные стратегии используются не прямо, а опосредованно. Опосредованное воздействие может быть осуществлено, например, через наиболее значимых для участников конфликта стран в регионе с тем, чтобы изолировать их в случае продолжения конфликтных отношений.

Все манипулятивные стратегии предполагают ограничение альтернатив переговорному решению (ATNA) участников конфликта. Для того чтобы воспользоваться этими манипулятивными стратегиями, посредник должен обладать соответствующими возможностями (экономическими, политическими и т. п.). При наличии их посредник обладает достаточно мощным оружием влияния на конфликт.

Однако слабым звеном при использовании манипулятивных стратегий является то, что соглашение оказывается «искусственным», поддерживаемым внешними «вливаниями» или угрозой наказания, а значит может оказаться недолговечным. Другой отрицательный момент заключается в том, что участники конфликта опасаются нажима со стороны слишком «сильного» посредника. В результате они могут утратить самостоятельность при принятии решения. Именно по этой причине конфликтующие стороны обычно неохотно соглашаются на посредничество «сильной» стороны, полагая порой, что «свобода в принятии решения» является более приоритетной.

Посредничество обычно используется тогда, когда отсутствуют простые решения конфликтных ситуаций. Это значит, что, приступая к урегулированию, посредник сталкивается со множеством трудностей, проблем и опасностей, которые ему необходимо преодолеть. Их можно разбить на две основные группы: проблемы,

• обусловленные собственно трудностями урегулирования конфликта и не зависящие от деятельности посредника;

• связанные с деятельностью посредника.

Одной из типичных проблем, относящихся к собственно проблемам урегулирования, является то, что для разрешения конфликтной ситуации требуется значительное время. Конфликт же находится в постоянном развитии, и в то время, когда идет поиск мирного решения проблемы с одной из сторон, другой участник может предпринять действия по изменению исходной ситуации. Согласование приходится начинать заново, уже в новых, часто более сложных условиях. При этом посредник сталкивается с тем, что малейшие нарушения предварительных обещаний хотя бы одной из сторон (случайные, с целью провокаций или как результат разработки каждой из сторон своих ATNA) вообще ведут к срыву посреднических усилий.

Время требуется не только для окончательного разрешения противоречий, но и для решения отдельных задач, что может входить в противоречие с конечной целью посреднической деятельности — разрешением конфликта. Например, почти всегда посредник оказывается перед дилеммой: с одной стороны, ему необходимо обеспечить взаимопонимание участников конфликта для поиска мирного решения и для этого установить каналы коммуникации, выработать «общий язык» и т. д. (что занимает немало времени), с другой — как можно быстрее предотвратить дальнейшее насилие и найти мирный выход из конфликта. Если затянуть решение первой группы задач, то конфликт выйдет из-под контроля, а если форсировать, то достигнутые договоренности могут оказаться непрочными. В подобной ситуации посреднику важно найти необходимый баланс.

Серьезные трудности возникают и в связи с тем, что само по себе посредничество не гарантирует разрешения конфликта. Оно в силу ряда обстоятельств может оказаться неудачным и повлечь за собой неверие участников в то, что конфликт вообще подлежит разрешению мирными средствами. Конфликтующие стороны будут вынуждены тогда вновь возвращаться к односторонним шагам, причем часто в более жесткой и агрессивной форме.

Занимаясь урегулированием конфликта, посредник в той или иной степени оказывается вовлеченным в него. И существует угроза того, что посредник окажется втянутым в конфликт в качестве его непосредственного участника, вследствие чего произойдет расширение конфликта. Но даже если этого не случится, посредник вполне может столкнуться с тем, что участники при попытках реализовать свои BATNA обвинят его в срыве переговоров. Это нередко болезненно отражается на репутации посредника.

Наконец, лица, которые непосредственно занимаются урегулированием, порой становятся жертвами конфликта: на них совершаются покушения, они оказываются в зоне огня. Возможен и захват их в плен в качестве заложников. В частности, представители миссии ООН, а также Красного Креста были захвачены в Таджикистане в начале 1997 г.

Среди проблем, обусловленных деятельностью посредника, наиболее распространенными являются правильная оценка посредником различных параметров конфликтной ситуации, а также определение благоприятного момента для вмешательства. Возможны ошибки, связанные с тем, что посредник просто не владеет необходимыми знаниями и навыками.

Наличие всех этих трудностей и проблем ведет к тому, что зачастую посредники отказываются вмешиваться в сложные, затяжные конфликты или дожидаются момента, когда «созреют» условия для их урегулирования, чтобы «действовать наверняка».

Сложности посреднической деятельности предъявляют крайне высокие требования к третьей стороне. Несмотря на то, что в каждом конкретном конфликте формируются свои критерии, на основе которых осуществляется выбор посредника, обычно исходят из тех соображений, что посредник должен:

• быть компетентным лицом (обладать соответствующими знаниями и умениями);

• быть лицом, незаинтересованным в решении вопроса в пользу какой-либо одной стороны, независимым от участников конфликта, нейтральным и объективным;

• обладать влиянием, престижем и авторитетом.

Компетентность посредника включает в себя две составляющие: 1) знание посредником проблемы, лежащей в основе конфликта, и ее контекста; 2) знание и умение реализовать посреднические функции. При отсутствии необходимых знаний и умений посредник может только обострить конфликт.

Нередко при выборе посредника обращают внимание на то, чтобы он был хорошо знаком с проблемой. Однако в ряде случаев более важным может оказаться вторая составляющая компетенции посредничества — владение посреднической технологией. Сингапурский дипломат Т. Кох, много лет проработавший в США, приводит такой эпизод из своей практики. В 1976 г. переговоры на 3-ей Конференции по морскому праву зашли в тупик. Позиции индустриально развитых и развивающихся стран казались несовместимыми. Г. Киссинджер, который в то время был государственным секретарем США, оказался незнакомым с проблемой в подробностях. Проведя утро в американской делегации, а днем встретившись с другими делегациями, к вечеру он смог представить совершенно новую схему решения проблемы, учитывающую интересы различных стран, и убедить участников в ее целесообразности.

Под требованиями незаинтересованности, нейтральности, объективности посредника подразумевается то, что он не должен поддерживать ни одну из сторон, участвующих в конфликте. При наличии даже подозрений в проявлении посредником симпатий к кому-либо из участников конфликта другой может отказаться от его услуг, что порой негативно сказывается не только на процессе урегулирования, но и на репутации посредника.

Следует иметь в виду, что речь идет не столько о действительной нейтральности или объективности посредника, сколько о том, как он воспринимается участниками конфликта. Ведь конфликтующие стороны могут исходить из различных критериев нейтральности и объективности (как, впрочем, и компетенции), подчас несправедливо обвиняя посредника в отсутствии этих качеств.

Примеров, когда один из участников конфликта возражает против посредничества на том основании, что данный посредник не может рассматриваться им как лицо нейтральное, достаточно много. Одним из них может служить отказ южноафриканской партии «Инката» от переговоров по мирному урегулированию ситуации в Южной Африке с другим политическим движением ЮАР — АНК осенью 1990 г. Они должны были осуществляться при посредничестве епископа Д. Туту. Основанием для отказа было то, что, по мнению представителей партии «Инката», епископ не являлся беспристрастным лицом и не раз высказывал свои симпатии АНК. По этой же причине в 1967 г. Великобритания безуспешно пыталась выступить посредником при урегулировании конфликта во Вьетнаме. Северный Вьетнам и Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама рассматривали ее как союзницу США.

Сложно быть нейтральным и, соответственно, осуществлять посредничество, если до этого посредник занимал определенную позицию по вопросу спора. В подобном случае он не рассматривается конфликтующими сторонами как лицо беспристрастное. Например, в 1964 г. в Каире Организация африканского единства (ОАЕ) приняла решение о том, что границы африканских государств признаются такими, как они установлены. Это создало проблему для получения согласия на посредничество ОАЕ тех страны, которые имели территориальные споры (например, Сомали, Марокко).