Колесный путь - Алим Сапарович Аджиев

на него смотрели жуткие, черные глаза монстра на зеленой, лоснящейся от слизи, коже. Командир не помнил, как закрыл дверь и снова запер на ключ. Наверное, он сделал это инстинктивно. Может, ему показалось? Это глюки от усталости? Рейс тогда действительно выдался тяжелым, за караваном по пятам следовали бандюки, ища удобный момент для атаки, и потому 2 ночи он совсем не спал. Командир хотел снова открыть дверь, но характерные хрипы, стоны и отвратительный запах остановили его — нет, это не глюк, он точно не ошибся… Потом он бежал, долго и не останавливаясь, не видя никого вокруг, пока не добежал до своей базы. Почему? Ему больше некуда было бежать. Еще через полчаса к дому Командира подъехал бронетранспортер и густо облил его напалмом. Когда охваченная огнем конструкция рухнула, он тихо развернулся и уехал в обратном направлении. За рычагами БТРа сидел Капитан — Командир сам тогда так и не смог убить свою жену и ждал возвращения Капитана в ангаре.

Уже после, обдумывая все на трезвую голову, он понял, что жена, видя, что ее превращение уже началось, сама закрыла ставни, заперлась изнутри и выбросила ключ наружу, чтобы нарождающийся монстр не смог убить кого-то еще. Она знала, что ее муж, вернувшись из рейса, сможет с ним справиться. Однако, он не смог. И это добавляло ему чувства вины, как казалось, на всю оставшуюся жизнь.

После Командир много убивал без сожаления, как людей, так и монстров. Часто он это делал жестоко и подчеркнуто технологично, не испытывая жалости, не только к ним, но и к своим подчиненным и самому себе. Временами Командир замечал, что его взгляда уже пугались люди. Но ему казалось, что он еще недостаточно силен и недостаточно хладнокровен, чтобы оправдать ту ее последнюю надежду. Наконец, через год Командир сам стал понимать, что идет по пути в никуда. То, во что он превращался, уже глубоко противоречило его сущности, гораздо более миролюбивой и созидательной. Да и она тоже вряд ли бы это одобрила, ведь не таким зверем она знала и любила его. Командир искал выход, но решение долго не находилось, ибо его работа и не предполагала что-то иное. И все-таки, спустя 2 года, оно пришло: Командир смог помириться с самим собою и начать новую жизнь, когда на этом же БТРе впервые привез в свой ангар Конструктора…

11

Между тем, утро уже наступило. "Поспать получилось не очень, но нам не привыкать", — весело, как обычно, сказал Водитель хозяину дома. Они и Аспирант успели немного разговориться, пока Командир был погружен в свои мысли, и только Инженер, как обычно, сидел молча, а Механик уже дремал прямо за столом. "Что ж, тем лучше, что они уже нашли хороший с Фермером контакт, это нам точно еще пригодится", — подумал Командир про себя.

— Время пришло, у нас впереди много еще работы. Надо обследовать северные и западные границы Колонии и оценить объем работы там, — объявил Командир, и Команда, поблагодарив Фермера и его жену, направились к Станции.

День прошел спокойно и на редкость буднично. Станция не спеша продиралась, урча дизелем и посвистывая турбиной, через густой кустарник, временами переходящий в островки молодого леса. Радар все так же показывал только одиночных крупных монстров, вероятно, таких же зомби, каким был еще недавно сын Старосты. Грунт же пока был практически везде чист, по крайней мере, внутри бывшей санитарной полосы — все-таки, со времен ухода отсюда людей прошло не так много времени. За весь день члены Команды не увидели и не услышали ни одного человека, и даже ни один звук мотора не прогудел вдалеке. К тому же, погода стояла хорошая, и экипаж уже успел позабыть, что находится не в одной из колоний Конфедерации, а в далекой и не очень дружественной земле.

Общему расслаблению не поддавался только Командир. Сегодня был последний день их самостоятельной разведки местности, поскольку все, что можно было выяснить таким способом, уже было выяснено, и тратить дальше впустую солярку и дефицитные реактивы не было никакого смысла. Тем более, что насчет снабжения последними вопрос еще оставался открытым — в столице Нефтяников он не поднимался, а придурковатый Наставник и запуганный Староста не производили впечатление людей, способных его решить. Собственно, Староста был тем человеком, кого Командир хотел бы сейчас увидеть больше всего. Чутье подсказывало ему, что вопросы организации их дальнейшей работы все еще не были решены, и вряд ли будут решены Старостой в ближайшее время без его вмешательства или хотя бы пинка. Этот пинок надо было дать, для чего требовалось увидеть Старосту лично. Однако, помня о ночных событиях, Командир решил заехать сначала к Фермеру. Благо, теперь он знал, как достать его из его укрытия.

Между тем, Фермер уже побывал у Старосты, своего старого друга, днем. Оказалось, Командир слишком крепко приложил старика об землю. Теперь у него была сломана рука, и с ногою тоже было не все в порядке — старик едва смог дойти до двери, чтобы впустить гостя. Но Староста уже пришел в себя, успокоился и не держал на Командира зла, а наоборот, передавал ему свои извинения. И очень просил никогда никому не рассказывать о случившемся. Все это означало, однако, что Староста теперь надолго выпал из дела, и Командиру надо самому идти к местному Наставнику решать дела. "Что ж, может, оно и к лучшему. Мы не столь сильно от него зависимы, а потому я смогу требовать с этого субъекта больше и быстрее, чем мог несчастный старик", — подумал Командир.

После ночных происшествий Команда Станции наотрез отказалась пользоваться гостеприимством Фермера, поблагодарив его еще раз. К тому же, поваленная зомби секция забора все еще лежала в прежнем положении — в разгар полевых работ хозяину явно было не до того… Следующим же утром они отправятся прямо к дому Наставника, чтобы застать его до того, как он убудет на прогулку в степь.

Рано утром громадный автопоезд, урча дизелем, подкатил к нарядному дому на сваях, хозяин которого, вероятно, еще спал. Памятуя бесцеремонность последнего и желая сразу обозначить свою позицию, Командир приказал подогнать платформу Станции вплотную к громадной и недоступной снизу веранде дома. Веранда была так же ярко раскрашена и оформлена, как и платформа Воодушевлятеля, и на ней тоже в изобилии росли цветы. С платформой Станции веранда была примерно на одной высоте, и члены Команды теперь могли пройти к дому, просто перемахнув через поручень.

— В стаях собак важные самцы сидят на более высоких