Прощай, Калифорния! - Алистер Маклин

– Очень умно, – чуть ли не одобрил Моро. – Вы быстро соображаете. Ну ладно, хватит. Абрахам, прокрути все, что мы записали. Сколько времени это займет?

– Тридцать секунд.

Дюбуа нажал на кнопку быстрой перемотки и стал следить за счетчиком. Наконец остановил пленку, нажал на выключатель и сказал:

– Первым идет Хили.

Голос Хили: «Значит, сомнений у нас нет?»

Голос Шмидта: «Никаких. Я понял, что это такое, едва заметил эту чертову схему».

Голос Брамуэлла: «Схема, материалы, обшивка, взрыватель. Все имеется. Ваше окончательное заключение, Барнетт?»

Последовала пауза, затем раздался голос Барнетта, какой-то вялый и глухой: «Вы простите меня, господа, но мне необходимо выпить. Это „Тетушка Салли“, точно. Примерно в три с половиной мегатонны, то есть в четыреста раз мощнее бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Господи, а ведь мы с Уилли Аахеном упились шампанским в ту ночь, когда закончили работу над этой бомбой!»

Дюбуа выключил звук.

– Я абсолютно уверен, – заявил Моро, – что вы, профессор Барнетт, сможете в случае необходимости вспомнить все детали этой разработки. Так что вы весьма полезный человек.

Четыре физика сидели как будто в забытьи. Они были настолько поражены, что никак не реагировали на происходящее.

– А теперь посмотрите сюда, господа, – сказал Моро.

Он подошел к экрану, нажал какую-то кнопку и осветил комнату, в которой ученые изучали чертежи. Затем он взглянул на физиков – без всякого триумфа, даже без заметного удовлетворения. Казалось, Моро совершенно не интересуют их чувства.

– Выражение ваших лиц сказало нам все, что нужно было знать.

Если бы эти четверо не были так подавлены чудовищностью ситуации, в которой они оказались, и смехотворной легкостью, с которой их обманули, они поняли бы, что Моро, явно собиравшийся и дальше использовать их, просто-напросто продемонстрировал свое моральное превосходство, заставив их почувствовать беспомощность и безнадежность.

– Но в этом нам помогли записи, как я и ожидал. Увы, за пределами своих тайных знаний люди, наделенные гениальными умами, не лучше маленьких детей. Абрахам, сколько длится отредактированная запись?

– Семь с половиной минут, мистер Моро.

– Дай им понаслаждаться этим до конца, а я посмотрю, как там с вертолетом. Скоро вернусь.

Вернулся он через десять минут. Трое ученых выглядели удрученными и подавленными. И только Барнетт вполне предсказуемо угощался «Гленфиддишем», запасы которого казались неистощимыми.

– Придется еще немного потрудиться, господа. Я хотел бы записать на магнитофон краткое заявление каждого из вас о том, что у меня есть все необходимое для производства водородной бомбы мощностью в одну мегатонну. Естественно, без упоминания размеров этой бомбы, ее кодового названия «Тетушка Салли» или других идиотских названий, которые вы, ученые, даете этим игрушкам, что лишний раз доказывает ограниченность вашего воображения вне сферы вашей деятельности. Кроме всего прочего, не следует упоминать о том, что разработчиками этой бомбы были профессор Барнетт и его коллега профессор Аахен.

Шмидт спросил:

– Зачем, черт побери, делать из этого секрет, если обо всем остальном вы собираетесь прокричать на весь мир?

– Вам все станет ясно через два-три дня.

– Вы заманили нас в ловушку, одурачили, унизили, а теперь хотите использовать нас как пешек, – сквозь зубы процедил Барнетт. – Но вы слишком многого хотите от людей, Моро. А мы пока что люди.

Моро вздохнул, утомленно махнул рукой, открыл дверь и кивнул головой. В кабинет, с любопытством оглядываясь по сторонам, вошли Сьюзен и Джулия. На их лицах не было ни страха, ни опаски, а только недоумение.

– Дайте мне этот чертов микрофон! – Не дожидаясь разрешения, Барнетт схватил со стола микрофон и уставился на Дюбуа. – Вы готовы?

– Готов.

Голос Барнетта, несмотря на переполнявшую его ярость, звучал отчетливо и твердо, без всякого намека на то, что после завтрака, к которому он не притронулся, ему уже удалось почти полностью осушить бутылку «Гленфиддиша» (что многое говорило о профессоре Барнетте – или о качестве «Гленфиддиша»).

– Это профессор Эндрю Барнетт из Сан-Диего. Меня никто не пытается имитировать – запись моего голоса имеется в отделе безопасности университета. Этот подонок и выродок Моро обладает необходимым набором чертежей и схем для производства водородной бомбы мощностью в одну мегатонну. Постарайтесь поверить мне. А также поверьте докторам Шмидту, Хили и Брамуэллу. Доктора Хили и Брамуэлл уже семь недель содержатся как узники в этом чертовом месте. Повторяю, ради бога, поверьте мне. У него есть все необходимое для создания бомбы. – И после паузы: – Насколько я знаю, одна бомба у этого ублюдка уже есть.

Моро кивнул Дюбуа, и тот нажал на выключатель.

– Я бы убрал последнее предложение, мистер Моро, – сказал Дюбуа.

– Оставь, – с улыбкой бросил Моро. – Это устраняет необходимость проверки голоса по образцу. Все эти выражения так характерны для красочной речи профессора Барнетта! Управишься с этим, Абрахам? Впрочем, дурацкий вопрос. Пойдемте, дамы.

Он вывел женщин из кабинета и закрыл дверь. Сьюзен спросила:

– Может быть, вы нас просветите? В смысле, что происходит?

– Ничего особенного, мои дорогие. Наши ученые физики-ядерщики выполнили для меня сегодня утром кое-какую работенку. Правда, они и не знали, что делают это: незаметно для них мы записали их разговор. Я показал им несколько чертежей и доказал, что действительно знаком с секретами производства водородных бомб. Теперь они ставят мир в известность об этом. Все просто.

– Поэтому-то вы и привезли их сюда?

– В общем-то, да. Хотя у меня есть и другие намерения.

– А зачем вы привели нас в ту комнату? Ведь это ваш кабинет?

– Вот видите? Вы весьма любознательны. А я просто удовлетворил ваше любопытство.

– Но Джулия не отличается любопытством.

Джулия яростно закивала головой. По непонятной причине она была близка к истерике:

– Я хочу уйти отсюда!

Сьюзен взяла ее за руку.

– Что с тобой?

– Ты прекрасно знаешь что. Ты понимаешь, почему он привел нас сюда. Просто мужчины заартачились. Поэтому нас и привели.

– Эта мысль приходила мне в голову, – сказала Сьюзен. – Неужели вы или ваш ужасный великан стали бы выкручивать нам руки, пока мы не закричим? Или у вас тут есть темницы? В замках ведь всегда есть темницы, правда? Ну знаете, где имеются тиски для больших пальцев, дыба и «железная дева». Или вы предпочитаете колесовать людей, мистер Моро?

– "Ужасный великан"! Абрахам обиделся бы, услышав такое. Это очень добрый и вежливый великан. А что касается остального, помилуйте! Косвенное запугивание, миссис Райдер, гораздо эффективнее прямого. Всегда лучше, чтобы люди сами поверили во что-то, чем заставлять их верить в это.

– А вам необходимо было их заставить?

Моро ничего не ответил.

– Вы стали бы нас пытать?

– У меня и в мыслях такого не было.

– Не верьте ему, не верьте! – дрожащим голосом воскликнула Джулия. – Это чудовище лжет!

– То, что он чудовище, я согласна. – Сьюзен была очень спокойна и даже задумчива. – Очень возможно, что он еще и лжец. Но в данном случае я ему верю, как ни странно.

– Вы не понимаете, что говорите! – в отчаянии воскликнула Джулия.

– Думаю, что понимаю. Думаю, мистеру Моро мы больше не понадобимся.

– Как вы можете такое говорить?

Моро посмотрел на Джулию.

– Когда-нибудь вы станете такой же умной и догадливой, как миссис Райдер. Но для этого вам сперва придется повстречать множество людей и изучить их характеры. Видите ли, миссис Райдер прекрасно понимает, что любой человек, коснись он вас хоть пальцем, будет отвечать передо мной. Она также понимает, что я не причиню вам вреда. Она, разумеется, убедит в этом недоверчивых джентльменов, которых мы только что покинули, и те поймут, что я больше не смогу прибегать к этой угрозе. И я действительно не смогу. Да, больше вы мне не понадобитесь. – Моро улыбнулся. – О господи, это звучит как-то угрожающе. Лучше сказать так: вас никто не обидит.

Джулия бросила на него быстрый взгляд, полный страха и подозрений, затем отвернулась.

– Что ж, я попытался объяснить. Я не виню вас, милая девушка, ведь вы не слышали моих слов, сказанных за завтраком: «Мы не воюем с женщинами». Даже у чудовищ есть свои принципы.

Он повернулся и ушел.

Глядя ему вслед, Сьюзен прошептала:

– Это-то его и погубит.

Джулия посмотрела на нее.

– Я не поняла... Что ты сказала?

– Да ничего особенного. Просто болтаю. Кажется, это место начинает действовать мне на нервы.

Но она знала, что это не так.

– Пустая трата времени. – Джефф пребывал в мрачном настроении и не скрывал этого. Он почти орал, пытаясь перекричать шум работающих двигателей вертолета. – Ничего, абсолютно ничего. Масса научного трепа о землетрясениях и без толку проведенный час в кабинете у Сассуна. Ничего, совсем ничего! Зацепиться абсолютно не за что.