Путь в Иерусалим - Ян Гийу

И вот наконец все в сборе. Совет начался в самом большом зале башни. Многих, в том числе Магнуса и Эскиля, удивило то, что они собрались сразу же после дневной молитвы в нижнем зале башни и при этом не подавалось никаких кушаний. Жаркое еще только начали переворачивать, и оно поспеет через несколько часов.

Биргер Бруса, который ввел этот новый порядок, считал, что у обычая отцов есть, пить и держать совет одновременно были свои преимущества. Иногда полезно, когда пиво развязывает язык и никто не чувствует робости. Но иногда пиво развязывало языки настолько, что или не принималось никакого разумного решения, или никто на следующий день не помнил, какое решение было принято, или родственники расставались врагами.

Совет начался в холодном зале, где нужно было сидеть, завернувшись в плащ, и куда внесли всего несколько жаровен.

Самым важным вопросом была верность рода Карлу сыну Сверкера. Никто не считал его могущественным конунгом, никто не думал, что он сможет хорошо защитить королевство, если в него вторгнутся датчане или разбойники с другой стороны Балтийского моря; сделать это ему будет еще труднее, если нападут норвежцы, но они, как обычно, были заняты тем, что убивали друг друга. Но действительно ли пришло время вступить самому роду в борьбу за короны?

Биргер Бруса сказал, что он убежден в том, что это время настанет, но позже. В Восточном Геталанде род был сильнее, чем в Западном, но в Восточном Геталанде также были наиболее сильны позиции конунга Карла, и к тому же там было много его родственников, особенно в Линчепинге и прилегающей к нему местности. Для победы требовалось, чтобы в борьбу за короны вступили западные геты, чего большинство из них не совсем желало.

Поэтому пока лучше всего оказать поддержку конунгу Карлу и не показывать виду, что он может внезапно ее лишиться, если ситуация изменится.

Вместо этого нужно продолжать терпеливо укреплять род обычным способом, то есть через выгодные браки. И теперь представляется хороший случай, поскольку сам Биргер Бруса не может уклониться от этой обязанности, как бы ни было приятно жить холостяком и не иметь ответственности, которую рано или поздно Бог накладывает на каждого мужчину.

— Через брата Магнуса, — продолжал Биргер Бруса, — и теперь все слушали его внимательно, не было ни шума, ни храпа, ни громкого икания от пива, которые могли бы помешать ходу мысли, — род связан с норвежским конунгом Магнусом сыном Сигурда. Однако конунга Магнуса победил Харальд Гилли, и, судя по теперешней ситуации, королевскую власть должны были унаследовать сыновья Харальда, это понятно каждому, кто хоть немного знаком с делами норвежцев. Хотя с ними никогда нельзя быть до конца уверенным ни в чем: у норвежцев все может измениться от одного удара мечом, способного превратить родственника конунга в родственника изгоя.

Биргер Бруса заявил, что он готов отправиться в Норвегию, чтобы посвататься к какой-нибудь из дочерей Харальда Гилли — Сольвейг или Бригильде. Это укрепит родственные связи с Норвегией, даже если норвежцы будут продолжать убивать друг друга, потому что тогда род будет связан брачными узами с родом Харальда Гилли и, через брата Магнуса, с родом Магнуса сына Сигурда.

На обсуждение этой проблемы ушло некоторое время. Другой возможностью, разумеется, была женитьба на ком-нибудь из рода Карла сына Сверкера. Но это могло закончиться как выигрышем, так и полной неудачей, потому что, если случится так, что корона будет возложена на сына Карла (если у него будет сын), род будет поставлен против рода. Нет, укрепление связей с Норвегией было более осторожным, но в то же время более выгодным в будущем шагом. На том вопрос был решен, и говорить об этой женитьбе больше не было необходимости.

Потом стали думать, к кому посвататься Магнусу. Его траур по Сигрид кончился, и он, обладая крупными земельными угодьями и большим богатством, был завидным женихом, что всегда облегчает дело. Суть, однако, в том, как поступить наиболее разумно.

Сначала дали высказаться Магнусу. Не будучи уверен в своем голосе и в том, правильные ли он подбирает слова, Магнус начал говорить. Если он породнится с родом Поля из Хусабю, то еще один сильный род из Западного Геталанда будет связан с Бьельбу. Кроме того, его собственные земли и земли рода Поля граничили, так что в случае такой женитьбы большая часть берега озера Венерн попадет в одни руки. Это означает, что у него будет контроль над торговлей всего Западного Геталанда, поскольку Венерн в течение большей части года является главным водным путем как в Ледесе, так и в Данию, и в Норвегию. В Хусабю есть две дочери, обе красивые, но еще маленькие.

Когда Магнус сел, по ропоту и шепоту родственников он понял, что говорил хорошо, но не совсем убедительно. Он почувствовал, что кое у кого существуют совсем другие планы на его счет, и нетрудно догадаться, кто сейчас окажется прекрасным оратором.

И действительно, слово взял Биргер Бруса. Сначала он одобрительно говорил о своем старшем брате, о его заслугах и расчетливости в торговых делах, о его желании заключить выгодный брак, чтобы укрепить положение рода.

Но очень скоро он сменил тон, коротко и сухо сказав, что существуют связи, более важные для всех родственников. Род Эрика, и об этом было прекрасно известно, вовсе не отказался от борьбы за власть. В Норвегии жила жаждущая мести вдова Эрика сына Эдварда, воспитывая сыновей как претендентов на корону. Род Эрика был силен к югу от Скары, у него были ответвления и в свейских землях. Такой род было бы благоразумнее иметь на своей стороне, а не в стане врага.

Хозяином одной из усадеб под Эриксбергом был брат Эрика Юар, старшая дочь которого не отличалась красотой, но Юар с удовольствием отдал бы ее и за менее богатого человека, чем Магнус.

Когда младший брат объяснил суть дела, Магнус вздохнул. Он уже видел, как все произойдет. Его кровь будет использована для того, чтобы связать род с опасным в будущем врагом или полезным для будущего союзником. Однако он ничего не мог на это возразить и признал, что все так и должно быть.

Эскиль, которому сложно было усмотреть логику в выборе родственников среди тех, кто убивает, вместо тех, кто обладает богатством, печально посмотрел на отца. Эскиль понял, что скоро у него появится новая мать, и он не знал о ней ничего, кроме того, что она не очень красива.

Арн никогда не видел брата Гильберта таким счастливым, как в тот день, когда пригнали новых лошадей. Это были жеребец, две кобылы и один жеребенок. Их сразу же отвели в отдельный загон, чтобы они не смешались с северными лошадьми. Лошади находились в хорошем состоянии, время года для путешествия было выбрано удачно, и оно прошло легко, потому что по дороге они много паслись и получали достаточно воды. Лошади прибыли с отцом Генрихом из одной из его постоянных поездок на капитул в Сито. Животные совсем не устали в дороге, поскольку отец Генрих и его спутники, как обычно, шли пешком, а две тяжелые повозки с поклажей везли ослы.