Феномен Руси, или Народ, которого не было - Константин Пензев

У асов, от которых вел свое начало род Рюрика Ютландского (Скьельдунги), практиковался обычай кремации.

В «Саге об Инглингах» сообщается: «Один ввел в своей стране те законы, которые были раньше у Асов. Он постановил, что всех умерших надо сжигать на костре вместе с их имуществом. Он сказал, что каждый должен прийти в Вальгаллу с тем добром, которое было с ним на костре, и пользоваться тем, что он сам закопал в землю. А пепел надо бросать в море или зарывать в землю, а в память о знатных людях надо насыпать курган, а по всем стоящим людям надо ставить надгробный камень (выделено мной. — К.П.). Этот обычай долго потом держался».

Сейчас же мы сделаем вот что. Сравним описание погребения знатных моголов по Джузджани с описанием погребения знатных русов по Ибн-Русту: «Когда умирает у них (у русов. — К.П.) кто-либо из знатных, то выкапывают ему могилу в виде большого дома, кладут его туда и вместе с ним кладут в ту же могилу как одежду его, так и браслеты золотые, которые он носил; далее опускают туда множество съестных припасов, сосуды с напитками и чеканную монету. Наконец кладут в могилу живою и любимую жену покойника. Затем отверстие могилы закладывается, и жена умирает в заключении»[415].

Таким образом, мы можем убедиться в полном сходстве описаний погребальных обрядов руси и моголов, а погребальный обряд, это следует напомнить, является важнейшей этнической характеристикой, поскольку даже при переходе на иной язык этническое самосознание продолжает существовать и отражается, прежде всего, в верности обычаям предков. Это общеизвестно[416].

Погребальный обряд, описанный Ибн-Рустом, очевидно относится к аланской руси, поскольку славяне в его же описании (см. выше по тексту) практиковали обычай кремации. Описанный Джузджани и Ибн-Рустом способ захоронения свидетельствует в пользу наличия определенной связи между моголами, русью и аланами и может помочь нам объяснить происхождение моголов-ниучей, т. е. моголов-руси.

Практически, речь идет о все той же аланской руси, или о так называемой «руси-тюрк»[417].

Что касается монголов-халхинцев, то у халхинского простонародья (собственно халхинской этнической массы) в древности существовал обряд открытого захоронения (труповыставления) нисколько не похожий на обряд, описанный Джузджани[418].

Относительно погребальных обычаев асов можно сказать, что характерный для них обычай ставить на могилу надгробное изваяние («каменные бабы»), был распространен в древние времена по всей степной полосе Евразии, от причерноморских степей и вплоть до Дальнего Востока. В древности он был характерен для скифов, а во времена Средневековья и для восточных половцев. По словам С. А. Плетневой, куманы (т. е. западная группировка южнорусских кочевников), которые занимали земли западнее Днепра, не устанавливали на могилах «каменных баб». Так вот, как указывает С. А. Плетнева: «Половецкие кочевья располагались восточнее куманских. Их территория очень четко определяется благодаря распространению каменных изваяний, характерных, очевидно, только для шары-кипчаков (половцев) (выделено мной. — К.П.)»[419]. Любопытно также и то, что все русско-половецкие княжеские браки, как отмечает А. Л. Никитин, связаны почти исключительно с Шаруканидами (правящая династия восточных половцев)[420].

Итак. Повторим некоторые факты. Как выше уже было упомянуто, тохарский язык наиболее близок к балто-славянской и германской группам языков. Тохары и асы составили аланскую общность, которая была дополнена выходцами из других этносов. Впоследствии, под воздействием обстоятельств, о которых сейчас трудно судить, аланские орды осуществили ряд вторжений в западном направлении, в частности, в Западную Европу.

Здесь следует отметить, что на севере Франции и соседней Бельгии имеются обширные могильники погребенных аланов. Между тем, вождь норманнов Роллон, захвативший в начале X в. территорию французской Нормандии, считал себя потомком Роллона II века, о чем прямо сказано в «Хронике герцогов нормандских», составленной в XII в. по заказу потомка герцогов — Генриха II Бенуа де Сент-Мор[421]. Роллон называл завоеванную территорию своей древней родиной и в 911 г. согласился признать себя вассалом французской короны.

«Саксонский анналист» по этому поводу сообщает следующее (1053 год): «Норманны зовутся на варварском языке «северными людьми» потому, что пришли поначалу из этой части света. Отправившись почти 166 лет [назад] во главе с неким герцогом по имени Ролло из нижней Скифии, что лежит в Азии (выделено мной. — К.П), от реки Дунай на север и плывя по океану, они часто по пиратскому обыкновению тревожили набегами и германские, и галльские берега этого океана, пока, наконец, не проникли в ту Галлию, что обращена в сторону Британии, — Францией тогда правил Карл, по прозвищу «Простоватый», — и не овладели в ней городом Руаном; вплоть до сего дня [эта территория] зовется по их имени Нормандией. Позднее, укрепившись там, они пытались и далее протянуть свои руки»[422].

Именно об этих норманнах-руси упоминал в свое время Лиутпранд Кремонский.

Впрочем, несколько подробнее эти события я рассмотрел в книге «Арийская теорема» и повторяться здесь не стану.

В состав аланских орд, предпринявших движение на Запад, в том числе и на север Европы, очевидно оказалось инкорпорировано и некоторое количество тюрок. Этим обстоятельством может быть объяснено наличие в Европе ряда топонимов, к примеру, Турку в Финляндии. Впрочем, М. Фасмер считает его производным от др. — русск. търгъ (торг, торговое место). Но самое интересное состоит в том, что и в тюркских и в монгольских языках наличествует слово torga, torgu и обозначает оно не что иное, как шелк[423], бывший одним из главнейших предметов международной торговли в Средние века.

ЭТНОСЫ И КОРПОРАЦИИ

Как известно, в 1239 году, непосредственно после т. н. «Батыева погрома», князь Ярослав[424], правитель «растерзанного и издыхающего» Владимиро-Суздальского княжества, пошел походом на Литву и победил ее[425]. Читатель здесь может возразить, дескать, эка невидаль — пойти и разгромить каких-то литовцев, которые и сейчас в военном отношении не представляют собой ничего значительного, а в XIII веке, так и вовсе являлись полнейшим ничтожеством. Но так ли это? О тех ли литовцах идет речь? Увы, реальность состоит в том, что военные возможности литвы и Великого княжества Литовского в Средние века были весьма значительны.

Папский посол Карпини в 1246 году писал о начале своего пути к Бату-хану: «После этого вышеназванный князь[426] послал с нами до Киева одного служителя. Тем не менее, все же мы ехали постоянно в смертельной опасности из-за Литовцев, которые часто и тайно, насколько могли, делали набеги на землю Руссии и особенно в тех местах, через которые мы должны были проезжать»[427].

Так кто же такая литва?

Согласно справочной литературе, в частности БСЭ, литва это аукштайты[428].

Первое упоминание о Литве содержится в Кведлин-бургских летописях в 1009 году. Речь в них идет об убийстве язычниками миссионера Бруно на стыке Rusciae и Lituae. Упоминание о Литве в русских летописях содержится в ПВЛ при перечислении народов, населяющих Яфетову часть, а первое датированное сообщение о ней, к примеру, в Типографской летописи относится к 1040 году: «В лето 6548 (1040) ходи князь великый Ярославъ на Литвоу», и далее до «Батыева нашествия» в этом летописном своде содержатся еще три упоминания о литве.

В лето 6552 (1044). Ходи Яраславъ на Литву, а на весноу заложи Новъгородъ.

В лето 6639 (1131). Мьстиславъ ходи на Литву и, полонъ вземъ, возвратися.

В лето 6733 (1225). Тое же зимы воеваша Литва Новогородскую волость, а Яраславъ же Всеволодичь шедъ на нихъ и изби а, а полонъ отъя.

Достоверная история Литвы как государства начинается с князя Миндовга (около конца 1230-х гг. — 1263 г.). Первой столицей Великого княжества Литовского являлся Новгородок[429], который располагался на территории Черной Руси[430] (Западная Беларусь). Отсюда Миндовг предпринял походы на восток и закрепил за собою города Полоцк, Витебск, Оршу и Друцк. С запада противником Миндовга оказался Ливонский орден[431], против которого он предпринял неудачный поход в 1244 году.

В 1251 году Миндовг крестился в католическую веру, после чего папа Инокентий IV прислал ему королевскую корону, которой хелминский епископ и короновал его в Новгородке в 1253 году. Впрочем, обращение в католическую веру не решило политических проблем князя. В 1261 году Миндовг отрекся от католичества, возвратился в язычество, а перед своею смертью, по свидетельству Густынской летописи, «пркть веру хриспанскую оть востокь со своими многими бояры»[432]. В 1263 году Миндовг с двумя его малолетними сыновьями был убит в результате заговора, о чем Типографская летопись сообщает: «В лето 6773 оубиша великого князя Литовьскаго Миндовга свои сродичи. Бяше же оу Мендовга сынъ Въшлегъ, того же избра Господь поборника по правой вере: и иде в го-роу Синайскоую оть отца своего, еще бо тогда отцю его кня-жащю в Литве, позна же вероу хрестьанскоую и крестися во имя Отца и Сына и святаго Духа и наоучися святымъ книгамъ и пострижеся въ мнишеский чинъ въ Святей Горе».