Пираты неба (Операция «Снегопад») - Антон Первушин

– Оружие прихватили? – с порога спросил у них Роман.

– Так точно, товарищ майор! – ответил за обоих тот, что со шрамом и в тёмных очках.

Роман представил «ветеранов». Того, что со шрамом, звали Вадим, второго, рыжего с пересаженной кожей, – Захар.

– Значит так, товарищи, – сказал Роман, – наша задача на сегодня – штаб авиаполка «Заполярье». Свиридов в Москве, а потому будем прорваться к подполковнику Лисову. Скорее всего, мы встретим сопротивление. Поскольку сопротивление нам будут оказывать обычные салаги, даю установку: оружие применять только в крайнем случае, целить по ногам…

Слушая инструктаж, Лукашевич вспоминал, кто такой Лисов. И вспомнил. Глеб Анатольевич Лисов. Подполковник. Заместитель начальника штаба авиаполка «Заполярье». Любит заложить за воротник, а во всём остальном вполне порядочный мужик, отец многочисленного семейства. Он, разумеется, не предатель. Но почему к нему? А не прямо к начальнику штаба? Неужели начальник штаба?..

Довести эту мысль до конца Алексей не успел. Все как-то очень быстро собрались и уже шли на выход, подгоняемые Романом.

На улице их дожидался залепленный снегом старый «уазик». Захар сел за руль. Роман рядом с ним. Вадим, Зоя и Алексей разместились на заднем сиденье. Когда «УАЗ» тронулся и, чуть пробуксовывая, выехал на дорогу, Вадим перегнулся куда-то назад и извлёк тяжёлую сумку. Положив её на колени, он вжикнул молнией и спросил у Лукашевича:

– Какое оружие предпочитаете?

– А что у вас есть? – заинтересовался Алексей.

– Пистолеты: «Макаров», «Гюрза». Пистолеты-пулемёты: «Бизон-2», «Клин». Автоматы: «АКС-74У»…

– Может, у вас и гранатомёты есть? – в шутку спросил Лукашевич.

– Есть, – не уловил юмора Вадим. – Только за ними отдельно заезжать надо.

– Ну вы, ребята, даёте! – восхитился Лукашевич. – А я думал Обществу ветеранов оружие не полагается. Разве что именное.

– А оно у нас именное, – вставил со своего места бородач Роман.

– Ага, – Алексей скептически хмыкнул. – Именной гранатомёт.

– Так что вы выбираете? – спросил Вадим.

– Если есть «Гюрза», то выбираю «Гюрзу».

Вадим порылся в сумке и протянул Лукашевичу завёрнутый в промасленную бумагу пистолет. К пистолету он приложил коробку с патронами.

Зоя выбрала пистолет-пулемёт «Клин». Захар был уже вооружён, а Роман вообще отказался от оружия.

– Обойдусь, – буркнул он.

– Вы уверены, товарищ майор? – очень вежливо спросил Вадим.

– Сказал, обойдусь – значит, обойдусь, – отрезал бородач.

Лукашевич зарядил свой пистолет, поставил на предохранитель и спрятал в карман бушлата.

В Оленегорск они въезжали через четыре часа. Короткий день зимнего Заполярья кончился и стало совсем темно. По дороге к авиабазе их дважды останавливали, но Роман предъявлял некую ксиву, закатанную в пластик, ему козыряли и пропускали без досмотра.

Захар подогнал машину к массивным воротам с жестяными звёздами, с которых кто-то заботливо счистил снег.

– Ну, братцы, пошли! – сказал Роман, открывая дверцу.

Он зашагал впереди, направляясь прямо на КПП. Лукашевич шёл за ним и ждал окрика. Просто так подпустить к контрольному пункту их не могли. И окрик действительно последовал. Из тёмного проёма, определяющим собой вход в домик КПП, ударил яркий луч света. Роман поднял руку, прикрыв лицо, но продолжал идти вперёд.

– Стой! – крикнул звонкий мальчишеский голос. – Стрелять буду!

«Срочник, – подумал Лукашевич. – Салага. Как бы действительно не пальнул».

Наверное, о том же самом подумал и бывалый Роман. Но всё равно не остановился – лишь замедлил ход.

– Не свети в лицо, парень, – обратился он к часовому. – И позови сержанта.

– Стой! Стрелять буду!

– В кого стрелять? Ты видишь, в кого здесь можно стрелять?

Он рисковал: у часового могли не выдержать нервы, но он дошёл, остановившись практически на пороге.

– Кто вы? – пискнул часовой.

Его уже можно было разглядеть. Закутанный по глаза пацан с автоматом и фонарём в руках.

– «Буду стрелять», «буду стрелять», – передразнил часового Роман нарочито писклявым голосом. – Перед тобой целый майор стоит, а ты: «буду стрелять». А ну зови сержанта!

– Товарищ сержант! – возопил часовой. – Товарищ сержант!

Отодвинув его, на площадку перед КПП вышел мордастый сержант. В руке у него был батон, и прямо на ходу сержант от батона откусывал.

– Ну что тут? – спросил он скучающе.

– Вот, товарищ сержант, неизвестные лица. Я хотел стрелять, а они…

– Так стрелял бы, – сказал сержант, – а не жевал бы сопли, мля.

– Здравствуй, Ваня, – обратился к сержанту Роман. – А мы тут с друзьями решили навестить начштаба.

Сержант, судя по всему, тоже узнал бородатого ветерана, но виду не подал.

– Документы, – не попросил, а буквально приказал он.

– Ты что, Иван, с дуба рухнул? Это же я!

– Документы, или я…

Что он собирался сделать в случае, если Роман откажется показать документы, Лукашевич так никогда и не узнал. Роман действовал стремительно. Как молния. Удар головой, тихий стон, батон падает в снег, а сержант валится спиной на окаменевшего часового.

– Вперёд! – крикнул Роман, и все побежали.

Первым КПП проскочил сам бородач. За ним – Вадим и Захар, потом – Лукашевич, замыкала вторжение Зоя. Лукашевич хотел задержаться, чтобы вырубить тяжело ворочающегося часового, но Зоя подтолкнула его в спину:

– Не спи, старлей!

Это было ошибкой – оставлять часового. Но они это поняли, только когда в ночное небо ударила автоматная очередь.

На выстрелы тут же откликнулась сирена. Лучи прожекторов заметались, высвечивая участки территории, и в их свете Лукашевич увидел, как со стороны казарм по подъездной дорожке к контрольно-пропускному пункту бегут вооружённые бойцы – количеством не менее взвода.

– Ждали, – произнёс Роман одно-единственное слово.

А потом началась стрельба.

Глава двенадцатая

На изломе

Будь пёс по кличке Щекн здоров и дееспособен, он, скорее всего, не дал бы случиться тому, что случилось. Но Щекн был ранен Рашидовым, и в нужный момент лай молодого пса не прозвучал в тесной каморке метеостанции. Вместо лая спящий на постели Громов и прикорнувший в углу Гена Зайцев услышали девичий вскрик.

Громов проснулся мгновенно и сел на постели, тараща со сна глаза.

– Сидеть! – рявкнул Рашидов. – А то я кровь ей пущу.

Рашидов стоял посредине комнаты и держал Ларису, одной рукой обхватив её за талию, а другой удерживая отвёртку с крестообразной головкой на уровне ярёмной вырезки. Секундой позже проснулся и Гена; он дёрнулся помочь и освободить, но вовремя опомнился и опустился обратно на стул.

– Где патроны к пистолету? – спросил Руслан, яростно сверкая глазами.

– Выбросил, – Громов развёл руками. – Можешь сходить поискать.

Рашидов помолчал, глядя на майора.

– Зачем ты это сделал? – спросил он после паузы.

– Предчувствие, – обронил Громов с загадочным видом.

– Сволочь, – сказал Рашидов.

Константин пожал плечами.

– Хорошо, – Рашидов перевёл взгляд на растерянного Гену, потом снова обратил его к Громову. – Поступим иначе. Ты хочешь, чтобы девушка уцелела, а вы получили связь со своей базой?

– Ты ещё спрашиваешь, Руслан?

– Но у меня есть одно условие… – продолжил Рашидов.

– Разумеется. Как же иначе?

– Поединок. Я вызываю тебя на поединок. Я хочу испытать твою веру. Поединок. Моя вера против твоей.

– Задело, значит?

– Молчи и слушай. Нам нужны два ножа. Хороших ножа. Длинных и остро заточенных. Когда этот мальчишка их подготовит, я выберу нож себе, а ты возьмёшь оставшийся. Потом я отпущу девушку и мы сойдёмся. Готов ты к такому? Или твоя вера не допускает поединков равных по силе противников? Только на «биче» с полной боевой против «духов» с огнестрельными пукалками?

– Почему же? – медленно произнёс Громов. – Очень даже допускает. Я принимаю твой вызов.

– Да вы все с ума посходили! – крикнула Лариса, пытаясь вырваться из цепких объятий.

– Будьте благоразумны, девушка, – сказал Рашидов, осклабившись окровавленным ртом. – Кто-нибудь из нас двоих выживет, в ином случае умрут многие… И вы в первую очередь…

– Гена, – обратился Громов к будущему синоптику, – ты слышал, о чём просил Руслан? Нам нужно два ножа – с крепкими рукоятками, одинаковой длины и остро заточенных. Сделаешь?

Гена потрясённо кивнул. Глаза у него были совершенно круглые.

– В таком случае делай.

Гена выдвинул ящик с инструментами и принялся в нём рыться, бренча железом. А Громов встал и начал одеваться. Одевался он нарочито медленно, чтобы не вспугнуть Рашидова резким движением.

– Интересная деталь, – сказал он, завершив эту процедуру и пригладив волосы. – Вы, поклонники агрессивных монотеистических религий, очень любите прятаться за спинами женщин и детей – к чему бы это?