Пожар Саниры - Эд Данилюк

Санира посмотрел на свои руки. Они были в крови. И заплечный мешочек был в крови.

Юноша бросился к полуразвалившемуся дому и швырнул мешочек вместе с шаром в окно.

– Ему проломили голову? – раздался голос Ниматы.

Он медленно приближался, но пока оставался далеко. Видел ли он, как Санира что-то бросил в дом?

– Да? – продолжал настойчиво спрашивать Нимата.

Санира замычал, тряхнул головой и бросился бежать в противоположную сторону. Упал у первой же лужи на колени и погрузил в неё руки. Вода сразу стала красной. Кровь с ладоней легко смывалась и оседала на дно тошнотворными сгустками и нитями…

Заброшенный глиняный карьер

Кровавый глаз богини-Небо спустился совсем низко. Тучи в вышине запылали багровым огнём, и багровым же запылало их отражение в Реке.

– Его не могли здесь умертвить, – прошептал Нимата. Он был сосредоточен и угрюм.

– Нет? – удивлённо спросил Санира, тоже шёпотом.

Из ужасающего пролома в черепе натекло много крови, под головой Радиги образовалась целая лужа, повсюду виднелись брызги – молодого мужчину могли умертвить только здесь…

– Я не вижу большого округлого камня, – едва слышно сказал Нимата. – Посмотри на размер раны. Посмотри на её форму. Тем булыжником, который лежит рядом с головой, не могли нанести такой удар.

Санира замер от неожиданности. Ледяной страх крепкой хваткой сжал внутренности, заставив сердце пропустить удар. Юноша осторожно посмотрел на друга. Ни хитрых взглядов, ни двусмысленной ухмылки, ни укоризненного качания головой. Нимата просто заметил, что камень не тот, и сказал это.

Санира невольно посмотрел на собственную одежду и руки. А вдруг на них осталась кровь?

Юноша уже жалел, что выбросил каменный шар. Чем больше он привыкал к виду мёртвого тела на земле, тем сильнее поверх ужаса в нём разрасталось ощущение вины. Разве можно так поступать с другом?

Нимата подошёл вплотную, остановился рядом, глядя в открытые глаза Радиги.

Новая волна страха накрыла Саниру. А вдруг его товарищ всё-таки что-то заметил?

Что должен сказать или сделать человек, которому нечего бояться?

– Ну и как… тащить… тело в Город? – заикаясь, выдавил из себя Санира.

Прозвучало совсем тихо и неуверенно. Нимата всё же услышал. Пожал плечами.

– Что-нибудь придумаем, – прошептал он. Взглянул на товарища. – А ты знаешь, что костров здесь ровно тринадцать? Они лежат на какой-то линии… – Нимата стал водить пальцем в воздухе от одного пятна золы на земле к другому. – Кругами! – Помотал головой. – Нет, не кругами. Завитками, сужающимися к… – он запнулся, – …к Радиге.

Взгляд Саниры забегал по пространству вокруг. Действительно, завитки, сужающиеся к центру.

– Символ вечности… – прошептал Нимата. – Так располагают огни во время обрядов бога-Змея…

Он присел у ближайшего костра и стал рыться в золе. Потом поднялся, отряхнул перемазанные в саже руки об одежду. На светлом полотне остались густые чёрные полосы.

– Пепел холодный. Тепло едва ощущается.

– И что? – тихо спросил Санира.

Все его мысли сейчас испуганно крутились вокруг того, что Нимата мог заметить, как он выбросил камень…

– Сколько времени нужно, чтобы остыл костёр?

– Полдня, – ответил Санира.

– Полдня после того, как открытое пламя погаснет и дым перестанет виться. Добавь к этому время, в течение которого костёр горел… – Нимата задумался. – Золы мало, значит, хвороста и веток было немного… – Он решительно тряхнул головой. – Огонь зажгли сегодня в предрассветное время!

Может, и так. Санира подумал, что видел Радигу в последний раз вчера вечером, когда они, усталые, шли после вскапывания поля в Город. Молодой мужчина держался поодаль, не позволяя приблизиться и поговорить…

Потом был поход в каменоломню, а сосед остался ждать возвращения из Леса Гаролы. Судя по словам Лакути, она ещё позже, этим утром, попыталась каким-то способом с ним увидеться, но обнаружилось, что Радига дома не ночевал. И вообще не давал о себе знать – «так и не подошёл поблагодарить».

Бедная Лакути! Единственный человек, который мог полностью снять с неё позор, мёртв…

Встретился ли Гарола с Радигой вчера поздно вечером, когда вернулся после беседы с Наистарейшей, Цукеги и торговцем Бовиной?

Если встреча состоялась, то как удалось лиходею перехватить соседа по пути домой? Ведь до дома Радига так и не дошёл?

Или дошёл?

Если да, то зачем потом возвратился обратно на улицу?

А почему смертельный удар нанесли именно украденным у Саниры шаром? Удобнее это сделать клевцом или топором! Неужели камень использовали только для того, чтобы свалить вину на Саниру?

Юноша почувствовал, как его охватывает странная смесь паники и чувства бессилия…

Санира тряхнул головой. Надо успокоиться! Нельзя позволить страху вытеснить остатки разума! Хватит и выброшенного заплечного мешочка!

А почему вообще умертвили Радигу? Он мог что-то вспомнить, если бы за него взялся Гарола? Вспомнить, что именно он видел в ночь пожара краем глаза, мельком, в густой тени? Или Радига задал человеку, которого подозревал, опасный вопрос? Или вообще был сообщником поджигателя? Или просто понадобилась жертва, а молодой мужчина болтался рядом, один, без дела?

А здесь почему? Почему в заброшенном глиняном карьере? Ведь есть множество пустынных мест гораздо ближе к Городу…

– Нужны носилки, – сказал Нимата.

Сказал не шёпотом, а в полный голос, пусть и тихо. Санира вздрогнул – столь неожиданным это показалось.

– Рубить деревья нечем, – продолжал его друг. – Да и далеко они, деревья!

– Давай на копьях понесём, – прошептал Санира, всё ещё охваченный водоворотом мыслей.

– А защищаться чем будем? – мрачно спросил его друг. – Если зверь? Или этот… лиходей?

Санира пожал плечами. А что, разве есть какой-то другой выход?

Потянулся к копью Ниматы. Мелькнул страх, что друг не отдаст ему оружие. Если что-то заметил, если подозревает, то не отдаст. Пальцы сомкнулись на древке, и Нимата легко разжал кулак.

Санира смутился. Что за дурацкие мысли!

Они сложили копья на земле крест-накрест. Нимата зашёл со стороны ног мертвеца, Санира остановился у головы.

– Копья коротковаты, привязать Радигу нечем, но если правильно его уложим…

Они пригнулись к телу. Санира прикоснулся к мёртвому и вздрогнул, почувствовав настоящий, глубинный холод, исходивший от него.

Не сговариваясь, оба разогнулись.

– Привязать можно мешковиной, – сказал Санира. Теперь и у него получилось говорить обычным голосом. – Порвать на полосы и привязать.

Нимата посмотрел на него задумчивым взглядом.

Холодный узел в животе скрутился ещё туже. Неужели он видел? Неужели он всё видел, а теперь просто не говорит?!

Санира почувствовал, что ему трудно дышать.

Нимата поднял с земли ткань, которой было укрыто лицо Радиги, развернул и замер. Это было церемониальное покрывало на голову. Посередине одного из краёв, как раз в том месте, который ложится на лоб, тускло отсвечивала закатным светом медная бляшка.

– Покрывало Наистарейшей! – изумлённо пробормотал Санира. – То самое, в котором неизвестно кто шёл посреди пылающего Города! С добавленным лиходеем рисунком гадюки…

Действительно, через всё покрывало кто-то нарисовал на полотне извивающееся змеиное тело, увенчанное головой со злобным алым глазом.

– Что-то меня всё это начинает всерьёз пугать, – сказал Нимата, засовывая ткань в заплечный мешочек.

Сердце Саниры снова ёкнуло. Взгляд упал на полуразрушенный дом глинокопов. Что если Нимата сейчас спросит, куда Санира подевал свой мешочек?

– Нужно отсюда побыстрее убираться! – буркнул товарищ. Потом достал нож и стал быстро резать мешковину на ленты.

Санира же пригнулся и, заранее сказав себе, что не разожмёт хватку, что бы ни случилось, каким бы холодным ни было тело, взялся за плечи Радиги.

Лицо мертвеца оказалось прямо перед глазами. Даже в сгущающихся сумерках были отчётливо видны синяки и царапины, оставшиеся после того, как Радигу хотели забить палками. Новых следов на лице не было.

Значит, молодой мужчина с лиходеем не боролся и смертельного удара в затылок от него не ожидал? А может, был всё время настороже, держал своего собеседника на виду, но кто-то ещё, соумышленник, незаметно подкрался сзади?

Санира попробовал приподнять тело. Как сосед лежал, так, в той же позе, и оторвался от земли. Цельным куском. Будто был керамической фигуркой.

– Ты прав, его умертвили не позже предрассветного часа, – произнёс Санира, вытаскивая из-под Радиги его заплечный мешочек. – Скорее всего, около полуночи. Иначе бы тело не успело полностью затвердеть.

– Что? – спросил Нимата, заканчивая с полосами.

– Он будто промёрз насквозь, стал как камень. Так всегда происходит после смерти.

Санира замолчал. Так было после смерти брата и сестры. И мамы…