Природа. Человек. Закон - Городинская Виолетта Семеновна

Лисенок постоял, подождал, склонив голову на бок. Нет, не движется забавный шарик. Обескураженно потрогал лапкой, отскочил, подпрыгнул, ударил передними лапами оземь, пригнув голову в поклоне-просьбе поиграть — так же, как приглашал сестер и братьев, но мышка так и не шелохнулась. Недоуменно взял ее в пасть и почувствовал вкус крови. Вкусно! И — съел без остатка.

Таким простым до гениальности способом лиса превращает детскую игру в обучение трудовым навыкам. Еще один-два таких урока и у лисят на всю жизнь закрепится в памяти связь между пушистым комочком и вкусной пищей, увертливостью мыши и точно рассчитанным прыжком.

Далеко-далеко вниз по течению ручья, там, где, вбирая в себя все новые и новые струйки, стекающие из родников боковых ответвлений, превращается он в неиссякающую речушку, средь заболоченной поймы стоит высокий островок, густо поросший молодым ельником, ивняком, ольхою. Собственно, это не совсем островок: узкая сухая перемычка соединяет его с материком.

Небольшая, всего-то метров десять-двенадцать в поперечнике, даже не полянка — проплешина среди чащобы, стала удобным пристанищем для волчьей семьи. Волки любят селиться именно в таких местах:' хорошо укрытых от посторонних взоров и непрошеных гостей, рядом с водою, чтобы маленьким волчатам не нужно было далеко отходить от логова, и с открытой площадкой для неизбежных и необходимых детских игр. Как видите — все расчеты построены прежде всего на том, чтобы было удобно детям. И они пользуются этим вовсю: носятся без передышки по всей площадке, то играя между собою, то всем скопом наваливаясь на мать, теребя ее за уши, хвост, съезжая на толстеньких задиках с ее крутых боков, и вновь остервенело карабкаясь на лежащую спокойно волчицу. Только иногда, когда уж слишком сильно донимают ее острые зубки резвящихся деток, она поднимается быстро, но не очень резко. Кубарем сваливаются малыши в траву и начинается увлекательнейшая погоня за матерью, вокруг площадки.

Пока волчата малы, мать ни на минуту не оставляет их одних. Так хотелось бы побегать по лесу, а не по этой, опостылевшей площадке, где и развернуться-то негде! Нельзя. Материнская тревога, материнская любовь, материнское сердце не пускают. Мало кто покусится на волчье логово, но все же всякое может случиться. Ястреб-тетеревятник, рысь, а то и лисица, даже хорек вполне могут напасть на волчат. Так уж лучше не спускать с них глаз и днем и ночью чувствовать: они тут, они под твоей защитой и поэтому с ними ничего дурного не случится.

Не оставляет волчицу тревога и за других членов семьи. Время близится к полудню, а волк и два переярка — волчата-подростки, оставшиеся от прошлогоднего приплода, — так и не возвратились с охоты, на которую ушли вчера вечером. Обычно они возвращаются ранним утром, а сегодня их до сих пор нет. Она то и дело тревожно посматривала в сторону узкого перешейка. Что-то случилось? Или просто — не смогли пока ничего добыть?

И когда раздался знакомый шорох, волчица не выдержав, бросилась навстречу.

Устало понурив голову, тяжело ступая вышел на полянку волк. Оба переярка выдвинулись следом. Волчица подскочила к супругу, встала лапами на плечи и радостно и ласково начала лизать его в нос, глаза, лоб. Но волк, обычно такой нежный и внимательный, только терпеливо сносил эти ласки да неохотно отвечал. Проснувшиеся волчата с тявканьем налетели на родителей и старших братьев, хватая за ноги, хвосты, старались дотянуться до морд.

Подойдя ко входу в логово, волк отрыгнул несколько кусков зайчатины, переярки добавили к тощему блюду десяток полевок. Волк виновато отвернул лобастую голову. Не в чем ему было винить себя: все что мог, рыская без устали чуть ли не сутки, он сделал. Но слишком мало было этого для волчат, а волчица и вовсе останется голодной. И в этом все же виноват был он, кормилец семьи.

Когда волчата наелись и со вздувшимися животиками в изнеможении повалились на траву, к месту их трапезы подошла волчица. Подобрала оставшиеся, не поддающиеся еще слабым зубенкам детей, кости и сухожилия, тщательно перемалывая их зубами, проглотила вкусную пищу. Снова подошла к волку, дружелюбно лизнула в нос: не горюй, всякое бывает. Ложись, отдохни — утро вечера мудренее.

Бывают, конечно, и более веселые, сытные дни. Но не так часто, как это принято думать тем, кто знаком с волчьей жизнью только понаслышке. В том числе и охотникам, да и охотоведам тоже. Ведь они на наблюдают так, как ученые-натуралисты, повседневную жизнь зверей. И все, во всяком случае большинство их представлений о жизни волков — не что иное, как довольно необоснованные предположения да стереотипные мифы, родившиеся, как и все мифы, оттого, что человеку свойственно переносить на других свои недостатки.

При всем своем уме, ловкости, выносливости в скорости бега волк значительно уступает лосям и зайцам. В своей замечательной книге «Не кричи: «Волки!!» канадский биолог и писатель Ф. Моуэт, годами наблюдавший жизнь волков в тундре (здесь гораздо легче вести наблюдения, чем в лесу), живший буквально рядом с волчьими логовами, пишет: «Моему изумленному взору предстала поистине идиллическая картина. В долине паслись небольшими группами около полусотни оленей-быков. Волки шествовали мимо них с таким видом, словно олени интересовали их не больше, чем камни. Карибу, в свою очередь, видимо, и не подозревали об опасности. Создавалось впечатление, что это не волки и их желанная добыча, а собаки, пасущие домашний скот. Невероятно — стая волков, окруженная оленями!! При этом как одни, так и другие ничуть не волнуются.

Не веря собственным глазам я увидел, как волки рысцой пробежали метрах в пятидесяти от пары лежащих оленят, беспечно жующих жвачку. Оленята повернули головы и лениво следили за волками, но даже не удосужились встать на ноги, а их челюсти не прекратили работу. Какое презрение к волкам!

…На появление волков реагировали только те олени, которые оказывались непосредственно перед фронтом наступления. Стоило волкам приблизиться к ним на расстояние пятидесяти-шестидесяти метров, как олени с фырканьем поднимались на дыбы и отскакивали в сторону. Те, что похрабрее затем поворачивали обратно и с любопытством смотрели на проходивших мимо волков, однако большинство, не удостоив волков и взглядом, снова принимались за пастьбу…

За час волки, а вместе с ними и я, прошли не менее шести километров в непосредственной близости от четырехсот оленей, и во всех случаях реакция карибу была неизменной: полнейшее безразличие, пока волки далеко, некоторый интерес, когда они подходили совсем близко, и отступление, если столкновение кажется неизбежным. Ни панического бегства, ни страха!

До сих пор нам встречались преимущественно быки, но скоро стало попадаться много важенок и однолеток, и вот тут-то поведение волков резко изменилось.

Один из них выгнал теленка из зарослей ивняка, тот выскочил на открытое место в каких-нибудь двадцати шагах от волка; волк на мгновение замер, а затем кинулся за олененком. У меня учащенно забилось сердце, сейчас я наконец увижу, как волк режет оленя.

Но не тут-то было. Волк жал изо всех сил, но не смог выиграть в скорости; пробежав с полсотни метров, он прекратил погоню, затрусил обратно и присоединился к товарищам… На протяжении последующего часа волки предпринимали по меньшей мере двенадцать атак против телят-одиночек, против важенки с теленком, а то и против целых групп важенок и однолеток, и каждый раз преследование прекращалось, едва успев начаться…

Здоровый взрослый олень легко обгоняет волка; даже трехнедельный теленок способен обскакать почти любого волка, разве что за исключением самого быстрого. Карибу это отлично знают и в нормальных условиях не боятся волков. Волки тоже все прекрасно понимают, и, будучи очень смышлеными, редко пытаются догнать здорового карибу — они заранее уверены, что такое занятие окажется бессмысленной тратой сил.

Вместо этого… волки предпринимают систематическую проверку состояния оленей, с тем чтобы выявить неполноценных. В больших стадах такого рода испытания сводятся к тому, что волки вспугивают оленей и гонят их достаточно долго, стараясь определить больных, раненых или вообще слабых животных. Коль скоро такой инвалид обнаружен — все волки устремляются за ним, стремясь зарезать. Если же в стаде не удалось выявить слабых, преследование прекращается и волки пробуют счастье в другом стаде» (Моуэт Ф. Не кричи: «Волки!». М., 1982, с. 99–100.).