Долгий путь домой - Вергилия Коулл

— Стреляй! — завопила я, упираясь ногами в землю, но мужчина оказался сильнее и с легкостью преодолевал любое мое сопротивление.

Я поняла, как же мне повезло, что на базе олимпийцев пришлось столкнуться с женщинами. Этого охотника я бы не поборола даже в припадке адреналинового взрыва.

— Стреляй! Биру! Ну!

Мы уже достигли кромки леса. Охотник ловко шагнул за стволы, прикрываясь теперь и ими в качестве дополнительной защиты. Я успела увидеть, как Биру медленно опустил арбалет. Олимпиец тоже это заметил. Он сразу же расслабился, перестал мной прикрываться. Обхватил обеими руками, потащил, почти приподнимая над землей, так что я могла лишь дрыгать ногами.

Вопить я больше не видела смысла. Если слова охотника правдивы, и его ждет группа, то лучше не привлекать их внимания. Пока еще не все потеряно, у меня есть шанс. Поэтому я только сосредоточенно сопела, извиваясь змеей и пытаясь вырваться из хватки.

— Эй! — раздалось за спиной.

Охотник развернулся вместе со мной… и мы оба рухнули на спину. Я почувствовала, что меня больше никто не держит, перекатилась на бок, вскочила на четвереньки, как раз чтобы разглядеть болт, торчавший прямо из глазницы моего похитителя. Я подняла голову и перевела ошарашенный взгляд на Биру. Не обращая на меня внимания, полукровка выронил арбалет на землю, подошел к убитому, тяжело рухнул на колени рядом с ним и присел на пятки в позе скорби.

На всякий случай я отползла подальше, чтобы успокоиться и перевести дыхание. Рука правителя не дрогнула. Он стрелял в движущуюся цель, ведь охотник обернулся, да еще и меня за собой тянул. При этом я находилась в опасной близости от него, но болт угодил точно и аккуратно в мозг жертвы. Смерть получилась быстрой и бесшумной.

Но если Биру так умеет стрелять, почему столько времени медлил? На какой-то миг мне подумалось, что он боится задеть и меня случайно. Как же я ошибалась! Там, на открытой местности, охотник вообще был перед полукровкой, как на ладони. Наоборот, полукровка дотянул ситуацию до трудного и неудобного момента и словно решился в последний момент, понимая, что это — последний шанс.

Немного придя в себя, я пригляделась к Биру и увидела, что в его глазах стоят слезы. Он сидел над трупом поверженного врага, низко склонив голову, и, кажется, я понимала, что с ним происходит.

— Ты сделал все правильно, — заговорила я, желая достучаться до него и вырвать из прострации. — Его нужно было убить.

— Не надо, — он поднял руку, будто собирался заткнуть мне рот.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — вздохнула я, — если это первый человек, которого ты убил…

— Не первый.

Он злится на меня? Я поморгала, не веря глазам. За что? За то, что пришлось убить ради моего спасения?

— Биру… — позвала я, испытывая некоторую долю вины и сочувствия, — охотник наверняка наблюдал за нами перед тем, как появиться. Он мог видеть, как ты показывал импульсатор. Его в любом случае пришлось бы убить, иначе безопасность твоего поселения оказалась бы под угрозой. Ты все сделал правильно.

— Убивать. Людей. Неправильно, — процедил Биру буквально по слогам, по-прежнему избегая встречаться со мной взглядом.

Почему-то я не сомневалась, что речь сейчас идет именно о моей расе, а не об убийствах кого бы то ни было.

— А отдавать протурбийцев им на растерзание — правильно? — недоверчиво поинтересовалась я.

— Ты не понимаешь, — фыркнул он, — ты — человек, родилась такой и даже не ценишь этого. Протурбийцы все одинаковы. Люди — уникальны.

Кажется, я начала понимать причину, по которой Биру терпел многочисленные нападки и унижения со стороны олимпийцев. До чего же Каисса повлияла на него, что он считал людей чуть ли не божествами, а свой народ — убогими! По обрывкам рассказов и случайных фраз я помнила, что в вопросах воспитания сына Каисса не стремилась принять культуру мужа, а скорее насаждала свою, и теперь в Биру боролись две стороны — отца и матери, и одна из них то и дело перевешивала другую.

— Кай больше протурбиец, чем ты… — покачала я головой, не зная, то ли с отвращением отвернуться от правителя, то ли пожалеть его.

Все-таки решила, что стоит пожалеть. Если Биру переступил через себя и застрелил одного из тех, на кого втайне мечтал походить, то этот поступок потребовал от него недюжинной силы воли. А если вспомнить, что он сделал это, спасая меня…

— Биру, вставай, — попросила я миролюбивым тоном, поднимаясь на ноги. Все мышцы дрожали после перенесенного стресса, но в голове уже прояснилось. — Мы должны забрать его тело с собой и закопать где-нибудь в укромном месте.

— Зачем? — вяло поинтересовался полукровка.

— Потому что если другие схуры рядом, они могут в любой момент появиться. Нам надо срочно уносить ноги! Может, конечно, этот тип и соврал, чтобы тебя припугнуть. Но лучше подстраховаться. Если найдут тело, то станут искать убийцу. А так — непонятно, куда делся. Может, волки затрепали.

Я подошла и потянула Биру за воротник куртки. Он пошевелился, немного оживая.

— И еще. Ты же не хочешь привлечь внимание к месту, где установлен импульсатор. Надо скорее сделать так, чтобы нас тут не было.

Мои доводы достигли цели. Принц поднялся, легко взвалил на себя убитого охотника. Я подняла его арбалет. Мы вернулись обратно, погрузили тело на лошадь и быстрым шагом, то и дело оглядываясь, убрались из долины. Биру не разговаривал со мной. Он выглядел подавленным. По мере приближения к жилищам поселенцев я вспомнила о заготовленном побеге. Два потрясения в один день… мне стало искренне стыдно перед полукровкой. Да, он был странным, но по-своему я его понимала.

Когда вернусь на Землю, это будет еще один камень на моей совести, помимо прочих. Сколько же таких камней придется привезти из путешествия, которое выглядело необременительным отдыхом на каникулах?!

Народ здорово напугался при виде мертвого тела. Сопровождаемые охами и ахами мы достигли резиденции, где навстречу выбежала охрана Биру. Он приказал им избавиться от тела и, не оборачиваясь, пошел в дом.

— Что ты теперь будешь делать? — поспешила я за ним.

— Ничего.

— Я имела в виду… не признавайся схурам, что это ты его убил. Нас никто не видел. Я же вижу, как ты переживаешь.

Биру обернулся так резко, что я едва не уткнулась носом в его грудь.

— Встретимся за ужином, госпожа. Я хочу побыть один в своих комнатах, и чтобы меня никто не беспокоил. Извини.

Он начал подниматься по лестнице, а я так и осталась стоять у подножия, уставившись в его широкую удаляющуюся спину.

— И ты меня извини, Биру, — прошептала тихонько.