Подари мне сердце - Юлия Сергеевна Леонова

утешения у того, кто проявит к ней интерес и сочувствие, - заметила княгиня, допивая чай.

- Уж не Вы ли собираетесь ей рассказать об этом? – спросила Арсеньева.

- Нет. Достаточно будет и письма без подписи, - пожала плечами княгиня.

- Да уж, тетушка, если бы Вы возглавляли кампанию против Бонапарте, мне думается, мы бы выиграли войну без таких потерь, - ответила Елена, - Ну что ж, спасибо Вам за гостеприимство! Пора мне собираться.

Домой Елена Дмитриевна возвращалась в смешанных чувствах. Отступиться она уже не может, и ей остается только идти до конца. Быть матерью внебрачного сына светлейшего князя - все же не так плохо, и если даже Алексей официально не признает своего отцовства, слухи все равно сделают свое дело.

Лена подумала про своего другого любовника. Лакей, мальчишка, лет двадцать от силы. Красивый малый был, - вздохнула она, и на Воронцова похож чем-то. Такие же темные непроницаемые глаза с длинными ресницами, волосы, пожалуй, чуть светлее были, чем у Алексея. Жаль, конечно, но она не могла рисковать, оставив его в живых. Стоило ему только открыть рот и заикнуться, где он проводил ночи, и вся ее затея пошла бы прахом. Надо бы конюха Степана в поместье отправить. Как бы не удумал чего. Так вчера на нее посмотрел, аж дрожь пробрала до костей. Мальчишка то покойный ему племянником вроде приходился.

Аня не спустилась к завтраку. С Алексеем видеться не хотелось. Слишком свежа была нанесенная им обида. Вместо этого она позавтракала в детской в обществе сына и его няньки. Дождавшись, когда муж удалится в свой кабинет, она спустилась вниз. Вспомнив, что оставила свою корзинку с рукоделием в малом салоне, направилась туда. Едва она вошла, ей в глаза бросился огромный букет. Лилии, никогда их не любила, - подумала она. Подойдя, Аня вынула небольшую карточку, прикрепленную к цветам.

«Встретив Вас вновь, душа моя, я прозрел. Я не в силах забыть Вашей чарующей красоты. Ваш облик перед моими глазами денно и нощно. Отныне и навеки у Ваших ног. Михаил».

Аня вздохнула и позвала лакея.

- Уберите это, - махнула она рукой в сторону букета.

- Куда прикажете, барыня?

- Да хоть выбросите, мне все равно.

Лакей подхватил вазу с цветами и вышел за дверь.

Проходя по коридору мимо кабинета хозяина, неуклюжий малый налетел на дворецкого, едва не сбив его с ног. Карточка выскользнула из букета и осталась лежать под дверью кабинета Алексея.

Воронцов провел все утро за счетными книгами, которые накануне привез управляющий из имения. Но мысли о его положении не давали ему возможности сосредоточиться. Бросив сию затею, он решил выйти прогуляться. Выходя из кабинета, он заметил на темно-красном ковре небольшой белый прямоугольник, по виду похожий на карточку к букету. Подняв, не удержался и прочел.

Черницкий! Шельмец! То-то он вчера весь вечер около Анны увивался! Смяв послание, Алексей решительным шагом направился к будуару супруги.

Глава 32

Алексей застал Аню у себя. Едва он переступил порог, она подняла глаза от рукоделия и посмотрела прямо на него.

В своем светло голубом платье она была чудо как хороша в это утро. Воронцов невольно залюбовался ею. Вспомнив, зачем он пришел, Алексей нахмурился, память услужливо напомнила, какими глазами смотрел вчера на нее Черницкий.

- Вы что-то хотели, Алексей Васильевич?

Алексей сделал несколько шагов и остановился рядом с ней.

- Что это? – ей на колени упала смятая карточка.

- Карточка к букету, - невозмутимо ответила она.

- Я вижу, сударыня, - холодно ответил Алексей.

Аня поднялась с софы, выпрямившись во весь свой небольшой рост и ткнула пальцем ему в грудь.

- Вы вчера продемонстрировали всему свету, насколько сильно дорожите мной, так что не удивляйтесь тому, что другие, заметив Ваше ко мне пренебрежительное отношение, пользуются, случаем, чтобы предложить мне свое общество.

- Хотите сказать, что Вы не поощряли графа Черницкого…

Анна вздохнула.

- Вчера вечером Михаил Юрьевич любезно составил мне компанию, пока Вы проводили время в обществе дамы, столь любезной Вашему сердцу.

- Я уже говорил Вам, что отношения между мной и Еленой Дмитриевной давно в прошлом.

- О, ради, Бога! О чем же тогда можно было столько беседовать?!

Алексей опустил голову.

- Я должен Вам признаться кое в чем…

Аня приложила палец к его губам.

- Не надо, я ничего не хочу знать о ней! Мне довольно Ваших слов о том, что отношения между Вами кончены. Я Вам верю!

Воронцов поймал тонкое запястье и поднес ее пальцы к губам, целуя каждый по очереди.

- Я должен это сказать. Дело в том, что наша связь с Арсеньевой имела определенные последствия.

- Что Вы хотите этим сказать? –побледнев, спросила Анна.

- У нее будет ребенок от меня. Именно об этом мы вчера с ней говорили.

- О, Боже…, - в изнеможении Аня опустилась на софу и беззвучно зарыдала, закрыв лицо руками. Алексей опустился на колени подле нее.

- Прости меня… Клянусь, что никогда более с ней не увижусь.

- Уйдите. Оставьте меня. Мне больно видеть Вас сейчас! - сдавлено прошептала она.

Воронцов обхватил ее тонкую талию и притянул к себе.

- Аня, мне так жаль…

Вырвавшись из его объятий, Анна выбежала из комнаты.

Признание Алексея камнем легло на грудь. Не в силах справиться с эмоциями, Анна, накинув первый попавшийся плащ, вышла из дома и пешком направилась к особняку своих родителей.

Для конца ноября погода стояла довольно теплая. Она почти бегом бежала по мостовой, стремясь как можно скорее увидеть мать.

- Анна Никитична! Анна! – услышала она знакомый голос.

Аня обернулась.

- Добрый день, Михаил Юрьевич, - улыбнулась она через силу.

- Какое счастье видеть Вас снова. Я только, только думал о Вас, и тут Вы - словно бы ответ на мои молитвы. Я вижу, Вы торопитесь куда-то? Могу я Вас подвезти? – спросил он, открывая дверцу своего экипажа и спускаясь на мостовую.

- Нет, спасибо. Это не обязательно. Я уже почти пришла.

- Анна Никитична, не отказывайтесь. Позвольте мне сделать хоть что-нибудь для Вас.

- Ну, хорошо.

Аня оперлась на протянутую руку и с помощью Черницкого села в его экипаж.

- Вы чем-то расстроены, сударыня? – заметил Михаил.

- Вам показалось, - отозвалась Аня.

- Аня, могу я Вас так называть?

- Сделайте милость, Михаил Юрьевич.