Милые люди - Юлия Гайнанова

говорить. Тогда Кристина бросила художку, стала безразлична ко всему вокруг, да и на себя ей было плевать. Вокруг вились непонятные типы, мне стоило большого труда выудить ее из той трясины.

Саше вдруг стало интересно, как она жила после их романа. Он впился в Степана как пиявка и задавал все больше и больше вопросов. Они обсуждали эту деликатную тему минут пятнадцать, пока их жены не появились на лестнице.

– Ну как? Мы решились все-таки показаться вам!

Спереди у платья Кристины был длинный разрез, обнажающий ноги, будто слепленные из белого мрамора: гладкие и рельефные одновременно. Наряд ей шел.

– Закройте рты, – рассмеялась Лиза. Неспособность завидовать существенно облегчала ей жизнь.

– Саша, помоги мне снова, пожалуйста, надо принести чашки, – попросила Кристина.

– Не знаю, отпускать ли тебя с ним в таком платье! – пошутил Степан. Все рассмеялись.

– Я приду, – шепнула Кристина, как только они остались наедине, быстро разложила чашки на подносе и сбежала в гостиную.

«Как будто могло быть иначе», – злорадствовал про себя Саша. Он взял из глубокой корзины для фруктов яблоко, надкусил и вернулся к остальным.

* * *

Саша уже маялся в номере с постелью и белыми простынями, когда она постучала. Кристина не смогла переступить порог. Она знала, что внутри той комнаты колдовство, – стоит лишь дойти до нее, как все ее намерения и убеждения потеряют силу.

– Ты же хотел просто поговорить, я жду тебя внизу.

– Но…

– Или так, или никак! – и Кристина уже шла по коридору к лифту.

Внизу отеля располагалась небольшая столовая для дальнобойщиков, где царил аромат кислой капусты, смешанный с мужским потом. Гостиница находилась на шоссе перед съездом в их поселок, и ничего приличнее вплоть до центра не было, Саше с Кристиной было все равно.

– Я не понимаю: то ты пробиваешься ко мне, то убегаешь прочь!

– Все сложно.

– Да нет ничего сложного! Нам было хорошо вместе, мы наконец обрели так бездарно потерянное однажды счастье.

– Ты действительно не понимаешь. Муж сделал для меня то, на что не решился бы никто другой. Он всегда был рядом, и я буду полной скотиной, если обижу его.

– Он всегда был рядом после того, как над тобой поиздевался один неуравновешенный тип? Да, он рассказал мне вчера, – Саша начал заводиться, – это ты ушла от меня тогда! Ты!

Кристина оглянулась. Было время обеда, и в столовой шумели водители. Никто не заметил его крика. Она старалась говорить как можно спокойнее:

– Я все знаю. Не надо сцен. Тебе сказали тогда про мою трагедию, но ты не пришел. Ни разу не позвонил! Даже не удосужился набрать и сказать: «Привет, Кристина, как дела? Как ты себя чувствуешь, после того как потеряла моего ребенка?»

– Я думал, ты не хочешь меня видеть. И ты же мне не сказала, что беременна.

– Да тебе и дела не было! Ты уже встречался с Лизой. Когда она была беременна, уж надеюсь, ты был более внимательным и не бегал за другими? – На ее глазах выступили слезы. Она не могла больше произнести ни слова, задыхаясь от плача. Статная брюнетка свернулась как ежик, одновременно по-детски и по-старушечьи скрючив кулачки у подбородка.

– Успокойся, господи, я и не думал… Пожалуйста, не плачь! Давай сбежим, уедем вместе! Мы все исправим, слышишь? Мы все исправим!

– Я не хочу ничего исправлять. И мужа обманывать не хочу. Все теперь кончено. – Кристина продолжала плакать.

Саша быстро рассчитался и посадил ее в машину. Кристина не могла остановиться. Саша не любил ставить себя на чье-либо место. К эгоизму в химии его души не было подмешано и капли эмпатии. Но только что он представил, как переживала тогда Кристина, и его поразило, насколько по-другому все видел он. Единственное, что занимало его в то время, – уязвленное самолюбие покинутого, и он ни разу не задумывался, почему она ушла.

Саша заехал на безлюдную дорожку в лесу, недалеко от въезда в их поселок. Ему хотелось, чтобы она успокоилась, прежде чем он высадит ее у дома. Он обнял ее. Молил о прощении, обзывал себя идиотом, признавался в любви, гладил волосы, спину и смахивал слезы, осыпа́л поцелуями, словно из лейки поливал нежностью, осторожно, боясь сломать. Кристина отталкивала его, но надолго ее не хватило – не осталось душевных сил сопротивляться желанному.

Все кончилось, и любовники привели себя в порядок.

– Прощай. Не звони мне.

* * *

Если взять за определение семейного счастья желание возвращаться домой к ужину, то Саша был счастлив. Он неизменно находил Лизу в прекрасном настроении, красивом платье, с дивным малышом, в их чудесном доме. Садиться за стол, когда на тарелках толкались аппетитные запахи и рядом с тобой заливисто смеются любимые люди – на что можно променять такое?

На ужин с соседкой, например.

Сашу занимало лишь одно: что происходит в доме напротив?

В тот вечер разговор жены и сына за столом раздражал, они мешали ему прислушиваться к звукам, доносящимся с улицы. Когда он переодевался в домашнюю одежду, ему показалось, что в соседский двор заехала машина, и эта догадка угнетала.

Степан еще не вернулся из командировки. Кто мог приехать к ней так поздно? И не потому ли она отвергла его, что у нее появился новый любовник? Обманщица!

Лиза не заметила перемены в настроении мужа, не задумалась, почему он так странно ведет себя, шикает на нее с сыном и прислушивается непонятно к чему. В голове женщины гарцевали сын и его школьные проблемы, мясо и гарнир, начальник и новая пара туфель. Она, подобно доктору Ватсону[29], видела, но не понимала, слышала, но не слушала. Супруги больше не были настроены на одну частоту: она слушала радио «Релакс», а он – «Джаз». Лиза не замечала фальши в песне партнера – слишком заботилась о чистоте исполнения своей партии.

Он подошел к окну. Свет горит, машина стоит: «Кто же это? Ненавижу!»

На следующий день по дороге на работу он позвонил Кристине прямо из машины. Пальцы еле попадали на нужные цифры.

– Я же просила больше не…

– Кто приезжал к тебе вчера?

– Не твое дело.

– Мое, если ты обманула меня!

– О чем ты говоришь?

– Мужчина!

– Коля заезжал, нам надо было отредактировать книгу.

– Приезжай в наше место!

– Нет.

– Приезжай! – он взревел.

– Прекрати сейчас же, я тебя боюсь!

– Обманщица!

– Не беспокой меня больше. – Кристина повесила трубку. Сердце ее сильно стучало, как гудки, которые били Сашу по голове на другом конце провода.

* * *

В выходные Саша решился зайти к ней.