Безумный свидетель - Евгений Евгеньевич Сухов

трава. В такой месяц обычно говорят, что пахнет весной. Так оно и было в действительности, март начинается как зима, а вот заканчивается самой настоящей весной. Солнце пригревает. Да и синички как-то чирикают бодрее.

Иногда случай имеет в определенных жизненных ситуациях решающее значение. А может, случай как раз и есть некая закономерность, которая происходит именно тогда, когда нужным образом складываются значимые векторные величины.

Выходные дни у начальника отдела по борьбе с бандитизмом городского управления милиции майора Щелкунова бывали нечасто: служба такая беспокойная. И Виталий Викторович не упускал возможности прогуляться по родному городу, который в последний год стал отстраиваться и хорошеть. Интенсивное строительство происходило на площади Свободы (строительство театра началось еще двенадцать лет назад, но с началом войны стройка заморозилась), где пленными немцами под начальством строгого крикливого прораба возводился театр оперы и балеты. По завершении строительства театр должен был стать крупнейшим в России.

Пленных немцев охраняли два автоматчика, одетые в бушлаты. Стараясь унять одолевавшую скуку, они беспрестанно курили, разговаривали между собой и наблюдали, как немцы выгружали из грузовиков кирпичи, доски, складывали арматуру, размешивали застывавший на легком морозце цемент и относили стройматериалы на верхние этажи строящегося здания.

Неподалеку от строительной площадки толкалась стайка мальчишек, беспрестанно дразнивших немцев. Среди них выделялся долговязый мальчуган в коротком пальто и в облезлой шапке-ушанке из кроличьего меха, наверняка заводила в небольшой группе задиристых мальчуганов.

– Гитлер капут! – иной раз громко и задорно, с довольной улыбкой кричал он проходившим мимо пленным.

– Капут, капут, – легко соглашались пленные, с усмешкой поглядывая на мальчугана, и продолжали незатейливую работу: складывали на носилки кирпичи, таскали песок, оттаскивали в сторону строительный мусор, возводили стены, укрепляли бетонные перекрытия.

Солдаты не препятствовали словесной «дуэли», воспринимали происходящее как некоторое развлечение, позволявшее скоротать время.

Понаблюдав за работой строителей, неторопливой и одновременно обстоятельной, где каждый из них знал, что следует делать, Щелкунов направился к железнодорожному вокзалу, где можно было выпить кружку пива – «Жигулевского», знатного, плотного и очень вкусного. Именно такое сейчас продавалось в Казани. А еще в буфете железнодорожного вокзала частенько продавалась вяленая рыбка, весьма подходящее к пиву лакомство.

Главным технологом на пивзаводе вот уже как два года поставили пленного баварца, который был родом откуда-то из-под Мюнхена. Про себя он рассказывал, что варить пиво – их семейное дело, которым они занимаются уже около двухсот пятидесяти лет. Уже в первый же месяц баварец сумел доказать, что баварское пиво куда вкуснее казанского, и городское начальство дало ему карт-бланш на его производство. Пленный баварец оказался парнем дотошным, требовал от всех мастеров точного соблюдения технологии; буквально жил на пивзаводе, как если бы производство было его собственным детищем.

По выходным дням в Казань приезжал люд со всех ближайших окрестностей, чтобы приятно провести время с кружечкой пива в теплой понимающей компании.

Виталий Щелкунов испытал немалое разочарование, когда увидел, что пивнушка на вокзале оказалась закрытой. Виталий Викторович малость постоял, соображая, куда податься, чтобы все же выпить кружечку пива, и услышал разговор двух подошедших работяг, также испытывавших жажду. Их возмущению не было границ.

– Они что, совсем обнаглели, что ли? Через раз работают, – воскликнул один из мужичков, явно страдающий с похмелья. – Я сюда через весь город добирался. В Фуксовском саду закрыто, на еврейском базарчике стекляшка тоже не работает. Сюда приехал – та же история!

– Совсем о трудовом народе не думают, – вторил ему другой, сверкнув золотой фиксой. Закурил спешно и умело, показав при этом на пальцах правой руки наколотые «перстни». Было понятно, что парень имел за плечами по меньшей мере два тюремных срока. – Когда хотят – открываются, когда хотят – закрываются. Хоть бы расписание, что ли, какое-нибудь повесили, чтобы мы знали, когда приходить, а когда нет. Вчера я после работы сунулся сюда – и бац, закрыто! А ведь еще и семи вечера не было. Только смеркаться стало. И так едва ли не каждую субботу…

– Да что там не каждую, – не согласился с мужчиной его товарищ. – Каждую! А теперь, вишь, и по воскресеньям стали закрывать. Может, этот немец стал меньше пива варить?

– Он подневольный, сколько ему скажут варить, столько он и варит. Ему за это зарплату не платят.

– Ну, четырнадцатого-то февраля в субботу пивнушка работала. Причем допоздна, – встрял в разговор Виталий Викторович.

– Это кто же тебе такое сказал? – внимательно посмотрел на Щелкунова мужчина, мучившийся похмельным синдромом.

– Приятель мой сказал, вечерком он пиво пил, – с готовностью ответил Виталий Викторович. – Говорят, и народу особенно не было.

– Послушай, братишка, я тебе с большевистской прямотой скажу, как пролетариат пролетариату! Не было никакого пива четырнадцатого февраля! Закрыта была пивнушка. Вот такой амбарный замок на двери висел! Я отсюда неподалеку живу, так я три раза приходил к вокзалу, думал, что подвезут пиво, ведь обещали… Так хрен там! Не подвезли, – развел он руки в сторону. – Пиво было в пятницу, как раз смена Клавки была. Народу много подошло, она едва справлялась. У всех трубы горят, загасить нужно, каждый по две кружки брал, а потом еще и повторял. Да и в пятницу только до четырех пивнушка работала, а потом пиво закончилось. Обещали, что привезут, да так и не подвезли, два часа народ напрасно прождал. Плюнь этому брехуну в рожу за такое беспардонное вранье! – сурово заключил мужик. Уже не обращая внимания на Щелкунова, повернулся к своему приятелю: – Давай сходим на Кирова, может там еще работает.

– Желаю вам удачи, братцы, – улыбнулся Виталий Викторович.

– А то, может, с нами?

– У меня дела еще.

– Ну смотри…

Это была новость! Так, значит, пивнушка на вокзале четырнадцатого февраля не работала совсем, и Михаил Возницын соврал, когда рассказывал, что четырнадцатого февраля, в субботу, возвращался поздно вечером из пивнушки домой через привокзальный сквер. Так может, он солгал, что видел в одиннадцатом часу худощавую женщину с саквояжем в руках, что спускалась по лестнице, ведущей в контору артели Волосюка? Ту самую, с которой беседовала Мотя в девятом часу вечера на тех же ступеньках? Вот только вопрос – зачем ему врать? И вообще, кто такой этот Михаил Возницын? Нужно узнать о нем поподробнее.

Майор Щелкунов прошел в глубину вокзала, по мраморным ступеням поднялся на второй этаж, где размещалась администрация, и постучался в комнату начальника вокзала.

– Можно? – распахнул он дверь и шагнул к столу, за которым сидел широкоплечий пятидесятилетний мужчина с орденскими планками на черном пиджаке.

Хмуро посмотрев на вошедшего, тот поинтересовался:

– Вы что-то хотели?

– Я начальник отдела по борьбе с бандитизмом городского управления милиции майор Щелкунов, – представился Виталий Викторович, предъявляя удостоверение.

– Та-ак, очень приятно, – мягко проговорил начальник вокзала, поднимаясь со своего места. – Миронов Павел Федорович. Я вас слушаю.

– У меня к вам вот какой вопрос… Вы можете сказать, во сколько часов четырнадцатого февраля работала пивная точка на железнодорожном вокзале?

– Немного неожиданный вопрос, товарищ майор. У нас все накладные в полном порядке, имеется договор о поставке пива «Жигулевское» в наш буфет с пивзаводом «Красный Восток», которого мы очень строго придерживаемся. Если вы хотите проверить еще путевые листы, то и они тоже в полном порядке.

– Это мне не нужно, Павел Федорович. Мне нужен ответ, как долго работала четырнадцатого февраля пивная при железнодорожном вокзале.

На смурном лице начальника вокзала отобразилось заметное облегчение. Разгладились даже морщины, глубоко прорезавшие впалые сухие щеки.

– Могу сказать вам совершенно точно, что в субботу, четырнадцатого февраля, пивной пункт был закрыт! В субботу я пришел на работу где-то в одиннадцать часов, нужно было провести оперативное совещание… Уехал полпятого… К пяти часам меня и еще некоторых руководителей железной дороги вызывали в обком партии, – охотно произнес Миронов, – и я видел, что на двери пивной висел замок. Пиво так и не подвезли. Мне нужно будет еще позвонить директору и выяснить, в чем там дело. Почему они не соблюдают договоренности. К нам уже поступают жалобы на отсутствие пива.

– Все понятно. Благодарю вас. Именно это я и хотел у вас узнать.

Попрощавшись, Виталий Викторович скорым шагом вышел из кабинета начальника вокзала.

* * *

Майор Щелкунов дал задание оперуполномоченному Рожнову отыскать по возможности всю информацию о Михаиле Возницыне. Парень подошел к делу обстоятельно: побывал в военкомате, в домоуправлении по месту проживания Возницына, заглянул в загс, поговорил с соседями и через день принес Виталию Викторовичу папку с палец толщиной.

Открыв личное дело Возницына, Виталий Викторович