ЦРУ и мир искусств. Культурный фронт холодной войны - Фрэнсис Сондерс

Перейдя в ЦРУ в декабре 1950 года, Аллен Даллес стал «Великим белым разведчиком» Национального комитета за свободную Европу (Great White Case Officer; прозвище Аллена Даллеса - парафраз времён колониализма Great White Father, «Великий белый отец», которое передаёт отношение расового превосходства переселенцев в Америке к местному населению и представляет колонизаторов как героев-завоевателей и спасителей «низших» народов. - Прим. ред.). Он работал с Кармелом Оффи, который курировал Комитет от имени созданного годом ранее Управления координации политики Уизнера. Теперь на Даллеса возлагалась ответственность за организацию его комитетов, распределение бюджетных средств и разработку стратегии. Будучи одним из тех, кто стоял у истоков полуавтономных неправительственных организаций, Даллес осознавал, что успех программы американской холодной войны зависел от «её способности производить впечатление независимой от правительства и выглядеть как программа, представляющая самостоятельные убеждения отдельных свободолюбивых граждан» [277]. В этом смысле Национальный комитет за свободную Европу является образцом проводившейся ЦРУ «корпоратизации» внешнеполитической системы в период холодной войны.

Со своими множившимися комитетами и подкомитетами, советами директоров и попечителей Национальный комитет за свободную Европу собрал весь американский истеблишмент - «кто есть кто в Америке». Взаимосвязь имела огромное значение. Она придавала новый смысл шутливому комментарию французского поэта и философа Поля Валери (Paul Valery) о том, что европейцы мечтают попасть под управление Комитета американцев. Среди них были Люциус Клэй, давший в качестве верховного комиссара в Германии зелёный свет журналу «Монат»; Гарднер Коулс (Gardner Cowles), президент издательской группы «Коулс» и попечитель Фонда Фарфилда; Генри Форд II, президент «Дженерал Моторс»; Овета Калп Хобби (Oveta Culp Hobby), попечитель Музея современного искусства, которая содействовала превращению нескольких семейных фондов в проводники финансов ЦРУ; кардинал холодной войны Фрэнсис Спеллман (Francis Spellman); Ч.Д. Джексон, ветеран психологической войны и её пожизненный исполнитель; Джон С. Хьюз, посол США в НАТО; Юнки Флейшман, Артур Шлезингер, Сесиль Б. ДеМилле (Cecil В. DeMille), Спирос Скурас (Spyros Skouras), Дэррил Занук (Darryl Zanuck) и Дуайт Эйзенхауэр. Среди этих людей были бизнесмены и юристы, дипломаты и исполнители «Плана Маршалла», представители рекламного бизнеса и медиамагнаты, кинорежиссёры и журналисты, члены профсоюзов и, конечно же, агенты ЦРУ - их было множество.

Эти люди были «осведомлёнными». Для Управления «осведомлённым» являлся «человек своего круга, владеющий языком, знающий кодовые слова, обычаи, опознавательные знаки. Быть «осведомлённым» означало принадлежать к клубу, то есть владеть языком, понимать тайные сигналы, знать особое рукопожатие. «Неосведомлённый» оказывался за кругом. Он оставался безучастным и не понимал, что происходит вокруг. Ему не были известны замыслами высших слоёв общества, которыми руководил узкий круг сотрудников спецслужб» [278]. Вспоминая лёгкость, с которой он мог привлекать своих американских соратников к секретным проектам, агент ЦРУ Дональд Джеймсон говорил: «В этой стране не было почти никого, к кому я не мог бы подойти в те дни и сказать: «Я из ЦРУ и хотел бы попросить вас о том-то и том-то», и как минимум, получить уважительный приём и обсудить вопрос» [279]. Агенты ЦРУ редко стучались в двери - они открывались сами.

Всего через 12 месяцев после создания это ядро «частных» операторов уже имело подающий надежды Комитет «Свободная Европа» Даллеса (так он стал называться), то есть с момента его «предположительного возникновения до превращения в обширную и хорошо определённую программу с действиями в весьма солидном масштабе». Это был «готовый инструмент - своевременный, уже хорошо отрегулированный» для достижения «победы идей». Его персонал составляли 413 человек, из которых 201 - американцы, многие европейского происхождения. Ещё 212 «специалистов» были эмигрантами из Восточной Европы [280]. Бюджет Комитета только за первый год составил 1 703 266 долларов США. Отдельный бюджет в 10 миллионов долларов предназначался для радиостанции «Свободная Европа» (РСЕ), учреждённой в Берлине в 1950 году под эгидой Комитета. Уже через несколько лет в распоряжении РСЕ было 29 станций, вещающих на 16 разных языках. РСЕ использовала «полный набор приёмов из риторики Демосфена или «Филиппиков» Цицерона против любого, кто поддерживал сталинский режим» [281]. Кроме того, она пользовалась услугами информаторов за пределами железного занавеса, вела мониторинг коммунистического радиовещания, поддерживала проведение лекций и мероприятия антикоммунистической направленности западной интеллигенции и пропагандировала свои «исследования» среди учёных и журналистов (включая присоединившихся к Конгрессу за свободу культуры) на международном уровне.

Инструментом для сбора средств Комитета «Свободная Европа» был «Крестовый поход за свободу». Его ведущим представителем и пропагандистом являлся молодой актёр по имени Рональд Рейган. «Крестовый поход за свободу» использовался для отмывания денег с целью поддержки Международного комитета по делам беженцев в Нью-Йорке. Во главе программы стоял Билл Кейси (Bill Casey), будущий директор ЦРУ. Считается, что программа координировала перемещение нацистов из Германии в Соединенные Штаты, где, как ожидалось, они должны были помогать правительству в борьбе против коммунизма.

Даллес ухватился за Комитет мёртвой хваткой, назначив на ключевые должности сотрудников ЦРУ. Если возникала проблема, решение которой требовало выхода «за рамки ширм», Даллес просто созывал собрание руководителей Комитета в клубе или гостинице Нью-Йорка. Документы с грифом «совершенно секретно» содержат записи о ряде таких собраний, созывавшихся Даллесом в клубе «Никербокер» (Knickerbocker Club) и в «Дрейк Отеле» (Drake Hotel) (в этом случае в специально забронированном номере; неизвестно, сколько кампаний холодной войны было оплачено из номеров отеля). Другие собрания проводились в офисах Аллена Даллеса или Фрэнка Уизнера в штаб-квартире ЦРУ.

«США было большим хозяйством, очень большим», - говорит рассказчик в романе «Дар Гумбольдта». Комментируя, с какой самоотверженностью американская элита управляла этим судном, Генри Киссинджер писал: «Только благодаря неизменной вере этого поколения американцев они смогли взять на себя эти обязательства и действовали энергично, дальновидно и умело. Помогая Европе перестроиться, поддерживая европейское единство, формируя институты экономического сотрудничества и активно защищая наш союз, они спасли возможность обретения свободы. Этот созидательный напор является одним из выдающихся моментов американской истории» [282]. Генри Брек (Henry Breck), оперативный сотрудник резидентуры и выпускник школы Гротон (Groton School), выразил это другими словами: «Конечно, если вы находитесь на настоящей войне, вы должны действовать жёстко. И высшие слои общества действовали настолько жёстко, насколько это было возможно. Они могли потерять больше, чем остальные».

В свободное от собраний в клубах и номерах отелей время элита Брека с таким же рвением посвящали себя бизнесу и развлечениям. С той самой живостью, самоуверенностью и лёгкостью, с какой они спасали мир от коммунизма, Уизнер и его коллеги проводили время на вечеринках. Уизнер любил исполнять танец под названием «Крабовая походка». Англтон (James Angleton, заместитель директора ЦРУ по контрразведке с 1954 по 1975 год. - Прим. ред.), знаменитый почитатель мартини, а иногда и всего, что он мог раздобыть, любил танцевать на вечеринках в свободном стиле и с большим энтузиазмом под песенки Элвиса Пресли, часто в одиночку. Морис Олдфилд (Maurice Oldfield), директор МИ-6, известный как «Ц», тоже любил потанцевать. «Морис... навещал нас в Род-Айленде и танцевал ночью под деревьями», - вспоминала Жанет Бэрнс (Janet Barnes) [283]. По мере того как мир становился всё более непривычным, а «события всё более сложными», они и на самом деле стремились «полноценно насладиться каждым мгновением жизни».

Казалось поразительным, что люди, которые настолько самозабвенно отдавались веселью и позволяли себе такие обильные возлияния, днём продолжали заниматься своей основной работой. Брокеры нового мирового порядка, они удерживали себя от полного разгула только потому, что потенциальные прибыли были огромны. Вернувшись в свои кабинеты на следующий день, они занимались поиском новых способов защиты своих инвестиций и увеличения активов. «Нам обычно удавалось найти американцев, которые согласились бы положить деньги на свои счета, а затем использовать их для перевода по различным направлениям, - отмечал агент по тайным операциям Уильям Колби. - Вы могли зайти в любое американское учреждение, компанию, куда угодно, и сказать: «Не могли бы вы перевести эти деньги, чтобы помочь своей стране?». Вас приветствовали и отвечали: «Безусловно, с удовольствием». Перевести деньги по назначению в любую точку мира не так сложно. Это мог быть не один большой, а несколько мелких платежей, отправляемых по нужному адресу. Всё это делалась гораздо более открыто, чем когда я раньше грузил большие суммы местной валюты в багажник моего автомобиля, чтобы отвезти в нужное место и переместить в другой автомобиль» [284].