Черное кружево, алый закат - Татьяна Гармаш-Роффе

Кис сделал паузу, рассматривая Киру, и она тоже вскинула на него глаза в ожидании продолжения.

– А потом оказалось, что все свелось к наркотикам… Да, Кира?

– Я его любила. Запомните это – я его любила!

В голосе ее прозвучал какой-то надрыв, словно она обращала эти слова к тени мужа… Возможно, освобождаясь от власти былых убеждений, Кира казалась себе предательницей по отношению к нему?

– И ты верила каждому его слову… Он тебе говорил, что наркотики есть способ уйти в другие измерения, где жизнь видится иначе… Где не существует презренных вещей в виде приготовления пищи и прочих материальных ценностей… Есть только музыка, искусство – и наркотики, которые помогают искусство постичь, овладеть им…

– Откуда вы все это знаете?! – Кира широко распахнула глаза. – Откуда?!

– Но однажды… однажды твой муж умер от передозировки. Два года тому назад.

– Я его любила! – повторила Кира.

– Конечно. Но после его ухода тот мир, который он создал вокруг тебя, стал постепенно размываться. Рассыпаться. Потому что это был не твой мир. Тебя в него затянули.

– Добровольно!

Алексей не стал вступать в дебаты. Степень добровольности в деле промывания мозгов – вещь тонкая, слишком тонкая, чтобы пускаться спорить о ней.

Он помолчал, и Кира тоже не нарушила тишину.

– Теперь, после двух лет траура и вдовства, ты влюбилась в Степана… – проговорил он наконец. – Он полная противоположность твоему мужу. Он земной, простой…

Она вдруг вскинула голову, и глаза ее снова сверкнули – чего, в порядке исключения, он не наблюдал последние минут двадцать их относительно задушевного разговора.

– Он не простой! Земной, да, но не простой! Он настоящий! Он ничего не сочиняет о себе, он не стыдится себя, ему не нужны маскарадные костюмы, чтобы себя украсить, – ему не нужны вымышленные миры, чтобы жить! Он любит жизнь, Степа… Такой, какая она есть! Это особый талант, он не каждому дан!.. И потом, я в него не влюблена! – вдруг добавила она.

Как это – не влюблена? А что они тогда обсуждают?! Если догадка его неверна – значит, она втерлась к Степану по наущению какого-то третьего лица… И она имеет отношение к смерти Костика!

Алексей уж было собрался расставить все точки над i, как вдруг Кира сказала:

– Он мне просто нужен. Очень нужен.

– Кто? – тупо спросил Кис.

– Степа. Вы знаете, что такое перекати-поле?

– Трава такая вроде бы… Без корней.

– Вот-вот, без корней. Как я.

Она вновь погрузилась в молчание, созерцая рисунок пижамы на коленях.

– Степан – это возможность обрести недостающий корень?

Кира подняла на него удивленные глаза, словно забыла, что в ее комнате находится посторонний человек.

– Корень? Да, наверное… После смерти мужа я пыталась… Пыталась уйти из жизни….

– Она потеряла смысл?

– Да.

– Но все же ты… Кира, ты поняла, что…

– Что все это было выморочным, вы хотите сказать? – усмехнулась она.

– Да нет, я только имел в виду, что это не твое…

– Деликатный способ намекнуть, что я потратила лучшие годы моей жизни впустую!.. – Она вдруг вскочила с дивана и встала перед детективом, сидевшим в кресле. – Да! – выкрикнула она ему в лицо. – Вы это хотели услышать? Что я бездарно растратила свою жизнь на поиски несуществующих ценностей?

Он поймал ее руку, потянул, насильно усаживая ее на край дивана.

– Жизнь еще не кончилась, – заметил он. – И опыт никогда не бывает бездарным. Особенно когда его осмысливаешь.

– Опыт! – Кира хмыкнула. – Опыт – это череда разочарований… Кому нужен такой опыт?!

Алексей потер лицо. Он устал. Ночь давно вступила в свои права, и сейчас было бы очень мило оказаться в своей кровати…

Но до кровати далеко, да и Киру оставлять в таком состоянии ему не хотелось. Похоже, что ей нужно выговориться, и детектив привычно подставил свое плечо. Если и существует дефицит какой-то профессии в этом мире, так это профессии понимающего слушателя! Жаль только, что за это деньги не платят… Психоаналитики (чья профессия, в теории, слушать и давать советы) по большей части шарлатаны, обзаведшиеся списочком расхожих фраз, изображающих сочувственное понимание. К тому же неприлично дорогие.

– Кира, нельзя ли мне чашку кофе?..

Кофе был не только желанием, но и ходом. Нужно было переломить этот отчаянный ход мысли девушки, переключить ее с воспоминаний о прошлом на что-то более позитивное.

– Кофе? – удивилась Кира.

– Ну да…

– Ночью?

– А что, похоже, что я собираюсь ложиться спать?

Через десять минут они сидели на кухне, перед Алексеем стояла чашка с кофе по-турецки.

– Может, вы есть хотите? – спросила Кира.

– Нет, спасибо.

Она налила себе в высокий стакан молока и села напротив.

– Кира, послушай… Хм, не знаю, как получше сказать…

– Да уж скажите как-нибудь. Я не тупая, даже если вам это показалось! – Она улыбнулась.

– Нисколько не показалось, не говори ерунды… Давай разделим темы. Одна – это убийство Кости. Ты к нему не причастна, твоей целью был Степан, так?

Она кивнула.

– И к Косте в роли готичной девушки явилась тоже ты. Так?

Еще один кивок.

– Тогда принеси мне парик, и мы эту тему закроем.

Она легко поднялась, ухватила табуретку, установила ее в проеме кухонной двери, после чего забралась на нее.

АНТРЕСОЛИ! Он уже видел когда-то у кого-то: в этих старых малогабаритных хрущевках существовали антресоли! А он в прошлый раз, обыскивая Кирину квартиру, не додумался поднять глаза вверх!

Вот она, избалованность, привычка жить в просторных квартирах с высокими потолками! Кис не мог простить себе подобной ошибки.

Кира меж тем открыла дверцу антресолей и вытащила оттуда пакет.

…К тому же он лежал сразу за дверцей! – не мог успокоиться детектив.

Она слезла с табуретки, поставила ее на место, уселась, устроив пакет на столе, развязала его… И вытащила оттуда блондинистый парик.

Все окончательно стало на свои места. Никаких сомнений: Кира сыграла роль «Девушки-Смерти»!

Что и требовалось доказать: детектив пребывает в полном тупике! Без намека на подозреваемого в убийстве Костика!

– Вы сказали, что ОДНА тема – это убийство Костика. А вторая?

– Вторая?.. – не сразу врубился Кис. – Вторая… Это ты, Кира, вторая тема.

– В каком смысле?

– Я не душевед, не специалист по тонким материям, но понимаю, что тебе трудно. У меня есть несколько мыслей, и я тебе их скажу: вдруг пригодятся?

– Я вся внимание, – проговорила Кира с некоторой иронией.

Иронию Кис проигнорировал – он хорошо ее знал, эту защитную иронию! Типа я в советах не нуждаюсь!

Еще как нуждаешься, детка!

– Первое. Я тебе обещал, Кира, и слово сдержу: Степану ничего не скажу. Но тебе я советую, не откладывая дела в долгий ящик, признаться ему, что ты в него влюблена.

– Я не влюблена!

– Ага, я неверно выразился. Ты не влюблена. Ты просто его любишь. Ты без него жить не можешь. Скажи ему об этом, вот что я тебе советую.

– Зачем?!

– Он будет очень рад это услышать, уверяю тебя.

– Да с чего вы взяли?!

– Хм. Как бы это тебе объяснить…

– Я пойму! Объясните!

Он слышал, как нетерпение переливалось и искрилось в ее голосе.

– Ну, если коротко… то Степан в тебя не влюблен. Как и ты в него. Но он тебя любит. Как и ты его!

…Конечно, Алексей заметил, как засветилось ее лицо при этих словах, но у него возникло чувство, словно он подсматривает. И он заторопился продолжить.

– Второе, – деловито добавил он. – Тебе надо выбираться из прошлого.

– Я уже выбралась!

– Не трынди. Ноги еще вязнут. У меня есть очень хороший психолог, – больше того, близкий и надежный друг. Несколько встреч с ней – и ты почувствуешь себя заново родившейся. Телефон будешь записывать?

– Почему бы и не записать… Это звонить не обязывает.

– Конечно. Если все же позвонишь, то сошлись на меня, – и Алексей продиктовал номер.

– Записала. У вас было два пункта?

– Три… А коньяка у тебя нет?

– Коньяка? Я посмотрю.

Кира ушла в комнату и вскоре вернулась оттуда с непочатой бутылкой «Наполеона».

– Мне ее подарили лет семь назад, так до сих пор и стояла…

– Меня, видать, ждала, – улыбнулся Алексей.

Короткая церемония вскрытия бутылки и налития коньяка в рюмки – Кира поставила на стол две. И Алексей понял, что завоевал доверие девушки.

Они чокнулись. Он выпил, она пригубила.

– Третий пункт? – настойчиво спросила Кира.

– Третий пункт… – откликнулся детектив. – Я должен тебе признаться: я обыскал твою квартиру в твое отсутствие.

– ?!

Это немое восклицание было выражено ее поднявшимися, ломко изогнувшимися бровями.

– Я тебя подозревал, – скупо пояснил детектив.

– Это дает вам право?..

– Официально – нет. Морально – да.