Ошибка просветления - У. Г. Кришнамурти

Вы говорите о стольких вещах – расхожих истинах вроде «Будь хорошим. Будь мудрым». Но в этом нет никакого социального смысла: это не используешь для изменения мира, реформирования мира, создания нового человека, нового мира – все это пустые слова. Возможно, некоторые люди делают это, просто чтобы помочь какимто людям – это нормально – делайте чтонибудь – если сработает, то сработает. Но предлагать нечто такое, зная, что это никогда не сработает, неправильно – «Дадимка им поиграть новой игрушкой». Все традиционные штуки провалились, так что вот новые игрушки, специально импортированные из Японии (или бог знает откуда). Что вы делаете? Вы ничего не делаете; вы повторяете новые фразы, новые слова, новые идиомы – вот и все, что вы делаете.

Вы не признаете того факта, что все это загрязнение в этом сознании. Все, что вы считаете священным, считаете экстраординарным – Сознание Будды, Сознание Христа, Сознание Кришны, – это загрязнение в этом сознании. Оно должно очиститься: все это, весь шлак – все, что считается святым, священным, – все должно уйти. Иначе есть зависимость: вы испытываете нечто необычное и основываете организацию, Сознание Кришны или какуюнибудь еще. Эти организации собирают двадцать миллионов долларов и выпускают книги, чтобы поделиться этим опытом, заставить других испытать это, такие глупости.

В: Есть ли разница между тем, чтобы ходить в церковь и сюда?

У. Г.: По сути своей мотивация одна и та же: вы ищете нового учителя, новую Библию, новый порядок, новую Церковь – вот и все, что вы можете сделать. На самом деле это одно и то же: вы ни на шаг не ушли от католической церкви. Если вас интересует только религиозность, то нет нужды искать гдето еще, кроме христианства. Мудрые изречения великих учителей в разных религиях ничем не отличаются. Я всего лишь хочу сказать, что нет смысла искать чегото в заморских странах и религиях. Вы учитесь новым техникам, новым системам, новым фразам, и тогда вы начинаете думать и говорить терминами этого нового языка, и вы, вероятно, великолепно себя чувствуете, но по сути своей это ничего не значит.

В: Вы разрушили все мои пылкие мечты.

У. Г.: Нет, нет, ты не можешь быть так уверен; они все еще здесь. Есть очень мощное средство – если в твоей структуре появляется небольшая трещинка, ты ее замазываешь. Это очень сильное средство – его движущая сила копилась миллионы лет. Ему известны всяческие уловки – оно может изобрести любой трюк, чтобы набрать силы. Такова его природа. Вы с этим ничего не можете поделать. Вы можете обсуждать это сорок лет, но, обещаю вам, ни к чему не придете. Если ктото заставляет вас поверить, что вы можете к чемуто прийти, он вас дурачит. Он может быть честным. Не доверяйте честным парням! В этом деле нет честных. Никакое внешнее средство не в силах помочь вам.

В: Вы полностью отвергаете учения свами (святых людей)?

У. Г.: Я не отвергаю; я говорю вам: «Идите к свами и он вам чтонибудь даст. Он даст вам, что хотите. Удачи!» – вот и все. Могу сказать вам, что этого вы не получите; это не то, что можно получить. Желаю вам удачи. Я прекрасно знаю, что это не то, что ты или ктото другой может получить или дать. Я не могу дать этого. Если ктото обещает, он всего лишь обещает, и он будет тебя долго водить за нос. Он просто дурачит тебя. Он не может поставить свой товар и потому говорит: «В следующей жизни» или «Десять лет спустя» – и он в безопасности.

В: Чего вы просите, чтобы мы сделали? Что нам следует делать?

У. Г.: Я не прошу вас ничего делать. Моя проблема в том, что я правда не знаю, где вы, – я не могу вам помочь в этом деле – вы должны рассказать мне. Где вы? Что заставляет вас думать, что вы отличаетесь от меня? Я от вас не отличаюсь – этого не может быть.

Это не может быть вам интересным. Как это вас может интересовать? – вот в чем мой вопрос. Как вас может интересовать это? Вас интересует чтото совершенно другое, выдумки, фантазии. Можете предаваться любым фантазиям – это ваше дело. Если это не фантазия, то ты заинтересуешься другого рода фантазией. Как тебя может интересовать самоликвидация? – вот в чем заключается мой вопрос. Все, что ты знаешь, «ты», каким ты себя знаешь, – все это заинтересовано в продолжении. Оно знает все уловки: ты не можешь побороть его.

Люди задают вопрос – все вопросы сводятся к одному вопросу: «Как? Как мне получить то, что есть у вас? Как?» И через это «Как?» структура постоянно утверждает себя и получает продолжение. «Как?» Нет никакого «Как?». Если тебя интересует «Как?», то эти свами тебе помогут.

В: Люди, которые остаются с вами на некоторое время, это, в общем и целом, не того типа люди, с которыми мне нравится быть. Общение с вами как будто поощряет отсутствие великодушия, холодность, самодовольство. Мне нравятся люди теплые, дружелюбные, любящие.

У. Г.: Меня не интересует сфера самовыражения, соприкосновения со своими чувствами, преодоление комплексов и так далее; я отвечаю на то, для чего люди приходят ко мне, то есть естественное состояние. Если людей интересует психологическое изменение, так называемое расширение сознания и все такое, пусть идут в группы психотерапии или на прием к психотерапевту и занимаются тем, что я называю «фрейдистской фальшивкой». В конце концов их так называемый рост не принесет им счастья, так же как и их улучшенная сексуальная жизнь (если она улучшится); в лучшем случае они научатся быть несчастливыми новым, более богатым способом. Меня это не заботит; меня интересует прежде всего тот предмет, ради которого они приходят ко мне. Мой интерес в том, чтобы указать на абсолютную невозможность чтото сделать, чтобы достичь этого состояния.

В любом случае люди, которые приходят посмотреть на меня, не остаются здесь надолго. Они приходят несколько раз или околачиваются тут несколько месяцев, а потом либо возвращаются к своей обычной жизни или отправляются к какомунибудь парню, который обещает им то, чего они ищут. Некоторые из них становятся преданными Бубба Фри Джона, нового американского аватары. Как бы то ни было, я не против.

Но я никогда не буду обманывать их. Я никогда никоим образом не буду намекать, что я могу им чтото дать. Я никогда не буду внушать им какуюнибудь дутую вздорную идею практики недифференцированного осознания и единства наблюдателя и наблюдаемого и все такое.

В: То есть вас устраивает, что ваши последователи унылы и настороженны?

У. Г.: Меня все устраивает. Если у тебя миллион долларов и восемь подружек, меня устраивает. Если ты одинокий, хмурый, без гроша в кармане и умираешь от рака, это меня тоже устраивает. Я весьма доволен всем, как оно есть. Я доволен несчастьем, бедностью и смертью; я также доволен богатством и психологической реализацией. Я думаю, что решение твоей настоящей проблемы во всяком случае невозможно для тебя, если только ты не пройдешь некую биологическую трансформацию, которая случилась со мной. Это не значит, что изза этого я считаю себя превосходящим тебя или когото другого; идея превосходства или неполноценности никогда ни на мгновение не появляется в моей голове. Абсолютное отсутствие этой идеи – это одна из характеристик всей этой трансформации.

В: Если бы вы обобщили свое учение в одну фразу, что это за фраза была бы?

У. Г.: Это была бы фраза: «Я не могу вам помочь».

В: И всетаки люди приходят к вам и здесь, в Швейцарии, и в Индии. Вы должны какимто образом помогать им или они должны думать, что вы им както помогаете, иначе они бы не приходили.

У. Г.: Некоторые приходят из любопытства. Но для тех, кто приходит, потому что всерьез хочет понять меня, я могу сказать только, что мне нечего сказать. Я никому не могу помочь, и никто не может. Вам не нужна помощь; напротив, вам нужна полная беспомощность – и если вы пытаетесь достичь этой беспомощности с моей помощью, вы пропали.

В: Вы можете говорить о разнице между вашим состоянием и состоянием бытия большинства людей?

У. Г.: Я думаю, что она очень мала; это разница всего лишь на волосок.

В: Но ваше тело подверглось биологическим изменениям.

У. Г.: Да, но у меня нет какогото секрета, спрятанного в тайном месте. Мне нечего предложить. Все, что я могу предложить, это уверенность, что любое расспрашивание, как и все философские дискуссии, бесполезны, что диалог невозможен и что твои вопросы, как и чьилибо еще, не служат никакой цели. Понимание, в том смысле, который я подразумеваю, это состояние пребывания там, где вопросов больше нет.