Попутчик - Лорен Биел

Уворачиваясь от его хватки, бегу вокруг пруда. Мои легкие горят, и кажется, что в мире недостаточно воздуха, чтобы удовлетворить мою потребность в кислороде. Сердце учащенно бьется, почти болезненно ударяясь о грудь. Острый камень режет мою лодыжку, и я прохромала несколько шагов, прежде чем адреналин помог мне забыть о боли.

Мои мысли заняты Лексом.

В моем воображении он выглядит как хищник, превращающийся передо мной в настоящего волка. Представляю, как его лапы раздвигают землю, когда он бежит за мной. Я кролик, использующий огромную скорость, чтобы опередить его скрежещущие челюсти.

Останавливаюсь у линии деревьев и оборачиваюсь, оглядываясь назад, когда прислоняюсь к дереву, чтобы отдышаться. Звука нет. Ничего, кроме шума проливного дождя. Он может легко скрыть свои шаги под этим звуком. Я ничего не вижу сквозь густые капли дождя, и моргание не помогает рассеять дымку, собирающуюся вокруг моих ресниц.

Дождь не прекращается, как и Лекс.

— Я больше не хочу играть, Лекс! — Я кричу в пустоту.

Чья-то рука обхватывает меня сзади за талию, и я вскрикиваю. Рука закрывает мне рот.

— Попалась, — рычит Лекс мне в ухо.

Он прижимается ко мне своим холодным, мокрым телом, и я хнычу в его руку. Он обнимает меня за талию и подталкивает к большому камню. Наклоняет меня над ним, проводя руками по моим, пока не может схватить запястья и выставить их передо мной, опуская мою грудь на холодный, скользкий камень.

— Я никогда не позволял себе быть полностью эгоистичным с твоим телом, — шепчет он, — Но прямо сейчас волк будет волком. — Он убирает руку с моего рта.

— Лекс, — говорю я, качая головой.

— Тсс, кролик. — Он успокаивает меня на мгновение, проводя руками по моим бокам. Я чувствую грязь на своей коже. — Ты мне доверяешь?

Я сглатываю. Его твердый член прижимается к моей заднице.

— Я должна, — шепчу я.

— Да, это так.

Дождь барабанит по мне и стекает по шершавой коже моей спины. Дрожу не только от холода, но и от страха перед болью, которую он мне причинит.

Он удивляет меня, когда входит в мою киску, и я задыхаюсь, когда прижимает мой таз к грубому камню передо мной. Он трахает меня с эгоизмом, который обещал. Жестко и грубо. Грубее, чем я когда-либо чувствовала. Он разрывает меня насквозь. Дикий стон срывается с его губ, и этот звук проникает в мою киску так же сильно, как и его член. Его пальцы впиваются в плоть моих бедер, и именно там, где мне нужно. Мы связаны. Живем в моменте, когда дождь смывает наши грехи и делает нас чистыми.

Мы едины.

Его член все еще глубоко внутри меня, раздвигает мою задницу, проводя пальцем по моей коже, прежде чем ввести его в меня. Я сжимаюсь, и это заставляет его стонать.

— Расслабься, — говорит он, просовывая в меня еще один палец. И третий. Мне вроде как нравится, насколько наполненной себя чувствую, когда его пальцы внутри меня, пока его член в моей киске.

Лекс вытаскивает пальцы, раздвигает меня и плюет. Прикусываю губу, когда его теплая слюна смешивается с холодным дождем. Он наклоняется надо мной, и моя задница прижимается к изгибу его таза.

— Ты готова? — он спрашивает.

Я не ожидала, что он спросит. Он знает, что не готова. Никогда не буду готова к этому. Мое тело на мгновение подумало, что у меня есть выбор, но снова напрягаюсь, когда понимаю, что его никогда не было.

— Лекс…

Он опускает руки по обе стороны от моей головы, наваливаясь на меня всем своим весом.

— Не произноси так мое имя. Я выиграл честно и справедливо, кролик. Твоя задница — моя.

Я хочу отдать ему эту часть себя, но боюсь. Он выходит из моей киски и отводит бедра назад, чтобы получить лучший угол. Когда толкает головку своего члена внутрь меня, я напрягаюсь. Это не похоже на его пальцы. Это совсем не похоже на его пальцы.

— Помни, что я сказал сделать. Расслабься, — шепчет он, убирая мокрые волосы с моей щеки. — Пусти меня внутрь, кролик.

Его спокойные слова заставляют меня раствориться в граните. Делаю глубокий вдох и пытаюсь расслабить свое тело. Он продвигается во мне еще на дюйм, и я прикусываю нижнюю губу. Он вряд ли тот эгоистичный волк, каким себя представлял, слишком нежный, чтобы быть хищником.

— Хорошая, блять, девочка, — стонет он, толкаясь в меня. Держит свои бедра неподвижно, позволяя мне приспособиться к его размеру и растянуться вокруг него. — Ты берешь все, что я тебе даю, не так ли? — Его слова имитируют то, что он сказал в машине, когда приняла его плевок. Теперь, когда он так глубоко внутри меня, я хочу взять все, что он может мне дать.

Чтобы он гордился мной.

Хнычу и киваю. Его толчки становятся более голодными, и нежность растворяется. Его левая рука сжимает камень, чтобы он мог получить больше рычагов. Он трахает меня сильнее, но не так сильно, как когда он был в моей киске. Листья деревьев тают в земле вместе с их большими, сильными стволами. Пруд передо мной растекается и поглощает все, окутывая его чернотой. Мир становится абстрактным, и единственное, что остается реальным, это Лекс и его тело напротив моего.

— Ты чувствуешься так чертовски хорошо, кролик. Такая тугая. Такая чертовски идеальная.

Его слова согревают меня, пока не чувствую только его тепло. Это огонь, горящий позади меня, стирающий холодный дождь и свежий воздух. Я привыкаю к боли от него внутри меня. Это никогда не проходит, но я приспосабливаюсь к боли, как и к своему браку.

Он трахает меня сильнее и глубже, и впервые чувствую его полную силу. Чувствую эгоистичный голод, который он обещал мне. Он использует меня, как будто это все, на что я гожусь.

Мое тело остается неподвижным, как бы я ни старалась расслабиться. Мои мышцы жаждут освобождения. Он, наконец, замечает, что моя сжатая челюсть не от стука зубов. Он осознает напряженную дрожь боли в моем теле и превращается обратно в Лекса, которого знаю. Наклоняется и целует меня в плечо. Это нежное прикосновение, в котором я так сильно нуждаюсь в этот момент. Мне это нужно больше, чем мой следующий вдох.

— Милый кролик, — шепчет он. — Я остановлюсь.

— Нет! — Кричу я. — Я хочу взять все, что ты мне дашь.

Он хихикает, но в конце это превращается в рычание.

— Ты и так это делаешь, Селена. Ты действительно, блядь, связана со мной. Это было бы слишком