Попутчик - Лорен Биел

— Перестань смеяться. Это была чистая гребаная удача. Я действительно думал, что у меня на руках будет мертвый полицейский. На наших руках.

Я не могу перестать смеяться. Потираю лапку кролика.

— Думаю, это к счастью.

Позвоночник Лекса медленно расслабляется, и его грудь опускается вперед. Он, наконец, издает свой собственный небольшой смешок. Когда трезвеет, тон его голоса меняется.

— Тебе нужно быть осторожнее за рулем. Нам повезло, что твой тупоголовый муж сохранил страховку на эту машину. Я проверил, прежде чем мы ушли. — Он резко вдыхает и медленно выдыхает, очень методичный набор движений, которые он повторяет, пока его вздымающаяся грудь не замедлится. Он прочищает горло. — Ты отлично поработала, кролик, — говорит он, ободряюще поглаживая меня по плечу. — Но ты должна быть осторожна, когда ведешь машину, потому что такая удача не повторится дважды. Даже с этой чертовой штукой. — Он указывает на кроличью лапку.

Лекс откидывает волосы назад, снова обнажая свою татуировку.

— Джерген Хоффе, — говорит Лекс сквозь раздраженный смех.

— Оставь это, Бен, — говорю я ему, улыбка растягивает мои губы вверх.

— Разве ты не устала? Ложись спать, — командует он.

Я качаю головой.

— Я совсем не устала.

— Тогда почему ты вела машину так дерьмого?

— Потому что у меня было много мыслей. Я заехала на боковую линию, а не центральную. Ничего особенного.

— Это очень важно, кролик. — На этот раз он качает головой. — О чем ты думала?

Я издеваюсь.

— Неважно.

— Скажи мне, Селена.

— Я думала о том, когда ты плюнул на меня…

Он стонет, как будто знал, что я подниму этот вопрос, и ждал этого.

— И? О чем тут думать?

Я скрещиваю руки на груди и смотрю в окно, не говоря больше ни слова. Мне не нравится его отношение к этому. Он понятия не имеет, в каком направлении я собиралась это сделать, но он с самого начала занял оборонительную позицию. Может быть, я собиралась сказать ему, что мне это чертовски понравилось, но сейчас ни хрена ему не скажу.

— О, прекрати, кролик. Тебе это не понравилось? Это задело твои маленькие чувства?

Его слова и то, как он их произносит, бесят меня. Огонь тлеют у меня в животе. Мне уже было плохо из-за того, что мне это понравилось, но теперь он ведет себя снисходительно по этому поводу. Перевожу на него взгляд и сужаю глаза.

— Иди. К. Черту.

— Не злись на меня, детка, или заставлю тебя пожалеть об этих словах.

— Ты ничего не сделаешь.

— Я остановлю эту машину и буду душить тебя своим членом, пока ты не увидишь звезды. Я серьезно, Селена. Ты же не хочешь искушать меня.

Я вскидываю руки вверх.

— Почему мы вообще ссоримся прямо сейчас?

— Потому что ты скорее будешь драться, чем признаешь, что тебе понравилось, как я унижал тебя. Что тебе нравится чувствовать, что я использую тебя.

— Мне это не понравилось, — вру я.

Его садистская ухмылка выводит меня из себя. Я ненавижу его раздражающее самодовольство.

— Все, что помогает тебе спать по ночам, кролик.

Мы едем в тишине. Я настолько злая, что подумываю о том, чтобы ударить его, но настолько очарованная, что, если бы он сердито сказал мне отсосать его член, упала бы на колени, не задумываясь.

Справа от нас появляется указатель на озеро. Лекс дважды смотрит на него.

— Что ж, этого должно хватить, — шепчет он, наконец нарушая тишину. Сворачивает на выезде и едет в сторону озера, следуя указателям, пока мы не добираемся до заблокированного входа в парк. Выезжает вперед и сворачивает на тупиковую боковую дорогу. Машина проваливается и раскачивается на каждой выбоине. Он притормаживает, и мы выходим из машины.

Тонкая вуаль лунного света отбрасывает тусклый свет на окружающий нас мир, оставляя нас в основном в тени. Лекс идет к ржавому сетчатому забору, покрытому разросшимся кустарником. Поддевает металл, гремя им, прежде чем вытащить сломанную секцию. Проскальзывает внутрь, а я беру кое-что из одежды из машины и следую за ним.

— Эй, подожди, — шепчу я. Забор царапает мою кожу, когда пытаюсь протиснуться. Спасибо, что держал его открытым, мудак. Он не замедляет шаг, поэтому ускоряюсь, чтобы догнать его.

Поляна открывается и показывает озеро. Я слышу только дыхание Лекса за стрекотом сверчков и кваканьем лягушек. Рыба всплывает на другой стороне озера, и я слышу рябь, которую она оставляет за собой. Здесь так тихо.

— Раздевайся, — говорит он, прежде чем прислониться к дереву и наблюдать за мной.

Не хочу уступать его требованиям, особенно когда все еще так зла на его отношение, но у него есть манера говорить, которая влияет на меня, как ничто другое. Это заставляет меня хотеть делать то, о чем он меня просит.

Я хватаюсь за край своей футболки и начинаю поднимать ее.

— Медленнее, — говорит он мне.

Я делаю, как мне сказали, снимая футболку так медленно, как только могу. Жар его взгляда направлен на меня, и он наблюдает, как отбрасываю верх. Голод в его выражении заставляет меня трепетать и забыть о своем раздражении.

Спускаю штаны с бедер, и прохладный воздух обнимает мое тело. Лекс расстегивает свои джинсы, и я смотрю, как он снимает их. Мои глаза блуждают по его телу. Фиксирую взгляд на порезе на его животе, рада видеть, что кровотечение прекратилось. Я все еще беспокоюсь о нем, хотя он, похоже, не возражал, чтобы его пырнули ножом.

Я иду к озеру и опускаю руку в воду, чтобы проверить температуру. Я отчаянно хочу привести себя в порядок, и это лучшее, что мы можем получить на данный момент. Лекс проходит мимо меня и забирается в воду, вода растекается вокруг его сильного тела, когда он погружается глубже.

— Здесь холодно? — Я спрашиваю.

— Очень. Давай. — Он жестом приглашает меня войти.

Я вхожу в воду, и у меня перехватывает дыхание, когда она достигает груди. Чернота останавливается на выпуклостях моих грудей, почти закрывая их. Лекс заключает меня в объятия и держит перед собой. Выражение его лица смягчается впервые с момента общения в машине.

— Это не та деградация, которая тебе нравилась. Это не то, где ты привыкла существовать.

Лекс заталкивает меня под воду и удерживает там. Я не дергаюсь, пока мои легкие не сжимаются, чтобы вдохнуть, и даже тогда это слабо. Протягиваю руку и хватаю его за запястье, но не отталкиваю его. Я должна быть напугана, это нормальная реакция, но мне не страшно. Я слушаю черную пустоту и гром моего сердца. Почти чувствую безмятежность,