Монгольские мифы - Сэндэнжавын Дулам

— Хорошо, — ответил Шилэн Галзуу багатур.

Вскоре они вдвоем ворвались на сборище мангасов; там мангасы обсуждали, как привезти и принять дочь Жамсрангонбу Намжил хана. Хар багатур и Шилэн Галзуу багатур увидели, что уже были приготовлены свадебные подарки, а угощение состояло сплошь из человечьего мяса, а напитки — из человечьей крови. Когда они увидели все это, два багатура принялись безжалостно истреблять собравшихся там мангасов.

Как потом выяснилось, Шилэн Галзуу багатур был рожден мангасом неслучайно; он должен был унаследовать всю их мангасову силу. Не успел Шилэн Галзуу багатур проснуться после рождения, как ему повстречался Хар багатур, который научил его человеческой речи и наставил на верный жизненный путь.

Миф о богине Сам бурхан

Богиня Сам бурхан появилась на свет по благоволению Всевышнего Тэнгри в семействе мангасов неспроста, а для того, чтобы погубить мангасов-людоедов. Достигнув двадцати лет, богиня Сам бурхан должна была вырвать сердца у мангасов[229]. У нее было семь сестер, которые обещали в случае необходимости ей помогать.

У богини Сам Бурхан клюв был медный. И когда мангасы пришли ее сватать, она поставила им условие:

— Этим клювом я ударю вас три раза, и если вы не застонаете, я соглашусь стать женой вашей.

Поскольку мангасы всегда были глупыми существами, они согласились. Богиня Сам бурхан ударила своим клювом лежащих ничком мангасов в первый раз и пробила им спины, ударила повторно — вырвала их сердца и выбросила вон. Мангасы застонали от боли, а богиня Сам бурхан, гордо подняв медный клюв, удалилась.

Мангасы без сердца не умирали, но пугались любого громкого шума. Они убегали прочь, напуганные до смерти, когда Хар багатур, обладавший громовым голосом, вдруг его повышал.

Тем временем богиня Сам бурхан вырвала сердца у большинства мангасов. И самым последним повстречался ей чернолицый железный мангас. Когда тот согласился на ее условия, богиня Сам бурхан ударила его клювом по спине. Однако в том месте, куда пришелся удар, кожа лишь слегка побелела. Когда же она ударила железного мангаса во второй раз, ее медный клюв раскололся у основания.

Пришлось тогда богине Сам бурхан стать женой чернолицего железного мангаса. Ее небесные сестры-божества, узнав, что с их младшей сестрой случилась беда, спустились на землю, чтобы ей помочь. Перво-наперво они разыскали зловредную Галвин Сеерий и, дабы нейтрализовать могущественную мангасшу, накрыли ее магической чашей-бадар. А потом они разожгли волшебный огонь, желая и вовсе умертвить злодейку.

Когда волшебный огонь заполыхал под чашей-бадар, сестры не почувствовали смрада от горелой мангасовой плоти. Они удивились и решили проверить пепел. Однако под чашей пепла не оказалось. Галвин Сеерий, протиснувшись в образовавшуюся в земле трещину, на этот раз от них ускользнула. Чертовка не просто скрылась, она похитила у одной из богинь огненную плеть, которой подавляют мангасов.

Как вернули Алтан Галав Сандал хана

— Суунаг Цагаан! — сказали ханши. — Вы ведь видите сквозь горы. Посмотрите, где сейчас находится Хар багатур.

— Хар багатур вон за теми горами вместе с другим багатуром уничтожил великое множество мангасов, — ответил тот.

— Тогда ступайте и приведите Хар багатура сюда, а мы вас здесь подождем. И если что, будем защищаться вашими огненными плетьми, — сказали ханши.

Суунаг Цагаан съездил за гору и вернулся оттуда вместе с Хар багатуром и Шилэн Галзуу багатуром.

Собравшись все вместе, они несказанно обрадовались и отправились впятером на поиски Алтан Галав Сандал хана. Вскоре они добрались до пещеры Галвин Сеерий.

Хитрая чертовка Галвин Сеерий после того, как спаслась от волшебного огня богинь, пришла к спрятанному в пещере Алтан Галав Сандал хану и строго-настрого ему наказала:

— Сейчас я пойду помочь приготовить свадебные подарки для своего старшего брата, а потом буду на сходе мангасов. Вход в пещеру я завалю скалой. Не вздумай пытаться его открыть! В противном случае мой страж-мангас тебя просто сожрет.

— Сидя в твоей пещере, я очень скучаю, — пожаловался хан своей похитительнице. — Хочется хоть раз выйти наружу. Если ты отдашь мне огненную плеть, которой подавляют мангасов, я бы мог сидеть снаружи, их не боясь. Но если они все же решатся на меня напасть, хлестану так, что сгорят заживо.

— Ну ладно! — согласилась Галвин Сеерий и отдала хану огненную плеть.

— Ты поднимись на тот холмик, что на юге, и оттуда обозревай округу, — предложила она хану, а затем ускакала по своим делам.

Тем временем и Хар багатур скакал по степи, ведя за собой своих спутников. Всех попадавшихся им на пути мангасов они уничтожали. Приблизившись к пещере Галвин Сеерий, Хар багатур сказал:

— Вон на холме сидит какой-то хиляк, возможно, это детеныш мангаса.

«Убьем его!» — решили они и приблизились к холму. Однако Хар багатур остановил их: он первым узнал Алтан Галав Сандал хана.

Хан был неописуемо рад, узнав подъехавших к нему Хар багатура и Суунаг Цагаана.

— Неужто я вижу вас наяву, мои Богатыри, или же мне все это снится? — молвил он. — Да я уже и не надеялся, что встречусь с вами.

— Перед вами, наш владыка, действительно ваши багатуры, — удостоверили хана Хар багатур и Суунаг Цагаан. — Мы на самом деле приехали за вами.

Перед своими спасителями Алтан Галав Сандал хан предстал практически голым; в плену у мангаса-людоедки Галвин Сеерий он ел только человечье мясо, поэтому его тело покрылось шерстью. Хана одели и обули, после чего тронулись в обратный путь в родные края.

Державшая в руке огненную плеть ханша Задангуй расшалилась: на полном скаку она старалась осалить плетью других, что, впрочем, не причиняло им никакого вреда. Но как только Задангуй коснулась ею хана, плеть воспламенилась и опалила волосы, которыми было покрыто его тело.

— Вот и здорово! — весело проговорил Хар багатур. — Плеть очистила владыку от мангасовой скверны. — Так Алтан Галав Сандал хан принял человеческий облик и отправился восвояси вместе со своими ханшами и багатурами.

Вернувшись, Алтан Галав Сандал хан устроил восьмидесятидневный пир, на котором Суунаг Цагаан пожаловался Хар багатуру:

— Не дает мне покоя прежняя обида. Пока не отомщу, не успокоюсь.

— Что за обида? — поинтересовался Хар багатур. — Скажи, и я постараюсь тебе помочь.

— Я хочу посчитаться с ханским нукером Хастарой за его навет, — признался Суунаг Цагаан. — Вот поколочу его, тогда и успокоюсь.

— Что ж, это можно устроить, — с пониманием откликнулся Хар багатур. — А как ты будешь его бить? С разбегу?

— Нет, не с разбегу, — сказал Суунаг Цагаан. — Если я ударю его с разбегу, то убью беднягу. А у