В лабиринтах правды - Рия Миллер

Камилла дернулась и подняла на меня взгляд, в котором отражался ужас и гнев. Я сейчас смотрела словно на ребенка, увидевшего, как кто-то забрал его любимую игрушку и сломал, выбросив затем части с гордой усмешкой.

– Он, – прошептала Камилла, и я обернулась туда, куда она указала пальцем.

Возле гигантских дверей, за которыми находился зал суда, стоял Безликий в алой мантии и в вытянутой руке держал белую окровавленную розу. Холод захватил меня в объятия, а в голове запели хором на латыни голоса. Мои кошмары вновь пробили стену и сейчас вырывались наружу. Я замотала головой, отступая назад, и когда спиной уперлась в стену, сердце забилось чаще, а воспоминания готовы были накрыть волной. Сжав пальцы в кулак, смирилась: отрицать и блокировать правду больше не могу. После того как появился еще один Безликий, но с белой пешкой королевы в руке, я помчалась обратно в библиотеку. Голоса пели безумный гимн и истошно кричали, отрывки из воспоминаний то всплывали, то потухали. Коридор сужался и, казалось, вот-вот превратится в ад, где вместо огня и раскаленных камней будут шипы и окровавленные розы.

Не знаю, сколько прошло времени на самом деле, пока я бежала в библиотеку, но ощущалось, что добиралась я сюда несколько месяцев. Бросившись к столу, схватила ноутбук, открыла новый файл и впервые спустя сотни лет сделала шаг навстречу королю.

Я позволила своему прошлому выйти наружу. Я разблокировала всю правду, которую Александр искал все это время.

И пока я буду вести битву со своими кошмарами в лабиринте воспоминаний, надеюсь, он найдет другой способ остановить убийства в городе.

Сделав глубокий вдох и выдох, я напечатала первые слова, с которых и начнется история.

История королей лабиринтов.

Главное теперь – не сдаться и пройти лабиринт до конца. Чувствую себя автором, который несколько лет держит в голове сюжет и никак не напишет его.

Часть II

В лабиринтах правды

Ночь I

В лабиринтах надежд и хаоса

1758 год, 1 января

Спальню заполнил детский плач, когда стрелка часов подошла к цифре двенадцать, а на стол упал белый лепесток розы. Следом потухли несколько свечей, словно к ним прикоснулся ангел, спустившийся с небес, чтобы поцеловать двух младенцев, за судьбу которых он теперь отвечал.

Несмотря на боль и слабость, королева нашла в себе силы улыбнуться и принять на руки двух новорожденных, что были похожи друг на друга как две розы, стоявшие в вазе на столе. В груди ее величества разлилось тепло, а по щеке покатилась слеза, падая на ту малышку, которая все это время молчала в отличие от капризной сестры. Переведя взгляд на окно, – где мороз, словно художник, макнувший кисть в белую и голубую краски, рисовал на холсте, – королева ненадолго задумалась, погрузившись в воспоминания. По предсказаниям, в королевстве Скарновест должен был родиться мальчик, но в итоге этой новогодней ночью на свет появились две близняшки. Вспомнив, как муж мечтал о сыне и с какой любовью подбирал имя, королева слабо усмехнулась и снова нежно посмотрела на малышек.

Когда прислуга прибралась в спальне и удалилась, вошел король, а следом за ним, с игрушечным мишкой в руках, старшая дочь. Принцесса, увидев, что теперь у нее будет не брат, а две сестры, радостно подбежала к кровати, в то время как король, не показывая своего разочарования, с облегчением выдохнул. Он был благодарен всем святым за то, что жена осталась жива после родов и сейчас смотрела на него виноватым взглядом. Присев на край кровати и убрав волнистую прядь волос за ухо королевы, король наклонился и поцеловал ее в лоб.

Королеве не нужны были никакие слова, она без них все поняла и благодарным взглядом наградила мужа. Тяжесть внутри растворилась, и на ее месте зародилась новая надежда и тепло. Глядя, с какой радостью старшая дочь смотрела на сестер и с какой нежностью смотрел муж на новорожденных дочерей, Иоланда не смогла сдержать улыбку. Она даже не знала, как ей отблагодарить святых за то, что в эту новогоднюю ночь с ней рядом сидел муж и старшая дочь, а на руках лежали два маленьких чуда, подарившие еще больше радости материнскому сердцу.

В спальне потрескивал огонь в камине, распространяя тепло, на окне мороз рисовал новые узоры, а за стенами комнаты, в зале, в самом сердце замка, гремела торжественная музыка и раздавались радостные голоса гостей. Слухи о том, что королева Иоланда родила, разлетелись очень быстро.

– Да здравствует новая надежда! Да здравствует новый мир! – несколько десятков голосов сливались в один.

Когда еще один лепесток упал с розы на стол, королева, глядя на малышку, которую держала в руках, решила, как ее назовет. Ей будто сам ангел шепнул это имя.

– Каролина, – словно проверяя, как звучат на слух ноты, произнесла Иоланда. – И Анжелика, – спустя короткую паузу добавила она, переведя взгляд на вторую дочь, что спала на руках у короля.

Старшая дочь радостно захлопала в ладоши и одобрительно кивнула. Не говоря ничего, король потянулся к губам жены, и принцесса скривилась, отвернувшись к окну.

Я тоже скривилась, закончив писать одно из воспоминаний старшей сестры Ангелины. Голоса продолжали приносить чужие воспоминания и нашептывать истории о прошлом, но я упорно шла по лабиринтам, игнорируя тени, и находила то, что мне было нужно. Желание удалить все написанное и выбраться из лабиринта росло не по часам, а по секундам, но я сдерживала себя и медленно шла дальше. Так, найдя сон, который приснился однажды мне дома у Лили, я услышала, как голоса стали шептать его продолжение, а мои воспоминания постепенно возвращались и разблокировались.

1765 год, 15 декабря

Суровый, огромный, непроходимый лес тонул в объятиях мрака и холода. Пропитанный магией, таинственностью, он тянулся вдоль глубокого обрыва. Стволы некоторых деревьев гигантского размера не были покрыты мхом, а оставались полностью голыми, лишь кривые ветви торчали в разные стороны, укрытые белоснежным пледом снега.

Повсюду гуляла вьюга. Верхушки деревьев – сосен, елок и старых дубов – устремлялись высоко вверх, к тучам, из которых падали и падали хлопья снега, укрывая землю. Под слоем снега скрывались переплетения корней и давно упавшие ветки, поэтому передвигаться было непросто. В этой части леса всегда царила могильная тишина, и встретить тут живое существо, помимо черных воронов, – редкость. Однако в эту зловещую ночь в лесу слышалось, как хрустел снег,