Край неба - Марк Дж. Грегсон

– Это оно?

Пахнет застарелой плесенью. Из-за замазанных трещин в иллюминаторе почти не видно оживленного порта. Матрасы продавлены. В раме коек торчат разболтавшиеся шурупы, а стену под иллюминатором украшает крупное пятно цвета меди.

Себастьян хмурится, совсем как я, когда только увидел нашу каюту. Мы на борту одного из лучших судов охотничьего флота, а нам досталось все самое худшее.

– У Родерика и Элдона каюта такая же?

– Нет, но мы же низинники, Себастьян.

– Ладно, – произносит он, играя желваками. – Закинь мою сумку на верхнюю полку.

Поднимаясь на палубу, мы молчим. Проводить наш экипаж в путь пришли Мадлен де Бомон и еще несколько охотников. Первыми наставница приветствует Себастьяна, Элдона и Родерика. На удивление тепло она обнимает штурмана с коком. Любопытно. Вот уж не думал, что Мадлен способна на такие нежности. Сама же лупила нас указкой за невнимательность на уроках.

– Продолжай мыслить творчески, – напутствует она Родерика, – и многого добьешься, как твой отец.

Подойдя ко мне, она отсылает остальных взмахом руки.

– И, наконец, наш человек-загадка. – Улыбнувшись уголком губ, заключает меня в объятия. Понизив голос, говорит: – Остальным спокойнее, пока ты в самом низком звании. В нем тебя и постараются удержать, Конрад. Ведь, если ты станешь капитаном, им придется адски постараться, чтобы устроить бунт.

– Может, и так.

Мадлен смеется:

– Будет непросто, но из драйщиков можно возвыситься. Однажды такое уже было.

– Как?

Мадлен отстраняется, заглядывает мне в глаза и треплет по щеке:

– Убей взрослого горгантавна, сам.

Я смотрю на нее во все глаза и жду, что она скажет, как надо поступить на самом деле, но выражение ее лица – каменное и серьезное. Я хмурю лоб. Как, черт возьми? Стражи порядка, призванные вести войну со злобными пиратами, и те с трудом побеждают горгантавнов больше третьего класса.

Мадлен отступает на шаг:

– Ну что ж, удачи, Конрад, сын Элис. Если не вернешься, буду считать, что ты постарался.

С этими словами она уходит, а у меня начинает покалывать кончики пальцев, как будто они онемели.

Проклятье, угораздило же провалиться в драйщики. Я хватаюсь за кулон Эллы. Дядя. Он приложил руку к этому испытанию. Ему мало одного возвышения, нет, нужно поставить передо мной невыполнимую задачу. И вишенка на торте – Громила. В представлении дяди, истинный Урвин всегда победит Атвуда.

⁂

Я держусь за ограждение «Гладиана», несущегося сквозь голубые просторы. Весь день мы и еще несколько охотничьих кораблей следовали курсом на архипелаг из двенадцати островов. Это тренировочные угодья. Сейчас эти глыбы заброшены, однако раньше на них стояли крупные города. Пока не налетели горгантавны и все не разрушили.

Поблизости идут пятнадцать судов, точных копий нашего: длинные, серебристые, отражающие свет. Их острые носы, похожие на кончики мечей, вспарывают облака. Они проплывают так близко, что я вижу возбужденные и полные решимости лица команд: замечаю Эрин, Гарольда и еще нескольких моих одноклассников.

Мы врываемся в косяк пишонов, и те бросаются врассыпную с поразительной скоростью и синхронностью.

За каждым из «Хищников» следует корабль-разведчик. Эти будут вести надзор за командами, дабы мы возвышались достойно, стараться спасти нас, если будем погибать, и увозить наши трофеи. В иных случаях вмешиваться они не должны.

Я подтягиваю кожаные ремешки на очках.

Над нами тенью нависает корабль мастера Коко, «Лучник», крутобокий сокол с распростертыми крыльями и острым клювом. На его обшивке изображены красные окровавленные стрелы. Почти вся команда собралась у перил, за исключением Элдона: он тянет за рулевые нити. Стоящая впереди меня Брайс указывает на точку вдали, что постепенно становится больше: первый остров архипелага под названием Хорнтроу. Я подаюсь вперед. Холмы, поросшие джунглями, и скрытые водопады, скалы, торчащие из бурных рек, – все это напоминает мне Венатор.

А еще на Хорнтроу стоят руины древних городов.

Когда мы проходим мимо обрушенных зданий, от страха сжимается горло. Горгантавны собираются здесь для спаривания. И каждый год Охота присылает сюда рекрутов, чтобы те сокращали постоянно растущую популяцию.

Мы приближаемся к острову, и наши запонки-коммуникаторы озаряются светом. Слышен отчетливый голос мастера Коко:

– Два месяца борьбы за жизнь. Два месяца на возвышение. Да восторжествует лучший капитан. Да победит сильнейшая команда. Удачи!

Стоящая рядом со мной Пэйшенс шепотом подбадривает саму себя. Громила улыбается и хрустит кулаками.

Огибаем остров. Над лесным покровом, просочившись меж веток, раскинулись длинные щупальца тумана. Когда же мы прибываем на другую сторону, у меня перехватывает дыхание.

Вся команда «Гладиана» дружно издает изумленный возглас.

Остолбенев, я таращусь на открывшуюся перед нами картину и вспоминаю день, когда увидел перед собой желтые глаза провлона. Момент, когда оказался беспомощным перед превосходящим меня во всем противником.

Воздушные змеи.

Бесконечное множество горгантавнов. Сонно смежив стальные веки, они длинными серебристыми лентами кружат в небе, будто подхваченные медленным воздушным вихрем.

Элдон подается назад, и «Гладиан» тормозит. Прочие суда вокруг нас делают то же самое.

На фоне самца шестого класса, почти двухсотметрового змея, прочие чудища кажутся карликами. Его тело свивается подобно исполинскому серпантину. Над уродливой бугристой головой торчит костяной гребень. Жирная пасть, будто зазубренными копьями, усеяна длинными зубами. Вдоль туловища тянутся ряды металлических чешуек.

Глядя на этих страшилищ, вспоминаю все, что известно о горгантавнах, и тут же – как Элдон называл их искусственными созданиями. Если горгантавны не творение природы, то чье тогда?

«Лучник» и прочие корабли ветеранов сдают назад.

– Куда это они? – спрашивает Пэйшенс, срываясь на визг. – Бросают нас наедине с этой стаей?

Она бледна, как лунный свет, из ее синих глаз вот-вот брызнут слезы.

– С ними нам не возвыситься, – говорит Себастьян, кладя ладонь на плечико своей подружки. – Мы сами по себе.

Пэйшенс замолкает, до нее дошло. Мне же это чувство знакомо как никому из команды. Отец меня хорошо подготовил.

В глазах Громилы вижу толику страха, но вместе с тем и жадность. В стремлении вернуться в семью он ни перед чем не остановится.

И все же корабли ветеранов отходят, а мы стоим на месте. Как и прочие суда рекрутов. Мы словно застыли у края утеса и не решаемся прыгнуть.

Громила решительно выходит вперед и, сорвав с пояса подзорную трубу, смотрит в нее на стаю. Со стороны ближайшего к нам корабля ветром доносит неразборчивые обрывки разговоров.

Тихонько, подгоняемый легкими порывами в спину, я приближаюсь к Громиле. Так же поступают Брайс, Родерик, Себастьян и Пэйшенс.

– Капитан, – говорю. – Это проверка.

Он щурится, глядя в окуляр трубы.

– Капитан, нам следует…

– Начисть мне боты, драйщик.

– Что…

– Живо!

Щеки заливает