Край неба - Марк Дж. Грегсон

Ты по-прежнему одинокий орел, воюющий с ветрами. И не говори, что ты завел одного друга. По-твоему, этого достаточно? Серьезно? – Она всплескивает руками. – В этой комнате все – покойники, и причиной тому – старинная родовая вражда. Вы все до единого сдохнете. Мы месяцы потратили на ваше обучение – и ради чего? – Коко идет к двери и хватается за ручку. – Пустая трата ресурсов, пустая трата отобранных.

Она хлопает дверью так, что сотрясается стена.

Мы стоим, не смея пошевелиться несколько долгих секунд.

– Ух, – выдыхает, подбоченившись, Родерик, – пронесло.

Никто не отвечает.

Однако я, прокручивая в голове слова мастера, вижу для себя шанс разобраться с Громилой. Заставить его пасть в глазах команды еще ниже.

– Капитан, – говорю, протянув ему руку. – Я проявил неуважение. Зря ударил тебя. Мир?

Команда изумленно смотрит на нас. Громила вперивает в меня хмурый, подозрительный взгляд. Еще дня не прошло, как он сломал мне ребро. Я изображаю свою самую невинную улыбку, но он с рычанием отбивает мою руку:

– Никакого мира с Урвином.

Я прячу улыбку. Ненависть этого дурака ко мне станет его же погибелью.

Глава 15

Мы с Родериком еще до рассвета подходим к «Гладиану». Стоит кусачий утренний холодок. Громила уже на стальной палубе, включил магнитные боты и лыбится самодовольно, точно ребенок, получивший чересчур много власти.

– Он превратит твою жизнь в ад, – говорит Родерик.

– Пусть попробует, – отвечаю.

По пружинящему трапу мы поднимаемся на борт и вдыхаем влажный воздух. На следующие два месяца этот корабль станет нашим домом.

Кругом портовые рабочие затягивают болты на турелях и перилах, проверяют фонарь рулевой рубки, складывают ящики и боеприпасы на платформу в центре палубы. Охотники заканчивают последние приготовления, а потом они покинут нас. Мы на два месяца останемся одни, под началом капитана Атвуда. Я с отвращением качаю головой. Утешает одно: Громила еще пожалеет о том, что взял меня в команду.

Он стоит слева на корме, сверяясь со списком в блокноте. Отдав потом его портовому рабочему, жестом руки подзывает нас к себе. Громила возвышается над нами в своей большой черной куртке, воротник которой доходит ему до ушей. Я задираю голову, глядя на тупую рожу этого амбала.

– Мастер-канонир, – говорит Громила, протягивая Родерику крупную руку, затянутую в перчатку, – добро пожаловать ко мне на борт.

– Рад быть в команде, капитан.

– Меня заинтриговал проект когтепушки, о которой ты упоминал вчера. Хотелось бы взглянуть на прототип. Сможешь приступить к сборке в ближайшее время?

– Если можно, я бы приступил прямо сегодня.

– Жду с нетерпением. – Громила раздувает мясистые ноздри, будто уловив дурной запах. Оборачивается ко мне. – Драйщик.

– Капитан.

Мне тошно называть его так. Тем более что он сломал мне ребро и занял мое место. Однако следует играть свою роль.

– Готов приступить к работе? – спрашивает Громила.

– Особенно готов к работе с тобой.

Он издает саркастичный смешок.

– Разнеси багаж по каютам.

Звучит команда «Разойтись!».

– Ну, держи, драйщик. – Родерик кидает мне свои вещи. – Меня ждут дела поважнее.

– Чтоб ты лопнул, Родерик.

Посмеявшись, он идет помогать затягивать болты на турели.

Несколько рабочих проверяют закрепленную вдоль высокого ограждения сеть, а один спускается в люк под палубу. Элдон, наш штурман, стоит у фонаря рулевой рубки, изучая нажимную пластину, которая вскоре накроет его стеклянным куполом. Плита расположена на платформе, приподнятой на полтора метра над палубой. У трапа меня ждет куча багажа, шесть разномастных пузатых сумок, пошитых из всевозможных видов кожи. Дуэльное оружие команды либо приторочено к ним, либо спрятано внутри. Нам, охотникам, не положено использовать его друг против друга, но наше оружие – это связь с семьей, с островами, вот нам и позволили взять его. Подняв две сумки Громилы, иду к открытому люку в середине корабля и неуклюже спускаюсь по лестнице, удерживая багаж в одной руке.

Спрыгиваю, и магнитные боты щелкают о стальную решетку. Передо мной открытая переборка, за которой тянется серый коридор, тускло освещенный лампами. Отключив питание подошв, делаю первый шаг в сумрак. Пахнет мокрыми скалами после дождя, видимо потому, что корабль недавно отмыли.

Его коридоры – сущий лабиринт, но Мадлен устраивала нам проверку на знание схемы корабля этого класса. Даже экскурсию проводила. Подошвы гулко щелкают, когда я иду к каюте капитана.

В открытые двери по пути видны помещения с матрасами на хлипких двухъярусных койках. В каждой каюте есть по привинченному к полу рундуку, ящики которого соседи делят на двоих. Свет дают единственный кристалл и круглый иллюминатор. Не самый шик, особенно для корабля, который считается передовым в охотничьем флоте, но, может быть, в том и смысл. Цеху не нужно, чтобы мы прохлаждались на борту, тогда как нам положено быть бесстрашными защитниками небес.

К тому времени, как разношу весь багаж и возвращаюсь на палубу, у меня сбивается дыхание, болит ребро, а глаза заливает пот.

По трапу поднимается Брайс с одной-единственной сумкой. Форма облегает ее подтянутую, сильную фигуру. На груди поблескивает синий жетон квартирмейстера.

Я молча наблюдаю за ней. Мы всего день назад дрались на дуэли, однако что было в Академии, там пусть и остается. Завидев меня, Брайс неловко переминается с ноги на ногу. Будто ждет каких-нибудь дежурных фраз, мол, все хорошо и я не в обиде за поражение. Вместо этого я широко улыбаюсь и беру ее багаж.

– Квартирмейстер. – Раскланиваюсь. – Может ли драйщик сделать ваше пребывание на борту «Гладиана» более комфортным?

– Честно признаюсь, – отвечает она, – не ждала такого начала разговора.

– Думала, я затаю на тебя злобу?

– В общем, да. – Брайс смеется. – Кроме того, я не была бы так воодушевлена, поменяйся мы с тобой местами. – Она стреляет взглядом в сторону Громилы, который говорит с Пэйшенс. – Капитан будет гонять тебя до кровавых слез.

– Я не плачу, да и кровь мне не так-то просто пустить.

– Я же пустила, – усмехается она.

Провожаемый ее взглядом, спускаюсь обратно под палубу. И вскоре складываю ее вещи рядом с сумками Китон и Пэйшенс. Похоже, девчонки занимают одну каюту, и у них тут три раздельные кровати и диван.

В коридоре натыкаюсь на нового соседа. Прищелкнув пальцами, тот указывает на багаж у своих ног.

– Эй, драйщик. Проводи-ка меня до каюты.

Себастьян. Мелкий поганец. Он кок, тоже низинник, но все рав-но отдает мне распоряжения.

Через легкую боль в ребре я наклоняюсь подобрать его вещи. Кривлюсь.

– Что, Конрад, бо-бо? – Снова эта коварная улыбочка.

– Пошли, – отвечаю.

Проходим мимо небольшого камбуза и идем дальше, пока наконец, миновав все каюты, я не открываю