Ноль эмоций (СИ) - Осянина Екатерина

Внутри оказалось неожиданно просторно. Пыльно, но в целом довольно симпатично. То ли я приобрела эту квартиру со всей обстановкой и ничего в ней не меняла, то ли у меня был странный вкус. Потертый, но добротный паркет, старинная, возможно, антикварная мебель. Покрытое толстенным слоем пыли фортепиано, увидев которое, Костик издал тихое восхищенное «Оооо!». Я пожала плечами, не имея понятия, умею ли я на нем играть.

Мы ходили, как по музею, заглядывая в комнаты и пытаясь представить себе характер человека, который здесь когда-то жил.

С трудом верилось, что это могла быть я.

— Ты уверен, что это моя квартира? — спросила я, открывая допотопный шифоньер с мутным зеркалом во весь рост на дверце.

— Точно, твоя. Да, Женька, сам не ожидал, какая ты у нас, оказывается, утонченная натура.

— Ага, прямо духовно богатая дева.

— Откуда такое выражение? — нахмурился он, глядя на меня с недоверием.

— Не знаю. Всплыло в мозгу.

Я достала легкое летнее платьице, висящее на плечиках, приложила к себе. Размер вроде мой, но трудно себе представить, что я это когда-то носила.

— Это мое? Ты меня видел хоть раз в этом? — я повернулась к Константину, крутанувшись на пятке.

— Видел. Тебе очень идет, — Костя обошел круглый деревянный стол, покрытый связанной крючком бахромчатой скатертью, достал из шкафа другое платье, развернул меня лицом к зеркалу, приложил его к моим плечам. Легкая струящаяся темно-зеленая ткань, отливающая синевой, мягкие складки. Наверное, оно тоже мне шло, во всяком случае глаза изменили оттенок и тоже стали казаться яркими, сине-зелеными. — Вот в этом однажды видел. На вашем новогоднем корпоративе. Ты мне тогда очень понравилась. — Он положил подбородок мне на плечо, и в зеркале я увидела странное двухголовое чудище.

— И ты все равно послал меня взрывать то здание, — спокойно сказала я, глядя двухголовому отражению в светло-карие глаза.

Он выпрямился, не глядя повесил платье обратно в шкаф, развернул меня за плечи к себе и крепко, вероятно, сдерживаясь, чтобы не сдавить изо всех сил, прижал к себе. Я чувствовала сквозь ткань его рубашки, как напряглись мускулы у него на груди, как его руки с силой прошлись по моей спине, сминая ткань, стискивая меня, мешая дышать и едва не оставляя на мне синяки. Он уткнулся лицом в мои волосы и с неожиданной страстью прошептал мне в самое ухо:

— Я так рад, что ты не погибла там. И что не убила меня.

Я с трудом отстранилась от него, упираясь ладонями ему в живот и восстанавливая дыхание. Он смотрел на меня со странным выражением затаенной боли. Он не ждал прощения и сам не собирался себя прощать. Я снова провела рукой по его отросшей щетине, как тогда в больнице, когда первый раз он приблизился ко мне с грозным видом, и размышляла о том, кем был он и кем была я. И кем мы стали друг для друга за эти несколько месяцев.

— Если бы тебя не шарахнуло взрывом, ты бы убил меня… — прошептала я и почувствовала, как губы мои искривились в горькой усмешке и задрожали.

Он снова стиснул меня в объятиях так, что мое лицо прижалось к тонкой ткани его рубашки, и я заметила, как она вдруг стала быстро намокать от слез.

— Я не смог тебя убить. Хотел, но не смог. И взрыв тут ни при чем. Хотя Саидову я сказал, что это он помешал мне…

— Саидову?

Он резко отстранил меня от себя, сжав мои плечи и глядя на меня округлившимися от внезапной догадки глазами.

— Саидов! Это тот доктор, который настаивал на продолжении того проекта с твоим участием и работал с тобой после Левина.

Он выпустил меня из рук и заметался по моей квартире, как дикий зверь, посаженный в тесную клетку. На меня он больше не глядел, кулаки его теперь были сжаты.

Я вытерла слезы, рассматривая их на своей ладони с удивлением.

— Это Саидов натравил на нас тех двоих? — уточнила я, уже придя в себя.

Он остановился, повернулся ко мне, глядя как будто сквозь меня.

— Номер телефона. Я был уверен, что уже видел его. Это телефон клиента, которого нашел Саидов уже после нашего с тобой проекта. Раньше он никогда не искал клиентов сам, а тут привел его ко мне… Я ему отказал, потому что он показался мне чокнутым. И то, что он предлагал, смердело так, что даже я не стал бы с этим связываться. Но деньги он давал хорошие, и Саидов меня уговаривал взяться за это дело… Саидов… Я не говорил ему, что поместил тебя к Бринцевичу.

— А тот клиент, которому ты отказал?..

— Он бывший военный. Вот откуда у него могут быть сведения о моем чипе.

— Так они что, с Саидовым теперь заодно?

Он сложил руки на груди, задумчиво потер подбородок.

— Я бы не удивился.

— Ты знаешь, где его найти?

— Я знаю, где найти Саидова.

Глава 16

я в лес зашла вдруг сзади волки

и дыбом шерсть и блеск клыков

но бог помиловал сегодня

волков

— Нет, Женька, нет! — в сотый раз с нажимом повторял Костя, держа меня за плечи и ссутулившись, чтобы заглянуть мне в глаза. — И не уговаривай!

— Я не уговариваю, — монотонно отвечала я, не пытаясь вырваться из его цепких лап и мотаясь, как тряпичная кукла, каждый раз, когда он меня встряхивал, — я ставлю тебя перед фактом: я иду с тобой!

— Жень, пойми, ты мне там можешь только помешать, — он злился и цедил слова сквозь зубы, играя желваками, — я с тобой буду уязвим. Ты ничем не сможешь мне помочь. У тебя нет подготовки к таким вещам.

— В ту деревню, где был твой тайник, ты тоже меня не хотел брать. А в итоге я тебе жизнь спасла. Потому что без меня ты бы оттуда не выбрался!

Он в отчаянии опустил голову и вздохнул так, что меня, казалось, подтащила к нему мощная струя воздуха, которую он втянул в свои легкие. Но нет, оказывается, это он решил сменить тактику уговоров и заключил меня в почти нежные объятия, от которых у меня опять чуть не затрещали ребра. Он стоял, раскачиваясь со мной в разные стороны, положив свой колючий подбородок мне на макушку.

— А может, связать тебя и оставить тут до утра? — задумчиво проговорил он и сжал меня еще крепче, почувствовав, что я вырываюсь.

Я вывернулась, как змея, из его медвежьих лап и стояла перед ним взъерошенная и готовая отскочить, если он сделает ко мне еще хоть шаг.

— А если тебя грохнут, я тут мумифицируюсь связанная, да? Отлично!

— Женя… — он беспомощно опустил руки, брови его страдальчески изогнулись, — дождись меня, пожалуйста, тут.

— Я иду с тобой, — тихо и раздельно выговорила я и резко вскинула ладонью вперед руку, как только увидела, что он все-таки двинулся ко мне. Он остановился, упершись грудью мне в ладонь и глядя на меня сверху вниз своими прожигающими глазами, в которых снова играли то ли отсветы заката из окна, задернутого легкой прозрачной занавеской, то ли сполохи того взрыва, который чуть нас обоих не убил. Он стоял, тяжело дыша, принимая решение, и я снова, как когда-то в лесу, видела, как моя рука подрагивает на его груди в такт биения сердца.

— Давай я покажу тебе, как пользоваться пистолетом, — наконец, выговорил он тихо, и я услышала в его голосе сдавленное рычание.

Я незаметно вздохнула с облегчением.

Несколько дней ушло на то, чтобы убедиться, что Саидова не охраняют. И что за нами тоже нет слежки. Костя велел мне не расслабляться и все время осматриваться вокруг в поисках всяких подозрительных мелочей. Предельно внимательно всматриваться в лица случайных прохожих, и если хоть одно лицо мелькнет дважды, сразу сообщать ему.

Возле офиса, где он принимал частную клиентуру, мне удалось рассмотреть Саидова поближе. Это был невзрачный лысеющий тип с брюшком, вроде опрятно одетый, но производящий впечатление какой-то запущенности. Как будто ему не хватало женской заботы. Когда я высказала свои впечатления Косте, он одобрительно усмехнулся и подтвердил, что Саидов холостяк, и в своих хоромах живет только в окружении котов.