Крест на башне - Андрей Уланов

– Не знаешь – значит, дурак! Ну же, – повысил я голос, – вспоминай, что ты в этом хреновом Кривом видел! И по дороге… давай, выкупай жизнь свою, пока лот с торгов к свиньям собачьим не сняли!

– Я-я н-ничего…

Я полуотвернулся на миг, унтерфельфебелю глазами посигналил – тот, молодец, понял: рожок выщелкнул-вщелкнул, затвором лязгнул… корнет от этих звуковых эффектов дернулся так, словно уже очередь в бок получил.

– Ш-штаб…

О! Подсеклась рыбка!

– Ну?! Штаб, дальше!

– Штаб дивизии… в одной из тех деревень. Не в Кривой, в другой…

– Какой еще дивизии? – небрежно так переспросил я, а у самого сердце куда-то в желудок проваливается.

– Нашей… Соколовской.

– Врешь! На вашей дивизии, считай, весь фронт сейчас держится – а ты мне хочешь впарить, что ее штаб в какой-то вшивой дыре расположился? Врал бы уж чего поумнее… скажем, штаб не дивизии, а бригады, и не в деревне, а хотя бы в Одоеве.

– Н-не вру… пожалуйста, поверьте… я слышал, двое офицеров говорили: генерал-майор свалился, как снег на голову, и штаб его теперь рядом будет… в Брусне он! – почти истерически выкрикнул корнет. – В Брусне!

У меня аж дух захватило. Ну, думаю, если ты, сучонок, мне все-таки соврал… я тебя в Антарктиде найду, даже если под императорского пингвина загримируешься! Но если нет…

– Ладно, унтерфельдфебель, проводите его до леса – и отпустите…

– Слушаюсь, – ухмыльнулся тот и в бок корнета стволом «эрмы» подпихивает. – Комм, цыпленок!

– Стой! – посчитал нужным вмешаться я. – Уточняю: отпустить – это значит отпустить!

Унтерфельдфебель моргнул недоуменно… потом плечами пожал.

– Слушаюсь, господин фельдлейтенант.

Я развернулся, запрыгнул на броню, начал люк открывать…

– Господин фельдлейтенант… а что с этим делать? – это про прапорщика.

Я задумался на миг.

– Бросьте, где лежит. Пулю на дерьмо тратить – жалко. Пусть с ним синие возятся.

Забрался в панцер, наушники натянул…

– Связь с Магистром, Людвиг! И пусть сразу перейдут на резервную частоту.

Главное, думаю, чтобы никакая авровская сука сейчас на ней не сидела.

Видимость преотвратная. По науке, конечно, до темноты еще больше получаса осталось, но – это до полной темноты, а в практическом, так сказать, приближении, на фоне леса или холма разглядеть уже сейчас можно разве чью-нибудь задницу белеющую, но никак не технику камуфлированную. Вдобавок начал наползать туман.

В принципе, у нас имеются ночные прицелы на «мамонтах» и каждом втором «триппере». В другой раз это был бы козырь, но сейчас все портит этот собачий туман, да и вообще тянуть с каждой минутой становится все рискованнее – собственно, я уже потихоньку начинал удивляться, что нас авровские летуны еще не навестили.

Майор Кнопке планировал атаковать Брусну с двух сторон: его «мамонты», их из-за поломок добралось лишь два, плюс разведвзвод и пехота Зиберта со стороны Сомово, я – по дороге от Кривого. Гауптман Зиберт же с остатками первых рот должен занять позицию напротив юго-западной окраины села и отстреливать тех, кто будет пытаться спастись.

Только план этот, как оказалось, не стоил и дерьма! Мы как раз выбрались на дорогу и остановились, дожидаясь отставшие на свежей пашне транспортеры, когда я увидел – иссиня-черный горизонт впереди вдруг вспышкой озарило, а парой секунд позже грохот выстрела донесся. И почти сразу же – еще две вспышки.

– Носорог-1, – бьется у меня в наушниках тревожный голос Вольфа, —доложите обстановку? Носорог-1, я Магистр, доложите обстановку! Прием.

Так, «триппера» с кем-то сцепились… а с кем?

– Давай, – скомандовал я радисту, – на волну четвертой роты.

Как взрывной волной по ушам ударило – треск, ругань, рев какой-то…

– Scheisse!

– …бл…и, бл…и, бл…и… справа он, справа… Du Arsch!

– Назад, быстрее!

– …цель прямо перед вами… «Пятый» горит…

– Су-у-ка…

– Они в стогах! – молодой, злой голос, – русский какой-то из первой роты, – общий вой на миг перекрыл. – Они в стогах этих бл…ских! Слы…

– Бронебойными, дистанция двести…

– А-а-а!!!

Я перещелкнулся обратно на командную – с «трипперами» уже все было ясно. Нарвались… в ближнем бою у них шансов нет, тут не лобовая, калибр не спасет, обойдут и запалят с бортов, как свечи на Рождество.

– Магистр вызывает Кошку, прием.

– Я – Кошка, слышу тебя…

– Кошка, – удивительно, но у Кнопке голос снова спокойным стал, словно он в штабе своем у адъютанта чашечку кофе просит, – пусть Форель блокирует деревню. Твоя задача – пройти ее насквозь, развернуться на юго-западной окраине. Противник будет прямо перед тобой – бронетехника, несколько десятков, замаскирована под копны сена. Как понял, прием?

Замечательно, думаю, просто великолепно. Даже если я эту деревушку хренову с ходу проскочу – а далеко не факт, что мне это удастся, – то спереди у меня окажется большая Arsch в виде авровской панцерчасти, в тылу же… Считай, минуту-другую они приходить в себя будут, а потом в корму ракеты полетят.

– Магистр понял вас хорошо. Выполняю. – Вольф отключился.

– Михалыч, полный! И, – как под локоть толкнуло, – фары включи.

Не уверен, но сильно мне порой кажется, что именно эта дурацкая идея со включенными фарами нас и спасла. Плюс, понятное дело, туман. А так авровцы, которые на въезде стояли, просто не разобрали по контурам позади снопов света, что не свои приближаются. Не разглядели, что торчащая из люка голова в кепи с наушниками, а не в шлемофоне… до тех самых пор, пока мы, вильнув чуть в сторону, не впечатали их хренов броневик в стену соседней халупы.

– Скорость не сбавлять, – рычу по ротному каналу. – Держать, держать…

Мы вылетели на деревенскую площадь, снесли чего-то, кажется, ограждение колодца, развернулись и радист, не сдержавшись, взвыл от восторга – улица перед нами, как бульвар перед «Кауфхоффом» во время рождественских гуляний, сплошь забита людьми. Очень многие не в форме – подштанники белеют и так далее… ну да, думаю, в армии темное время суток наступает по команде «отбой», а господа офицеры небось и вовсе не привыкли себя такими мелочами ограничивать.

Рядом со мной о броню пуля цвикнула – дернул головой, гляжу, метрах в пяти впереди какой-то «сокол», как на стрельбище, левую за спину заложив, из револьвера в меня целится. А в следующий миг его очередью смяло, сбило с ног и к плетню отбросило.

Нырнул вниз, люк захлопнул.

– Михеев, – ору, – какого стоим?! Вперед!

Протиснулся в креслице, к перископу… расположен он высоко, и сейчас это даже плюс – в смысле, не видно, что в данный миг прямо перед шуцером происходит.

Улица обрывается прямо в поля и в тех полях… я опять не смог сдержаться, выругался, потому что поле было уже затянуто серой пеленой тумана и сквозь эту серую пелену виднелись лишь багровые пирамиды костров – все, что осталось от группы Зиберта.

– Погасить фары!

Ну и как, спрашивается, мне этих авровцев найти? На ощупь?

– Я – Кошка, всем перестроиться в линию, интервал двадцать метров, малый вперед.

Давай же, думай, голова… как там Вольф обычно говорил? Поставь себя на место противника? Ну, вот он я, командир авровской панцерчасти, полковник Хренов Иван Сукинсынович… только что сжег к свиньям собачьим каких-то уродов, которые прямо на стоянку выползли, а сейчас мне одуревшее от ужаса штабное начальство орет в ухо, что вражеские панцеры их на гусеницы наматывают… и что я сделаю?

Понял…

– Волк-2, Котенок-3 поворот влево, уступ вправо, двести метров вперед – разворот и стоп! Волк – 4,5,8, поворот вправо, уступ влево, делай как я! Башни держать развернутыми на костры!

Успеем или нет?

Я скомандовал Михееву мотор заглушить, высунулся из люка, подтянулся, встал на башню – туман понизу уже достаточно плотный, но вот так, сверху башни, видно хорошо.

– Огонь открывать только по команде!

Слева, в деревне, бой уже идет всерьез: пулеметы захлебываются, пушки рявкают, кто-то уже полыхает весело – точно не дом, такой факел только бензин дает… на миг показалось, что силуэт «мамонта» между домами засек. А потом справа рык моторов донесся…

Они все выныривали и выныривали из тумана: я насчитал семь «дятлов», восемь английских «комет» и еще четыре чего-то с коробчатыми башнями и длинной пушкой, чего я вообще не узнал.

– Бронебойными…огонь!

Майор Кнопке подъехал ко мне минут через двадцать.

У меня в боеукладке остались одни бронебойные – потому я просто тупо поставил «смилодонт» в полутораста метрах от окраины, курил, облокотившись на броню, и любовался, как догорает то, что на карте пока еще было обозначено как населенный пункт Брусна. На восточной окраине, правда, еще более менее активно постреливали, но, в общем, бой можно было считать законченным. Выигранным. Нами.

«Мамонт» остановился метрах в двадцати от меня, справа, чуть ближе к домам. Вольф высунулся из люка, махнул рукой приветственно, потом по наушникам постучал.