В ритме сердца (СИ) - Майрон Тори

Полностью собравшись, я ожидаю услышать уже вконец надоевшее начало песни, которое, вероятнее всего, будет мучать меня даже во сне, но вместо этого вздрагиваю от громкого голоса Мэрроу.

— Аннабель, у тебя десять минут на то, чтобы привести в порядок свои ноги и вернуться! Финальный танец — твой.

Какого хрена?!

Сказать, что я застываю в изумлении, ровным счётом ничего не сказать. И удивление моё имеет далеко не счастливый характер.

Каждая стриптизёрша «Атриума» из кожи вон лезет, чтобы получить главную партию на сцене, но только не я.

Моё тело мгновенно деревенеет от ужаса, когда я вспоминаю очередь из жаждущих испробовать Селену мужчин сразу после её финального выступления. И пробуют они её далеко не только руками.

Окружённая прицелом недобрых глаз остальных девушек, я потрясённо опускаю взгляд в пол, замечая, как из разорванной мозоли по туфлям течёт кровь.

— У тебя осталось девять минут, Анна, или будешь танцевать так!

Категоричный голос хореографа вынуждает меня собраться и, игнорируя всех девушек, в лицах которых нет и капли сострадания, направиться к выходу.

Я не дура и прекрасно понимаю, почему Тони отдал главный танец именно мне. Этот вспыльчивый и мстительный мерзавец решил одним выстрелом убить сразу двух зайцев: показать Селене, что только он имеет права решать, кому и что здесь делать, и крупно насолить братцу за то, что тот слишком много позволяет своим «возлюбленным» девицам.

И по тому, каким обжигающим огнём меня провожает Селена, я понимаю, что первой цели Тони уже достиг. Рыжая в ярости, и, если бы взглядом можно было убивать — моё бездыханное тело немедля рухнуло бы на пол.

Но не её гнева я боюсь. На Селену мне плевать с высокой колокольни, а вот Эрик однозначно с неё же сбросит меня вниз, когда поймёт, какую сумму денег сегодня потеряет.

***

Из всех моих многочисленных обязанностей единственной приятной частью работы, от которой я хоть немного получаю удовольствие, являются именно выступления в шоу.

Фееричные, откровенные, сексуальные. Весь клуб погружается в праздничную атмосферу эротического мюзикла, помпезного гламура и острых ощущений.

Но сегодня я готова пойти на что угодно, лишь бы не пришлось выходить на сцену. Мне не нужно всеобщее внимание публики, от которой потом нужно будет отбиваться, как от своры голодных волков.

На репетицию финального танца Селены мне далось катастрофически мало времени. Конечно, я неоднократно наблюдала за её выступлением, но одно дело — знать движения в теории, и совсем другое — выполнять на практике.

Но вовсе не страх перед высокой вероятностью того, что я запутаюсь в движениях, сейчас заставляет мои руки и ноги дрожать от волнения. А то, что меня ждёт после ухода со сцены… Мне даже страшно это представлять.

Капризная прозрачная ткань юбки на мне необычно переливается всеми оттенками красного, превращая в некую фантастическую огненную нимфу, а стягивающий корсет цвета спелой вишни, полностью украшенный рубиновыми камнями, придаёт более дерзкий образ, выгодно приподнимая мою грудь и ещё сильнее стягивая талию.

Не могу не признать — никогда ещё не видела себя более сексуальной, так же, как и не ощущала настолько сильного неудобства: длинный шлейф сатиновой юбки постоянно путается в ногах и цепляется за острые шпильки туфель, а сковывающий корсет сдавливает рёбра, мешая полноценно дышать.

Этот наряд будто создан для того, чтобы его хотелось побыстрее скинуть с себя на сцене, но перед этим мне как-то нужно в нём грациозно станцевать.

Шоу-программа подходит к своей середине, когда я выглядываю из-за кулис, о чём сразу же жалею. В главном зале «Атриума» сегодня царит аншлаг. Сотни солидных мужчин, одетые в дорогие костюмы, вместе с элегантными дамами со сверкающими драгоценностями на шеях и запястьях заворожённо наслаждаются яркими, чувственными выступлениями танцовщиц.

Длинноногие официантки в пикантных атласных платьях, разнося закуски и алкогольные напитки, виляют оголёнными бёдрами перед лицами гостей, а некоторые из них, уже отставив подносы в сторону, приземлились на чьи-то колени.

Среди отдыхающей толпы в VIP-зоне замечаю столик, за которым братья Мэрроу ведут дружескую беседу с кем-то из гостей. По обычно бесстрастному лицу Эрика предполагаю, что он всё ещё не в курсе, что за импульсивное решение принял его брат-близнец, и потому обещаю себе во время выступления не смотреть в его сторону, чтобы со страха не свалиться со сцены.

Возвращаюсь в гримёрную вместе с закончившими номер танцовщицами и в сотый раз подхожу к зеркалу, чтобы проверить макияж. Обычно мне плевать на слегка размазанную тушь или стёртую помаду, но сейчас мне крайне необходимо себя чем-то занять.

До моего выхода на сцену ещё полчаса, а это значит, мне нужно как-то пережить целых тридцать минут беспокойного томления.

Закрываю глаза и, отстраняясь от лишних шумов, пытаюсь вспомнить все движения, но, как назло, все шаги и связки смешиваются в несусветную кашу.

И тогда, решив подойти к проблеме другим путём, я начинаю представлять те чувства и ощущения, что дарит мне танец взамен.

Гармонию. Счастье. Восторг. Страсть. Любовь. Вожделение…

Я могу бесконечно перечислять весь коктейль эмоций, которые каждый раз испытываю, проживаю и проношу сквозь себя во время танцевального движения.

Меня словно всю переполняет живительной энергией и в то же время освобождает до блаженного опустошения.

И это не сравнимо ни с чем.

Танец всегда был моим пульсом, моим дыханием, сердцебиением. Порой мне кажется, что я родилась, чтобы не ходить, а танцевать. Ведь только в танце я обретаю лёгкость птицы, расправляю крылья и взлетаю ввысь…

Но с пушистых облаков моих далёких мыслей меня срывает протяжный треск рвущейся ткани на спине.

— Упс!

Вижу в отражении зеркала позади себя притворно виноватое лицо Селены. Резко вскакивая со стула, еле успеваю придержать на груди верхнюю часть разорванного наряда.

— Ну что же ты так неаккуратна, Аннабель? Не успела в первый раз на сцену выйти, а уже платье испортила, — насмехается рыжая стерва, даже не собираясь прятать ножницы в своей руке.

— Ты зачем это сделала, идиотка? — рычу я и, нервно оглядываясь назад в отражение, вижу, что стягивающие корсет верёвки вместе с частью ткани полностью разрезаны.

— Что сделала? Не понимаю, о чём ты. Я просто проходила мимо, — недоумённо разводя руками, она хлопает своими изумрудными линзами. — Девочки, скажите, разве я что-то сделала? — Она наигранно поворачивается к нескольким танцовщицам за другими гримёрными столиками, которые, поддерживая её, притворяются, что ничего не видели.

— Удачного выступления, новая звёздочка! — с ослепительно злорадной улыбкой на лице желает мне Селена и выходит в зал.

От её обращения ко мне я еле сдерживаюсь от импульсивного желания схватить её за волосы и подмести рыжей гривой все полы.

Вот же злобная сука!

Разберусь с ней позже, а пока я должна справиться с одолевшим меня ужасом от понимания того, что этот бесподобно соблазнительный наряд непоправимо испорчен.

Боже, это невероятно!!!

До финала шоу всего ничего, я ни хрена не помню танец, меня трясёт как в лихорадке, платье разорвано завистливой девкой, по вине которой мало того, что у меня будут проблемы с Эриком, так ещё на сцену, по всей видимости, придётся выходить голой.

Я ничего не забыла? Может ли этот вечер стать ещё хреновей?

Но мы-то все знаем — ещё как может! А потому унывать ещё слишком рано.

Отбрасываю разрезанный корсет в сторону и по пути к многочисленным стендам с рабочими формами стаскиваю с себя мешающую ткань юбки.

Судорожно перебирая десятки вешалок с одеждой, я с каждой секундой всё сильнее падаю духом, понимая, что не могу найти ничего даже близко похожего на роскошный, переливающийся огнём наряд Селены. И когда я уже готовлюсь потерять всякую надежду, на глаза попадается чёрный мужской костюм с шляпой-федорой.