Оставить на память - Лина Ласс

— Никто из нас ещё не произносил этого слова. Хотя у нас не то, что близости давно не было, но и душевного разговора. Живём как соседи. "Привет", "пока", "как дела", "хорошо". Она вечно занята магазином, сейчас заключает сделки с двумя итальянскими винодельнями. Летала в Тоскану, даже не позвав меня с собой. А я всё реже появляюсь дома, потому что даже в спальне чувствую себя одиноким.

Генри взглянул на Пола и почувствовал укол зависти. Семья Гитисов всегда была для него примером. Пол и его супруга Джоанна были дружны, всегда советовались друг с другом и поддерживали, как в свадебной клятве "в горе и в радости, в болезни и здравии". Что бы ни происходило в их жизнях они были опорой один другому, воспитали трёх чудесных детей. Он даже не помнил, чтобы они когда-либо серьёзно ссорились, разве что ворчали по мелочам. И когда Генри делал предложение Марте, он надеялся на такие же отношения, но довольно скоро понял, что так не выйдет. Он порой бесился и ругал себя за то, что обнадёжил жену, обрекая её на отношения, заведомо неудачные. Но четыре года назад он, как и она, был полон надежд.

— Сколько лет вы с Джоанной женаты? — спросил Генри.

Пол задумался.

— Кажется, девятнадцать. Да, в этом году девятнадцать. — улыбнулся он.

Генри сел рядом с ним на диван и заглянул Полу в глаза.

— Как так получилось, что вы всё ещё вместе? Я не знаю ни одной такой крепкой пары.

Пол усмехнулся, и его взгляд размылся, будто окунувшись в воспоминании.

— Я тебе ещё несколько лет назад говорил, что основа для счастливого брака — это любовь. Но одной её будет мало. Брак — это такая же работа как и всякая другая. И над ней должны трудиться оба. Мои родители учили меня, что, если что-то в доме ломалось, не спиши выкидывать на помойку. Если вещь можно починить, лучше так и сделать, и она прослужит тебе ещё много лет. А выбросишь — будешь делать так всегда, постоянно. Смекаешь, о чем я? — он с прищуром посмотрел на Генри, надеясь увидеть в его взгляде понимание.

— Да, — кивнув, ответил Генри. — Думаешь, нас можно починить?

— А та самая основа… она есть?

В этот раз Генри промолчал. Нет, он так и не полюбил Марту, и думал, что с её стороны чувства также остыли. Это было видно по её взгляду — он стал равнодушным. Она больше не льнула к нему, и вообще старалась лишний раз не прикасаться. Ему даже стало казаться, что жена завела роман на стороне. Домой она часто приходила в приподнятом настроении, а дома становилась холодной и серьёзной. Телефон, который она раньше бросала где попало, теперь не покидал её рук. И каждый раз, когда раздавался звук сообщения, она с такой надеждой смотрела на экран и порой улыбалась… совсем как ему когда-то.

Но Полу он не хотел говорить о своих подозрениях, чтобы не очернять понапрасну жену без каких-либо доказательств.

— Кажется, то, чего я так боюсь, рано или поздно, но станет неизбежным. По правде говоря, я хочу поговорить с Мартой уже давно, но что-то всегда останавливало, будто я надеялся, что всё само собой рассосётся. И перед тобой неплохо бы извиниться. Я ведь тебя разочаровал? — Генри посмотрел на Пола.

Гитис только хмыкнул. Войт не сомневался, что из-за того, что он обрёк Марту на несчастливый брак, друг его не жалует. Он поставил пустой стакан на журнальный столик и поднялся с кресла.

— Уходишь? — спросил Пол, удивлённо подняв бровь.

— Не хочу откладывать ни на миг. Надеюсь, ты меня не осуждаешь.

Пол привстал, чтобы попрощаться.

— Разве что самую малость, — проворчал он. — Но я надеюсь, что, как взрослые люди, вы разойдётесь мирно.

Он пожал руку Генри, прощаясь. Они уже не увидятся — утром Гитис улетал обратно в Штаты. Войт вышел из его номера в удрученном состоянии. Ноги еле несли его по коридору к лифтам. Он волновался, ведь, придя домой, если застанет Марту ещё не в постели, им предстоит важный разговор.

В просторном холле отеля было пустынно. Его шаги гулким эхом отдавались от мраморных стен. Он вышел к стойке регистрации, когда услышал, что его окликнули.

— Мистер Войт? — это была молоденькая миниатюрная брюнетка, одетая в форму отеля. На блестящем бейдже сверкнуло имя Лора. Она смущенно улыбалась, держа в руке телефон. — Простите, мистер Войт. Я ваша большая поклонница.

Она неуверенно подошла ближе, так что Генри увидел румянец на её щеках.

— Вы не против сделать со мной селфи? Нам вообще-то запрещено просить о таком наших постояльцев, но сейчас поздно, руководства нет на месте, и, уверяю вас, я не буду размещать фото где-то. Хотела бы оставить себе на память.

Генри никогда не отказывал своим поклонникам, но сейчас был не в том настроении, чтобы улыбаться на камеру. Но Лора смотрела на него с таким искренним восхищением, что он согласился.

— Я не ваш постоялец, так что можете выкладывать фото, где пожелаете, — улыбнулся он.

Глаза девушки радостно распахнулись. Она подбежала к нему, встав поближе. Войт приобнял её за плечи, а Лора направила на них камеру. И в тот миг на экране телефона Генри заметил высокую женскую фигуру, прошедшую за ними в сторону лифтов. Её каблучки звонко чеканили каждый шаг. Лица он не заметил, оно было склонено к телефону, и рыжие волосы, которые его прикрывали, блеснули в мягком свете люстры, привлекая его внимание. Что-то в этой фигуре показалось Генри знакомым. Походка, осанка или широкий шаг? Сердце пропустило удар.

Лора щебетала благодарности, но он уже не слышал её, в ушах стоял шум сердцебиения. Он обернулся, заметив как женщина завернула за угол в коридор. Не раздумывая он ринулся за ней.

"Не может быть! Это не она!"

Генри выбежал в коридор в тот момент, когда его мираж зашла в кабину лифта. Он должен был удостовериться, что это не она. Или подтвердить своё подозрение. Створки дверей уже закрывались, и, подбежав, он заметил лишь линию плеча и тонкие кисти рук, держащих телефон. Лишь в воздухе остался пудровый аромат духов.

Он застыл перед лифтом, пытаясь по крошечным деталям, которые заметил, припомнить, было ли что-то общее в этой женщине и той, которую он так безрезультатно искал. Он жал кнопку вызова, пытаясь остановить лифт и понимая, что это бесполезно. На экране над дверью отсчитывались этажи. 2, 3, 4. Генри ждал, не сменится ли цифра снова, но она оставалась неизменной. Четвёртый