Я знаю, ты где-то есть - Тьерри Коэн

Если рассуждать и дальше в том же духе, может быть, эта новая динамика есть всего лишь результат усилий, направленных на то, чтобы избежать предсказанной мне судьбы. Что означало бы, что я подсознательно принял идею близкой смерти и пытаюсь прожить свои последние дни согласно неведомому обратному отсчету.

Другой вариант: я нахожусь в эпицентре самой банальной нервной депрессии, как в «глазу бури», и, пока вихрь не закружил меня снова, пытаюсь думать, что не все еще потеряно.

Страшно ли мне? Да. Меня пугает то, что со мной будет, что готовит мне будущее, чего я еще не понял.

Аврора права: то, что я не стал открывать сообщение Сары, говорит не о моей решимости, а о слабости.

Ноам закрыл дневник, встал, прошелся по комнате. Затем сел перед монитором, словно показывая, что не боится его. Несколько мгновений он сидел неподвижно, скрестив руки, пытаясь отыскать в сердце и в мозгу то состояние безмятежного покоя, которое позволило бы ему безбоязненно прочитать сообщение Сары. Когда ему наконец показалось, что он нашел, что искал, он открыл почту и зашел в папку с удаленными сообщениями.

Письмо словно бросало ему вызов, нагло смеялось над ним. Сейчас он откроет его, прочтет и сразу удалит.

Но лежащая на мышке рука отказывалась повиноваться. Что с ним? Чего он боится?

У него появилось странное чувство, что, если он сейчас уступит, все его решения разлетятся в прах. Более того, ему вдруг показалось, что это сообщение не похоже на предыдущие, что в нем заключена какая-то зловещая, губительная сила, которая вынудит его продолжить поиски.

– Чушь собачья, – проворчал он.

Он должен побороть этот страх.

Сейчас он откроет сообщение, прочтет, улыбнется и удалит его.

Он сделал над собой усилие и кликнул мышью.

То, что он прочел, привело его в ужас.

15

Ноам ехал весь вечер и часть ночи. Первый рейс на Амстердам отправлялся на следующий день утром, и у него не хватило терпения сидеть и дожидаться его. Ему не терпелось начать действовать. В любом случае страх, охвативший его, когда он прочел указанное в сообщении имя, не дал бы ему уснуть. Утробный страх, от которого он впал в состояние крайнего возбуждения, протеста, непонимания. Одного имени оказалось достаточно, чтобы все его благие намерения полетели к черту, разум помутился, а в мозгу начали прокручиваться самые бредовые сценарии. Джулия.

Как Сара узнала о любви всей его жизни? От Линетт Маркюс? А той могла рассказать доктор Лоран.

И все же – откуда у Сары адрес Джулии? Он сам так и не смог его раздобыть.

Не отпуская руля, он попытался дозвониться до Линетт Маркюс и Ареты Лоран, но ни та, ни другая не отвечали.

Теперь на место страха пришла злость. Злость, черпавшая силу в пожаре сомнений, во внезапно открывшемся сознанию бессилии перед обстоятельствами. Он-то думал, что подчинил их себе, что обрел контроль над собственной жизнью, но теперь ему стало ясно, кто кого контролирует. В его жизнь снова входила Джулия. Его старая, его прекрасная, единственная любовь вот-вот должна была пасть жертвой этого безумного предсказания. Одной этой угрозы оказалось достаточно, чтобы он вновь пустился в эту гонку, пошел по пути, указанному юной аутисткой.

На этот раз связь была. Очевидная, но необъяснимая.

К охватившему его ужасу примешивалась едва различимая радость: он снова увидит Джулию. Со временем ему стало казаться, что он сумел предать забвению историю их любви, поместив ее в раздел далеких воспоминаний – таких далеких, что начинаешь уже сомневаться, а было ли это на самом деле. Воспоминаний, которые так часто приходят во сне, что в конце концов приобретают оттенок несбыточной мечты.

Он прибыл в Амстердам слишком поздно, чтобы идти прямо к Джулии, и слишком рано, чтобы дожидаться ее внизу, у входа. Стоя у ее дома и разглядывая фасад, он пытался представить себе, что за одним из этих окон живет та, которую он когда-то безумно любил.

Он остановился в гостинице неподалеку, принял душ. Закуривая сигарету, он поднял глаза и увидел свое отражение в большом зеркале, висевшем над старым комодом. И тут его вдруг осенило. Он не увидит своей Джулии. Она уже не та девочка-подросток с ангельским личиком, лукавым взглядом и насмешливой улыбкой, которую он ожидал увидеть, а взрослая женщина, изменившаяся за годы. Должно быть, постарела, покрылась морщинами, возможно, обзавелась мужем, детьми. Кто знает, может быть, она его забыла.

Но ведь он не затем приехал, чтобы просить дать ему второй шанс. Он просто хотел понять, что же связывает его любовь с поиском, в который втянула его Сара, дабы он отыскал свою судьбу.

Он выкурил несколько сигарет, после чего забылся беспокойным сном.

Ноам уже час сидел в машине перед домом. Он решил не подниматься в квартиру, чтобы не потревожить предполагаемую семью Джулии, а дождаться ее внизу.

Каждый раз, когда открывалась входная дверь, он вздрагивал, как мальчишка, каким был когда-то. Наконец она появилась. У Ноама слегка закружилась голова, он не мог пошевельнуться. Вне всяких сомнений, это была Джулия: ее волосы стали темнее и короче, но она сохранила свою повадку, манеру держаться – гордую и в то же время беззащитную. Он опомнился и, взяв себя в руки, вышел из машины, чтобы окликнуть ее. Но, едва ступив на тротуар, увидел, как ее догоняет какой-то мужчина. После недолгих колебаний он решил оставить машину и пойти за ними.

Они прошли несколько улиц, шагая рядом, о чем-то беседуя, смеясь, потом остановились перед зданием, похожим на школу. Мужчина ответил на телефонный звонок. Джулия подождала какое-то время, пока он закончит разговор, а потом помахала ему рукой и вошла в здание. Ноам смотрел, как она удаляется, наблюдал за ее походкой и почувствовал вдруг, как им овладевает нечто вроде ревности. Это чувство смутило его.

Он задумался, как ему вести себя дальше: ждать, пока Джулия не появится снова? А что, если она тут работает и выйдет только через несколько часов?

Он толкнул дверь и оказался в коридоре, увешанном постерами и детскими рисунками. Ноам прошел вперед, навстречу ему попалось несколько человек, которых его присутствие ничуть не удивило. Вдоль всего коридора размещались классные комнаты.

Внезапно он остановился. В одном из классов за письменным столом сидела Джулия, задумчиво глядя в окно на школьный двор. У него подкосились ноги, дыхание участилось, и он на мгновение замер, пытаясь прийти в себя.

Она сидела так, что ему была видна только часть ее профиля. О чем она думает? Может быть, грустит? О чем? Глядя вот так в пустоту, она казалась такой одинокой, такой слабой. Не в силах больше терпеть, он шагнул к двери.

В этот миг Джулия почувствовала его присутствие и обернулась.

Несколько секунд она как будто не узнавала его, но потом в изумлении выпрямилась.

– Ноам?

Ответить у него не получилось, и он только улыбнулся ей.

– Ноам! – повторила она, словно пытаясь осознать, что это действительно он.

Она искала слова, чтобы выразить свое удивление, но не нашла и просто встала.

– Но… что ты тут делаешь?

Она наверняка считала эту встречу невероятным совпадением.

– Здравствуй, Джулия. Я… пришел, чтобы поговорить с тобой.

Теперь к ее удивлению прибавились недоумение и опасение.

– Поговорить? А что такое? Как ты меня нашел?

– Это довольно дикая история, – ответил он.

– Довольно дикая история, – повторила она, как будто не ожидала от него иного ответа.

Она медленно подошла ближе, потом остановилась, все еще потрясенная его неожиданным появлением. Ноам протянул к ней руки, и она бросилась вперед и прижалась к нему.

– Как хорошо, что ты здесь, Ноам. С ума сойти, такая неожиданнсть.

Уткнувшись головой ему в плечо, Джулия на мгновение замерла, а он, закрыв глаза, чтобы обуздать охватившие его чувства, гладил ее по волосам, вдыхал ее запах.

Затем бывшая возлюбленная отступила на шаг, чтобы разглядеть его. Он сделал то же самое.

Да, его юношеская любовь постарела. Но несколько морщинок, подаренные временем, лишь делали заметнее то, что так нравилось ему в ней. Они оттеняли лукавинку в ее глазах, подчеркивали нежные очертания скул. Там, где раньше в уголке рта читалась ирония, теперь появилась мягкая ямка. А бунтарский блеск в глазах сменился выражением тихой грусти.

– Ты совсем не изменилась, – сказал он.

Джулия покачала головой и снова стала серьезной.

– Что ты тут делаешь, Ноам?

– У тебя найдется время поговорить со мной?

– Да… только не сейчас – у меня совещание.

Она взглянула на часы, подумала секунду, потом схватила сумку.

– Иди за мной, – приказала она, решительным шагом устремляясь в коридор.

Она вошла в небольшую комнату, где, весело обсуждая что-то, пили кофе три женщины, окликнула одну из них и заговорила с ней по-голландски. Вся компания с веселым любопытством поглядывала на незнакомца.