Печать света - Елена Чалова

Виктор, Мириам и Андрей вышли на вершину холма и увидели далеко внизу, подле самого берега озера, скит: несколько деревянных домов и хозяйственные постройки. Пока спускались с поросшего сосняком и ерником холма, обитель Колдуньи опять пропала из виду. И лишь выйдя из леса, снова увидели они скит и смогли разглядеть людей около домов. Виктор, обладавший прекрасным зрением, реакцией бойца и всегда готовый к худшему, одним взглядом окинул открывшуюся перед ним картину, вскинул ружье и начал стрелять. Ни Мири, ни Андрей не поняли, что происходит, даже когда раздались ответные выстрелы. Выпустив несколько пуль, телохранитель рывком отшвырнул женщину себе за спину, бросившись за дерево, толкнул Андрея, и тот тоже повалился в неласковый можжевельник. Прежде чем бандиты сообразили, что вообще происходит, Виктор успел убить троих. Среди них был Васька-кривой; тот, что сколотил шайку. Остальные, выжившие не потому, что были самыми смелыми или ловкими, а потому, что умели вовремя спрятаться и отсидеться, бросились прочь и скрылись среди деревьев.

— Я буду прикрывать, — коротко сказал Виктор, — А вы быстро туда, снимите людей и оттащите к тому дому, — он ткнул пальцем в ближайшую избу и остался под прикрытием деревьев, настороженно прислушиваясь и оглядывая местность.

Мири и Андрей послушно спустились по склону холма и в ужасе остановились, глядя на безумное зрелище. Бандиты оставили в живых несколько человек, чтобы узнать, где Колдунья прячет золото и драгоценности. Их привязали к столбам ограды, поддерживающей поленницу. Двое были уже мертвы — их замучили до смерти. Двое еще дышали, но даже Мири было понятно, что без квалифицированной медицинской помощи эти люди умрут очень скоро. А врачей и операционных в тайге нет, не проходит сигнал сотовой связи, а значит, нет и надежды на спасение. Они с Андреем отвязали их — мужчину и женщину — положили на траву, стараясь не причинять лишнюю боль неловкими движениями и унять дрожь в перепачканных кровью руках. Мири осталась рядом с умирающими, пытаясь добиться от мужчины, есть ли в каком-то из домов рация. Андрей — она даже не заметила как — скользнул в сторону и пропал. Он вернулся скоро, неся на руках Колдунью.

Юноша положил мать на траву подле берега озера и опустился рядом с ней на колени. Мири увидела, как женщина подняла руку и коснулась головы сына. Девушка вскочила, подошла, глянула на тело… три пулевых отверстия — два в живот и одно в грудь. Стреляли из охотничьего ружья — чудо, что она еще дышит. Мири поразилась тому, что у Колдуньи совершенно белая кожа и белые волосы — не русые, именно белые. Бледно-голубые глаза смотрели внимательно, бескровные губы шевельнулись. Мири не поняла, но Андрей расслышал. Поднял голову и сказал:

— Уйди, она будет со мной.

Мириам вернулась к умирающим. В бессильном отчаянии смотрела она на мужчину, который тихо стонал. У него был вспорот живот, и он умер буквально через пару минут. Мири плакала. Слезы текли по щекам и подбородку, но она не могла их вытереть, не могла заставить себя прикоснуться к лицу выпачканными в крови руками. Осталась еще женщина. Мири поднесла к ее губам фляжку с водой, та глотнула, сморщилась, потом зашептала:

— Госпожа жива?

— Пока да, — всхлипнула Мири.

— Я хочу за ней… похороните меня, как ее…

— Что вы, вы выздоровеете. Мы… мы донесем вас до жилья.

Женщина судорожно вздохнула:

— Не хочу жить… и не выживу. Поклянись, что я уйду за ней.

— Я… хорошо.

Мири не знала, что нужно говорить и делать в таких случаях. Она взяла женщину за руку, та вдруг судорожно вздохнула и, кажется, впала в забытье. Мири плакала, смотрела то на неровно бьющуюся на шее умирающей жилку, то на Андрея, который все сидел на берегу, склонившись над матерью.

Виктор появился за спиной внезапно, так, что Мири чуть не завопила от страха. Глянул на женщину, ничего не спросил. Потом кивнул в сторону Андрея:

— Там что?

— Она умирает, две пули в живот и одна в грудь.

— Как только она отойдет, уводи Андрея. Шайка вернется, а он торчит там как свечка, — и телохранитель опять канул в тени кустов.

Мири посмотрела в сторону Андрея. Тот стоял, держа на руках тело матери. А потом он вдруг пошел в озеро. Он шел как тогда, день назад, медленно, осторожно нащупывая дно. Приоткрыв рот, она смотрела, как брат входил в воду все дальше. Его ноша оказалась под водой, и Мири думала, что он отпустит тело. Но Андрей продолжал идти. Вот он погрузился с головой. Мири невольно задержала дыхание. Через несколько секунд ей показалось, что легкие ее вот-вот разорвутся, в глазах потемнело, и она судорожно вздохнула. Но Андрей показался лишь спустя минуту, не меньше. Он вышел из озера, несколько секунд стоял, глядя на воду, потом подошел к ней. Мири едва удержалась, чтобы не отползти в сторону, так напугало ее выражение лица молодого человека. Он наклонился, поднял застонавшую женщину и понес ее к озеру.

— Андрей, подожди, она ведь жива, — Мири рванулась было следом, но Виктор, опять оказавшийся рядом, удержал ее, а Андрей даже не оглянулся. Ей казалось, что она смотрит повторяющийся кошмар, — юноша опять входил в воду, не спеша, прижимая к себе тело. Виктор, периодически озираясь, внимательно следил за молодым человеком, а Мири рыдала, опустившись на истоптанную траву.

Когда Андрей вернулся, Виктор спросил:

— Живые в домах есть?

— Нет, — сказал он.

— Тогда уходим.

— Постойте! — Мири протянула к ним руки, покрытые потемневшими липкими пятнами. — Я… я так не могу! Она липкая, и этот запах…

Андрей молча повернулся, вошел во двор и принес ведро колодезной воды. Он поливал сестре на руки, не обращая внимания на то, что с его мокрой насквозь одежды течет вода.

Виктор между тем принес рюкзаки и коротко велел:

— Переоденься в сухое.

Мири, увидев вещи, торопливо стащила с себя испачканную куртку и надела свитер.

— Пошли, — Виктор вскинул свой рюкзак на плечо, и они двинулись в лес.

— Мы идем не в ту сторону, — негромко заметил Андрей минут через двадцать.

Мириам вздрогнула: это были первые слова брата после того, как они нашли Колдунью и ее людей. Лучше бы он поплакал, думала девушка, украдкой поглядывая на застывшее лицо Андрея.

— Да, — невозмутимо отозвался Виктор. — Но нам нужно где-то переночевать, скоро сумерки. В лесу эти отморозки нас найдут быстро — они местные, и не нам с ними тягаться. Я хочу дойти до тех холмов… там камни, следов будет меньше. Может, найдем пещеру.

Мири в разговоре не участвовала. Она его даже не слышала толком. Ее душили слезы, и сердце рвалось от жалости к брату. Стараясь взять себя в руки, она постаралась все свои силы сосредоточить на движении. Нужно идти. Переставлять ноги, правильно дышать, смотреть, куда ступаешь, чтобы не упасть. Пещеру они не нашли, но зато им подвернулся оползень. Когда-то от горы отделилась малая часть породы. Она раскололась и, раскрошившись обломками неправильной формы, сползла вниз. Наверное, сверху это похоже на куличик, по которому кто-то ударил лопаткой. Путники устроились среди камней. Виктор сунул в руки Мири хлеб, но она лишь замотала головой: при виде пищи горло перехватило спазмом. Он не стал настаивать, но заставил ее выпить воды, в которую плеснул коньяк. Потом проследил, как Мири залезла в спальник, и повернулся к Андрею.

— Я посижу, — быстро сказал тот. — Три часа у вас есть.

Виктор колебался, но Андрей добавил:

— Я не засну, обещаю.

И охранник, завернувшись в свою хламиду, лег рядом с Мири.

Мириам снился сон. И если бы она могла, она вырвалась бы из этого сна, но нет! Они втроем опять шли по холму вниз, деревья расступались, и вот показалось озеро. Вода в нем волшебного, неправдоподобно яркого бирюзового цвета. Озеро лежит меж холмов, что поднимаются к горам. Холмы покрыты лесом, и оттого озеро выглядит уютным и защищенным. Теперь Мириам видела все, что не успела заметить в момент выхода к скиту. Память возвращала детали, промелькнувшие перед глазами, но не достигшие сознания. На берегу озера пять домов — крепкие, рубленные из сосны пятистенки, а не алтайские жилища. Четыре почти одинаковые, а на пятом — резные наличники и петушок на крыше. Вон там, у берега, домик поменьше — это, должно быть, баня… Подле бани и подле каждого дома сложены поленницы — высокие, красивые. Мири слышит, как Виктор, идущий сзади, задерживает дыхание, как шуршит по ткани куртки сдернутое с плеча ружье… Но взгляд ее продолжает скользить по пейзажу, и теперь она видит все очень отчетливо. Некоторые поленницы огорожены плетнем. И, добравшись воспоминанием до этих плетней, Мири застонала — она уже знает, что увидит сейчас подле крайнего дома… Там собралось несколько человек, они заняты чем-то, так заняты, что позабыли об осторожности и, когда Виктор начинает стрелять, не сразу понимают, что происходит. Один поднимает голову, и Мири отчетливо видит его темные раскосые глаза, перепачканный чем-то темным рот, он вдруг падает на спину и катится за поленницу…