Печать света - Елена Чалова

— Здесь все как после войны, — пробормотал Андрей, оглядывая облезлые стены и груду железа неясного предназначения, но мокрого и ржавого, сваленного в углу и без того невеликого здания.

— Не говори глупостей, — отозвалась Мири. — Не было здесь войны.

— Никогда?

— Ну… в древности. Скифы там… Потом, может, монголы.

— Почему же здесь так… неустроенно?

— Не знаю я!

Но Андрей не мог успокоиться:

— Я прочел статью в Википедии, там сказано, что этот край — богатейший. Тут есть золото, и драгоценные камни, и природные богатства. И туризм.

— Но не больно-то они о туристах заботятся, — пробурчала Мири, с содроганием вспомнив посещение местного туалета.

Оба замолчали и принялись озираться, в надежде увидеть, наконец, человека с табличкой, который должен был их встречать. Его отсутствие тревожило все больше, так как молодые люди ощущали пристальное внимание местных. Немногие прилетевшие на том же самолете пассажиры уже разошлись или нашли своих встречающих, и только они торчали посреди обшарпанного зала, выделяясь среди местного населения, как яркие мухоморы среди опят. Мири уверена была, что окружающих удерживает на почтительном расстоянии только присутствие Виктора, который и здесь выглядел абсолютно на своем месте: угрюмый, чуть небритый, напряженный, он идеально вписывался в местный ландшафт. На Мири была красная куртка, а на Андрее — хаки, но хорошего качества. Дорогие рюкзаки и ухоженный вид безошибочно выдавал в них иностранцев, потому что все местные носили темную одежду и лица имели неулыбчиво-серые. А еще здесь — может, и случайно — не было ни одной молодой женщины, и потому Мири явственно ощущала пристальный интерес окружающих. Андрей тоже чувствовал себя объектом наблюдения: краем глаза он следил за двумя мужчинами, которые уже два раза обошли их по широкой (насколько позволял зал) дуге, теперь же они стояли неподалеку, уже открыто разглядывая приезжих, переговариваясь и вырабатывая (как решил Андрей) тактику нападения.

В этот момент в зале появился еще один персонаж: плотный невысокий человечек с плоским лицом пролетел двери, остановился, достал из кармана черной кожаной куртки не слишком чистый платок, вытер им мокрый лоб, потом руки, убрал платок в карман и торопливо направился к молодым людям. Они в некоторой тревоге уставились на него. Подойдя почти вплотную, он опять полез в карман (судя по тому, какие эти карманы были оттопыренные и какие потертые имели края, он носил там много полезных и нужных вещей), достал сложенный лист бумаги, развернул его и, подняв на уровень глаз перед лицами прилетевших, улыбнулся, словно ожидая похвалы за удачно выполненный трюк.

На изрядно помятом листке формата А4 было ручкой написано: Мириам Грибегр и Андрей Пирке.

Поскольку гости молчали (несколько обалдев от интерпретации собственных фамилий), человек перестал улыбаться и удивленно заморгал глазами. Потом быстро оглядел зал, уверился, что тут нет никого другого, подходившего под определение «два иностранца и сопровождающий», опять вопросительно уставился на гостей и громко спросил Виктора:

— Они по-русски шпрехают?

— Да, — отмерла Мири. — Вы приехали за нами?

— Ну да ж, конечно ж! — от облегчения и духоты в зале лицо человечка опять покрылось потом. Он отдал листок Андрею, достал платок и опять утерся. Забрал бумагу и сунул ее в карман вместе с платком.

— Идемте со мной! — важно сказал он.

Подле здания аэропорта их ждала белая «Волга». Виктор, как всегда немногословный, загрузил рюкзаки в багажник, сам сел на переднее сиденье, а своих подопечных усадил на заднее. Водитель представился Михаилом Ивановичем и бодро спросил, куда господа хорошие хотят сперва: в гостиницу или сразу в баньку?

— На тракт, — сказал Виктор.

— Так то ж как же ж? — забормотал водила. — А город посмотреть? А отдохнуть с дороги?

— Гостиницу мы не заказывали… — начала Мири.

— Так то ж не проблема! У нас все есть! Будете как у Христа за пазухой! И стол накроем…

— Мы спешим, — ровно сказал Виктор. — Выезжайте на тракт.

Михаил Иванович то ли обиделся, то ли растерялся от такого обращения, но только он умолк, засопел, опять вытер лоб и руки платком, поерзал на сиденье, устраиваясь, и машина, наконец, тронулась с места.

— Нам далеко ехать? — спросил Андрей, когда стало ясно, что немногие и невыразительные дома города остались позади.

— Так смотря куда ехать.

— Когда я заказывала машину, я указывала конечный пункт — озеро Уч-Кель.

— Неблизко будет, — пробурчал Михаил Иванович, косясь на Виктора. — Да и нет там проезжей дороги. До перевала если, а там пехом, пехом… А что вам сдалось озеро? Вот надо бы вам на Катунь съездить. Там река! Ежели сплавляться или отдохнуть, самые ж места! Там и туркомплекс есть… А то можно на водопад. Такого, говорят, и в Швейцарии нет, — он говорил, все более оживляясь, — или вот еще можно к Иню податься…

— Нам нужно озеро, — сказал молчавший доселе Андрей. — Озеро, где живет Белая колдунья.

Машина вильнула, а шофер крепче вцепился в руль.

— Это ж… зачем же ж… — забормотал он опять через пару минут. — Места там нехорошие. Ежели вам полечиться или там к колдунам, так давайте я вас к шаману свезу. Хороший шаман, настоящий. К нему сам глава района захаживает.

— Вы дорогу знаете к озеру Уч-Кель? — спросил Виктор.

Шофер опять беспокойно заерзал.

— Да дорога-то одна, чего не знать. Только места те нехорошие. И колдунья эта, она живет не на Уч-Кель.

— А где? — быстро спросил Андрей.

— В тех краях три озера. Первое — Уч-Кель видно с дороги. А сестры его, остальные озера, дальше. И третье — совсем в котловине… Там перевал свой, только пешком. Дорог нет.

— Я смотрел карты — там только одно озеро, — сказал Виктор.

— Так что ж карты… Мало ли чего там нарисуют… На районных, какими наши пользуются, озера есть. Их еще при Союзе рисовали, тогда все было строго.

— Сколько нам ехать до Уч-Кель? — продолжал расспросы Виктор.

— День да ночлег… Ну и еще с полдня. — Михаил Иванович отвечал неохотно, но деваться было некуда.

— А потом?

— Не знаю, сам не ходил. День пути, а то и два, как дорога.

— Вы нас проведете?

— И ни-ни… я шо́фер, а не проводник. По буреломам не лажу.

— Найдете проводника?

— Так помер недавно, Николай-то, — вздохнул шофер. — А кроме него к Колдунье никто и не водил. Ну, то есть местные дороги знают, но… — он бросил взгляд в зеркальце заднего вида, встретился глазами с Мири, потер ладонью затылок, покряхтел и все же выговорил: — Не знаю никого там, чтоб людей доверить можно было. Заведут и все, не найдет вас никто.

— В смысле? — удивленно спросил Андрей.

— Ах ты ж, — опять завздыхал Михаил Иванович. — В смысле порешат ради вещичек и денег.

Некоторое время все молчали. Дорога была весьма приличная, но «Волга» есть «Волга», и ход у нее неровный. К тому же в салоне ощутимо пахло бензином. К этим запахам примешивался душок пота от парящегося в кожанке Михаила Ивановича и еще какие-то местные запахи: чеснок или еще что-то. То ли от этого коктейля, то ли от страха Мири слегка замутило. Она глотнула воды и сунула в рот жвачку.

— Так вот я и говорю, — снова завел шофер. — Давайте на Катунь, а? А к шаману я вас свожу, это ж не сомневайтесь.

— Нам нужно заехать в город или село, где есть военкомат или воинская часть, — сказал вдруг Виктор.

— Это ж зачем? — удивился Михаил Иванович.

— Нам нужна карта района. Или у вас есть?

— А на чего она мне? — удивился водитель. — Тракт, он прямой. И езжу я по нему уж лет сорок. Мне карты не нужны.

— Тогда воинская часть, — твердо сказал Виктор.

Дорога шла ровно, путешественники все больше молчали. Михаил Иванович честно пытался рассказывать о местной экзотике, то вспоминая своего знакомого шамана, то переключаясь на охоту и со вкусом произнося такие экзотические названия, как снежный барс, соболь, беркут и сапсан. Хвалился, что может достать наилучших кедровых орехов, хотя урожай этого года будет только в августе, так что кто будет предлагать — не берите — гниль продадут.

В какой-то момент машина свернула на неприметную грунтовку и запетляла меж холмов. Вот колючая проволока и шлагбаум, недвусмысленно намекающий на военизированность данной территории.

— Ждите меня в машине, — велел Виктор, вылез из машины и, аккуратно закрыв дверцу, зашагал к КПП.

Вернулся он только через три часа, которые Михаил Иванович продремал, изредка всхрапывая, а молодым людям это время показалось вечностью. От Виктора пахло водкой, а с плеча у него свешивалось ружье. Он устроился на сиденье и невозмутимо сказал:

— Ну, вот и я. Теперь нам нужно место, где можно переночевать. Дальше поедем завтра.