Падение Берлина, 1945 - Энтони Бивор

В тот момент Гудериана больше всего тревожила возможность перехода русских в наступление против немецкой 2-й армии, которая старалась установить прочный сухопутный коридор между Померанией и Восточной Пруссией. Поэтому он так настаивал на ударе со стороны "Балтийского балкона" в южном направлении. Более того, данный удар, несомненно, отвлек бы значительные советские силы и не позволил бы им немедленно перейти в наступление на Берлин. 13 февраля в рейхсканцелярии состоялось заключительное совещание по этому вопросу. На нем присутствовали также командующий группой армий "Висла" Гиммлер вместе с обер-группенфюрером Зеппом Дитрихом. Гудериан явился туда вместе со своим талантливым заместителем генералом Вент ком. Гудериан сразу же дал собравшимся понять, что собирается начать контрнаступление через два дня. Гиммлер стал возражать, поясняя, что к этому времени невозможно подвести необходимое количество горючего и боеприпасов. Фюрер поддержал последнего. А вскоре между Гитлером и начальником штаба сухопутных войск разгорелся новый спор. Гудериан настаивал на том, что операцией должен руководить генерал Венк.

"Рейхсфюрер СС, - отметил Гитлер, - сам способен провести эту операцию".

"Рейхсфюрер СС, - возразил Гудериан, - не имеет необходимого опыта и достаточно компетентного штаба, чтобы контролировать операцию. Поэтому присутствие генерала Венка является необходимым".

"Я не разрешаю вам, - закричал Гитлер, - говорить мне о том, что рейхсфюрер СС не способен исполнять свои обязанности!"{206}

Спор продолжался достаточно длительное время. Гитлер был в сильном гневе. Гудериан смотрел на висевший в рейхсканцелярии портрет Бисмарка в металлическом шлеме и думал о том, что же случилось со страной, которую и помог создать этот "Железный канцлер"? К удивлению начальника штаба, Гитлер неожиданно прекратил шагать по комнате взад-вперед и сказал Гиммлеру, что генерал Венк может выехать в его штаб сегодня же и возглавить наступательную операцию. Потом он присел и улыбнулся Гудериану. "Теперь вы можете продолжать совещание, - произнес он. - Сегодня генеральный штаб выиграл свое сражение". Позднее, уже в приемной, Гудериан отверг предположение Кейтеля о том, что спор с Гитлером мог быть болезненным для фюрера, и он чувствовал, что его сегодняшний успех будет отнюдь не долгим.

Контрнаступление в Померании, известное так же, как танковое сражение при Штаргарде, началось 16 февраля. Операцией руководил генерал Венк. Намечалось ввести в бой до тысячи двухсот танков. Однако возникли большие проблемы с транспортировкой их по железной дороге. Даже танковая дивизия в сокращенном составе требовала до пятидесяти поездов, чтобы перевезти ее людей и технику. Еще более серьезной была проблема с обеспечением соединений горючим и боеприпасами. Их хватало только на три дня наступления.

Очевидно, что уроки Арденнского сражения остались невостребованными.

Штабные офицеры хотели дать для операции кодовое название "Рейд гусар", что ясно отражало немецкие возможности осуществить теперь не более чем диверсионную операцию против советских войск. Но эсэсовское командование настояло на том, чтобы операции присвоили более драматическое имя "Солнцестояние". На самом деле не получилось ни "рейда", поскольку внезапное потепление размочило дороги и танки просто застревали в грязи, ни тем более "солнцестояния", так как операция мало что изменила в общем раскладе сил. Советская 2-я гвардейская танковая армия нанесла собственный удар по противнику, и части вермахта понесли большие потери в танках.

Наиболее высокопоставленной потерей для войск стал сам генерал Венк. Он получил тяжелую травму во время аварии своего автомобиля, когда возвращался на фронт из ставки фюрера и заснул прямо в дороге. Его заменил генерал Кребс, подготовленный штабной офицер, являвшийся германским военным атташе в Москве еще до начала операции "Барбаросса". Попытки остановить дальнейшее советское продвижение в Померании не привели к успеху. Единственным результатом немецкого контрудара стал выигрыш времени на берлинском направлении. В Кремле окончательно убедились, что быстрый бросок в сторону германской столицы невозможен, и необходимо вначале обезопасить свой фланг в Померании.

Гитлер продолжал запрещать немецким войскам прорываться из окруженных городов. Он присваивал таким пунктам названия "крепостей". Все это являлось примером самоубийственной стратегии режима и бесполезного кровопролития. Гитлер знал, что обрекает гарнизоны таких "крепостей" на верную гибель, поскольку у люфтваффе просто не хватало горючего, чтобы сбрасывать припасы окруженным солдатам. В этих котлах группа армий "Висла" продолжала бесцельно терять свои опытные боевые части.

Кенигсберг и Бреслау еще продолжали держаться, тогда как другие "крепости", или "волнорезы", скоро пали под русскими ударами. 14 февраля в Южной Померании после жестоких и кровопролитных боев был сдан Шнейдемюль. На этот раз даже Гитлер не смог обвинить германские части в отсутствии упорства. Командующий обороной города и его заместители были награждены рыцарскими крестами. Четыре дня спустя, как раз в тот момент, когда операция "Солнцестояние" застряла в грязи, Чуйков дал команду начать штурм Познани. 7-й отдел политуправления его армии, как и ранее в Сталинграде, подготовил специальные пропагандистские мероприятия, предваряющие начало артподготовки. Из установленных в окопах громкоговорителей до окруженных немцев доносилась музыка, которую прерывали слова о том, что единственным путем их спасения является немедленная сдача в плен. Германским солдатам также говорили, что у них нет никакого шанса - основной фронт отстоял от Познани уже на двести километров.

Артиллерийский обстрел немецких позиций начался еще за девять дней до начала штурма. Но 18 февраля был произведен удар невиданной силы. Тысяча четыреста орудий и ракетных установок "катюша" утюжили германскую оборону целых четыре часа. После чего в разрушенные здания крепости ворвались советские штурмовые группы. Если противник продолжал сопротивление в каком-либо месте, то к нему срочно подтягивались 203-миллиметровые гаубицы. Они начинали бить по укрепленным позициям прямой наводкой. Штурмующие активно использовали огнеметы для того, чтобы выкуривать немцев из подвалов домов. Тех германских солдат, которые решались сдаться в плен, расстреливали их же офицеры. Однако скорый конец был неотвратим. В ночь с 22 на 23 февраля комендант познаньского гарнизона генерал-майор Эрнст Гомель положил на пол комнаты флаг со свастикой, лег на него и застрелился. Остатки гарнизона капитулировали.