Тайна Дамы в сером - Ольга Строгова

– А, – сказала завхоз, улыбаясь, – на этот вопрос я могу вам ответить. Оказывается, вчера, когда наш профессор был в 10-м «Б» на литературе, его, между прочим, спросили – как одеваются девушки в его лицее. И он ответил, что девушки в его лицее обычно носят такую же удобную и изящную одежду, как вот эта милая фрейлейн за первой партой у окна.

– Позвольте, – наморщила лоб директриса, – 10-й «Б»… первая парта у окна… Так это Света Лебедева, наша отличница и будущая медалистка! В круглых таких очках, с косичками! Белая блузка, черная юбка до середины колена и скромные туфельки на низком каблуке…

– Но не только ученицы решили вчера обновить свой гардероб, – продолжала завхоз, интригующе понизив голос, – как только стало известно, что профессор по утрам бегает в парке, кое-кто из педагогов тут же приобрел себе новый спортивный костюм. Даже Мария Александровна интересовалась, забегала вечером в «Спорттовары» перед самым закрытием, но у них, к сожалению, не оказалось костюмов больше 56-го размера…

Аделаида, не удержавшись, прыснула в ладошку.

Завхоз встала. Вроде бы ей удалось привести начальство в удовлетворительное расположение духа, и теперь ее ждали собственные, по-настоящему важные дела.

– Екатерина Алексеевна, – внезапно остановила ее директриса, – а все же, что вы обо всем этом думаете? Я имею в виду, о том, что происходит в школе… и о профессоре Роджерсе?

– Я? – удивилась завхоз. – Я –о профессоре Роджерсе? Ничего не думаю.

Директриса молча опустила голову. Нижняя губа ее предательски дрогнула.

Завхоз вздохнула, возвела глаза к потолку и покачала головой; потом взяла графин с водой, перегнулась через стол и недрогнувшей рукой вылила его на склоненную голову Аделаиды. «Спасибо», – прошептала та, доставая мокрый платок и шмыгая носом. «Не за что, – великодушно отвечала завхоз, включая в розетку маленький дорожный фен, – должен же кто-то сохранять благоразумие в этом сбесившемся курятнике…»

Завхоз встала. Вроде бы ей удалось привести начальство в удовлетворительное расположение духа, и теперь ее ждали собственные, по-настоящему важные дела.

– Екатерина Алексеевна, – остановила ее директриса, – а все же, что вы обо всем этом думаете? Я имею в виду, о том, что происходит в школе… и о профессоре Роджерсе?

– Я? – удивилась завхоз. – Я –о профессоре Роджерсе? Ничего не думаю.

Директриса молча опустила голову. Нижняя губа ее предательски дрогнула.

Завхоз вздохнула.

– У меня, Аделаида Максимовна, – проникновенно заметила она, – так же, как и у вас, достаточно забот и без иностранных гостей. У нас с вами и без того есть о ком и о чем думать… И потом, я не люблю суперменов.

– Почему? – тихо спросила Аделаида.

– Ненадежные люди, – объяснила завхоз, – совершенно неподходящие для семейной жизни. Все носятся с какими-то абстрактными идеями, вроде спасения мира и борьбы за справедливость. И никогда их нет на месте, когда они нужны женщине – ну там с ребенком посидеть, книжную полку повесить или электрическую розетку починить…

Директриса рассеянно кивала.

«Плохо дело, – констатировала завхоз, – теперь мы и на шутки не реагируем».

На графин с водой она старалась не смотреть – слишком уж велик был соблазн.

– Да, – вдруг вспомнила директриса, – вы ведь, Екатерина Алексеевна, сами зашли. У вас ко мне какое-то дело?

– Это не срочно, Аделаида Максимовна, – мгновенно нашлась завхоз, – можно и в другой раз.

– Ну, зачем же в другой, – вздохнула директриса, – давайте сейчас.

Быстро перебрав в уме все текущие хозяйственные темы, завхоз остановилась на перерасходе моющих средств.

Она знала, что директриса очень серьезно относится к нарушениям жесткого финансового режима, в котором вынуждена была существовать школа, и если уж эта тема не вернет ее мыслей в деловое, конструктивное русло, то…

Подействовало, однако. За какие-нибудь четверть часа все обсудили, выяснили возможные причины, установили личности виновных, выработали перспективные направления и способы устранения недостатков – в общем, хорошо поработали, как в добрые старые времена.

И все же, покидая директорский кабинет, завхоз хмурилась и даже что-то бормотала себе под нос на своем родном эвенкийском языке.

Карл и в самом деле появился в школе лишь после полудня. Директриса к тому времени уже отбыла в Город на еженедельный семинар для руководящих работников. Завхоз, привлеченная слухами о возможной выплате недостающей части зарплаты, ушла в центральную бухгалтерию. Одна Манечка, по горло заваленная работой, неотступно находилась в приемной. Несмотря на занятость, она то и дело поглядывала в окно – не появится ли там, на своем привычном месте, темно-серый «Опель». Но «Опеля» не было.

Вероятно, по случаю хорошей погоды господин Роджерс прибыл в школу пешком. Вот только что его не было, и Мария Александровна, изучавшая в холле последнюю стенгазету, со вздохом отвернулась от входных дверей и переместилась вправо, к расписанию уроков. И вдруг появился, возник на ярко освещенном крыльце – высокий, стройный, слишком моложавый для профессора в этом своем свитере и джинсах. Мария Александровна заморгала, глядя на игру света в его густых платиновых волосах, но тут же справилась с собой и медленно, величественно выступила ему навстречу.

Профессор охотно согласился пройти в начальную школу, чтобы продолжить начатую еще в пятницу дискуссию. Уже по дороге в кабинет он стал задавать Марии Александровне вопросы по поводу безударных гласных, третьего склонения имен существительных и глагольных окончаний, а уж в кабинете, расположившись, на правах гостя, со всем возможным удобством и вытащив свежий блокнот, принялся за нее всерьез.

Спустя некоторое время Мария Александровна почувствовала себя несколько утомленной и призвала на помощь более молодых, практикующих педагогов. Молодые педагоги, свободные от уроков (все, кроме Бельской, которой сегодня было не до «гарных хлопцев» ), откликнулись на зов незамедлительно. В кабинете завуча сразу же стало тесно, многолюдно и очень шумно.

Проходившие по коридору в столовую хмурые старшеклассники удивлялись – чего это ради училки подняли галдеж в таком всегда тихом и приличном кабинете завуча начальной школы; не иначе как готовят очередную каверзу против бедной мелюзги. А там, глядишь, и до нас доберутся! Ох, не к добру это, скорей бы уже каникулы!..

Проходившие по коридору в столовую педагоги-предметники останавливались, заглядывая в приоткрытую по причине духоты дверь, прислушивались, снисходительно улыбались – начальная школа, выпускники педучилища, что они понимают в высшей педагогике? Многие, не выдержав, заходили внутрь и присоединяли свое авторитетное мнение к той или иной группе спорщиков.