Возвращение - Владимир Паюков

Он вообще последнее время очень странно себя вёл, словно догадывался о чём-то, но боялся сказать вслух. Он рядом уже столько лет, а мне всё ещё кажется, что я ничего не знаю о нём. Мне повезло, что он оказался рядом. Хотя я даже примерно не могу сказать, кто он и откуда пришёл в наш мир. Да и он сам, если, конечно, говорит правду, не понимает своей природы и своего предназначения. Именно это и гнетёт его… Вначале мой невидимый друг думал, что со временем сможет ответить на все вопросы, но время шло, а ответы так и не приходили. Скорее, даже наоборот – появлялись лишь новые вопросы. И с годами смысл жизни стал ускользать от него. Он начал отдаляться от меня. И я его понимаю: появиться из ниоткуда в незнакомом месте, да ещё и не иметь возможности ни с кем, кроме одного человека, разговаривать, не осознавая своей природы и своего места в мире, – это как-то… Даже не знаю, что бы я сам при этом ощущал… В любом случае эта загадка интересна не только ему, ведь почему-то лишь я могу с ним беседовать и слушать его ответы, а мне, как учёному, такое кажется крайне любопытным. Почему именно я? И кто определил, что именно я буду удостоен чести общаться с ним? Как бы то ни было, путешествие, на которое я наконец-то решился, должно или приподнять завесу тайны, или прекратить наши мучения в этом мире. А учитывая, что второй вариант мне казался наиболее вероятным, я не мог не попрощаться со своим другом и учителем.

– Что привело тебя в мою тихую гавань? – спросил смотритель музея, возвращаясь на своё место.

– Решил попрощаться перед отъездом.

– Ты уезжаешь? Надолго?

– Возможно, навсегда, – с грустью ответил я.

– И духов какого континента мне теперь придётся задабривать, чтобы они тебя оберегали?

– Либо духов Большой земли, либо духов, обитающих в подвале Инквизиции. В последнем варианте мне это будет уже не особо нужно.

– Собрался в главное путешествие своей жизни? – С загадочной улыбкой он посмотрел в мою сторону. – Я давно ждал этого дня, но торопить тебя не хотел. Надо самому прийти к такому мудрому решению. Иначе растратишь свой потенциал понапрасну. Человек, особенно такой, как ты, без цели долго жить не может – начинает сам себя съедать изнутри. Если не дашь выхода этому пламени, – сгоришь. Во время службы в армии выплеск энергии был очень сильным, поэтому все годы после выполнения той работёнки ты восстанавливался, а теперь она снова бьёт ключом из твоего источника и подталкивает тебя к поискам.

– К поискам чего, по-твоему, она меня подталкивает? – изумлённо спросил я. – И почему ты решил, что эта поездка станет главной в моей жизни?

– Все дороги ведут к осознанию самого себя, к осознанию своей судьбы. Война внесла свои коррективы в жизнь каждого из нас, и только сейчас всё понемногу начинает исправляться. Вот и тебя твой ангел-хранитель пытается вывести на дорогу, с которой ты из-за непреодолимых обстоятельств был вынужден сойти. Знаешь, многие люди всю жизнь ищут своё предназначение в этом мире. Некоторым везёт практически сразу, а вот кому-то никогда не суждено этого понять. Это карма, наследие прошлых жизней. Мои предки тысячелетиями были колдунами в нашем племени. И меня до сих пор преследуют их голоса, доносящиеся из глубины веков. Это отпечатано в моем генетическом коде. С детства я пытался отказаться от подобных суеверий, но весь мой жизненный путь тесно сплетён с не видимым нами, непознанным миром. Я специально заставлял себя быть человеком науки. Пытался всё логично анализировать; хотел, чтобы это обошло меня стороной. Но от судьбы не убежишь. Кто мог подумать, что единственная бомба, которая упадёт на город в первый же день войны, выберет целью именно мой дом? И что в один момент я потеряю всё, чем дорожил…

– Я не хотел, чтобы из-за меня ты снова переживал те ужасные эмоции. Поверь, если бы я знал, что ты сведёшь разговор к тем воспоминаниям, то не пришёл бы. Прости меня.

– Да что ты, мой друг, – улыбнувшись, ответил хранитель музея, – в этом нет твоей вины. Наоборот, только близкому человеку я могу рассказать то, что наболело. Да и, кроме тебя, сюда почти никто не заходит. Хотя положительная динамика всё же есть. За прошлый месяц мою скромную обитель знаний посетили двадцать четыре человека. Люди проявляют интерес к своему прошлому. Значит, мои усилия не растрачены понапрасну. Возможно, я даже смогу передать хотя бы часть своего опыта кому-то ещё.

– К сожалению, местные бары могут похвастаться такой проходимостью за час. Люди в большинстве своём всегда выбирают самый простой путь, – с грустью сказал я. – Лишь немногие находят в себе силы плыть против течения. Раньше никто не задумывался об этом. И в итоге мы не выдержали уготованных нам испытаний, раз все ценности того мира столь быстро оказались забыты.

– У каждого своя дорога. Возможно, один из этих двадцати четырёх человек, вдохновившись беседой со мной, изменит наш мир. А я верю в то, что рано или поздно это случится.

– Наш мир уже изменили, не спросив нас об этом. Так изменили, что без слёз смотреть невозможно. А что будет, когда уйдёт твоё и тем более моё поколение? Когда не останется человека, который помнил бы те времена не по рассказам своих бабушек, а ощущал их на себе? Тогда для людей то, что творится сейчас, будет нормальным существованием. Никому и в голову не придёт что-то менять.

– Как раз потому я и вкладываю всего себя в своё дело, мой друг. Чтобы, когда от нас с тобой ничего не останется, часть наших воспоминаний сохранилась в этих стенах и на этих полках. Возможно, именно для этого Создатель так жёстко меня испытывал. Ведь как можно понять чужую боль, не пропустив её через себя?

– И ты не испытываешь к такому Создателю ненависти после того, что он с тобой сделал? Меня это всегда в тебе удивляло. Ты единственный из людей, кого я знаю, кто никогда не жаловался на то, что произошло. Речи, которые ты произносил в огромных аудиториях, не разошлись с делами. Я помню наших преподавателей, говоривших о совести и чести на уроках этики, но при этом забывших свои слова, когда встал вопрос о выживании. Но ты не из их числа. Ты – Человек, доказавший, что не все мы животные. Что нам дано право выбора, в отличие от них.

– Мой друг, ты знаешь, как побаловать