Возвращение - Владимир Паюков

вопрос невозможно, и решил посвятить себя чему-то, что считал более практичным и нужным людям. А другой не смог остановиться. Он отказался от своих личных амбиций, от всеобщего признания и уважения и сконцентрировал себя на познании тайны Создателя. Но чем больше он искал ответ на этот вопрос, тем больше возникало других, ещё более загадочных и непонятных. И случилось то, чего я так боялся: он перегорел. Словно что-то внутри него надломилось. Тот, кто вёл его всю жизнь; тот, чьё влияние он так часто на себе ощущал, будто бы его покинул. Я сейчас говорю не о себе. Это кто-то, кто выше нас обоих. Кто-то, чьё имя в некоторых религиях нельзя произносить. Именно поэтому он и пошёл в опостылевшее ему здание. Пошёл, чтобы просить. А просить он не любил. Да и вряд ли стал бы, если б сейчас перед ним сидел кто-то другой, а не Ученик, которому он помог в прошлом дать выход душившей его энергии. Помог найти в этой жизни своё предназначение.

– Мы немного отвлеклись, – прервав молчание, сказал Хозяин. – Ты не сказал, что конкретно тебя сюда привело. Учитывая тот факт, что работать со мной ты не хочешь, а руководство каким-нибудь институтом – дело не твоего уровня, то в чём причина визита? Я, конечно, могу читать мысли, но в твою голову мне не проникнуть.

– А ты пытался. Причём несколько раз. Когда я поднимался на лифте, я тебя чувствовал. И даже раньше – когда мы вместе работали.

– Это был скорее научный эксперимент. Но твой разум мне не по зубам. Правда, у некоторых в моём управлении было желание изучать тебя против твоей воли. Хотя это и неудивительно, особенно учитывая то, с каким скандалом ты ушёл, отказавшись сотрудничать.

– Как по мне, так лучше я буду преподавать и ездить в научные экспедиции, чем проводить время в твоём коллективе, – раздражённо ответил мой друг. – Понимаю, что на тебе сейчас вся официальная наука, оборонная промышленность и космос, но приоритет всегда отдаётся моему бывшему отделу. А там сейчас никаких моральных принципов. Все прикрываются высокими словами о государственной безопасности, а вот до безопасности души никому нет дела. Изучая тонкие материи, нужно в первую очередь осознавать свою ничтожность перед Вселенной. А твои люди, считая себя венцом эволюции, полагают, что им всё дозволено.

– Прошу тебя: не начинай, иначе точно поругаемся, а я сегодня хочу, чтобы мы расстались с тобой, как раньше, – друзьями. Мой коллектив, конечно, неидеален, но если бы мы не ставили те опыты, которые ты называл безответственными, то сейчас так бы и топтались на одном месте. А наверху просят отчитаться о результатах. Тем более в такой сложной обстановке. Не мы начали эту войну, но и проигрывать в ней мы не собираемся.

– Ты прав, давай на этом закончим спор. Всё равно каждый останется при своём мнении. Лучше перейдём к моей просьбе.

– Должно быть, тебя сильно припекло, раз ты пришёл с просьбой, – с язвительной улыбкой произнёс Хозяин.

– Просто вы меня зажали в узкое пространство – мне его мало.

– Кажется, я понял, о чём ты. Для этого не надо обладать особым даром.

– Сделай мне визу.

– Ты имеешь в виду визу на выезд за пределы Империи и Содружества Мирового Единения?

– Ты поразительно догадлив, ведь для поездок по вашему содружеству никакая виза для меня не требуется.

– Начнем с того, что это не «наше», а «общее» содружество. Ведь кто знает, что бы могло произойти, если бы мы его не создали.

– Ты не на публичном выступлении – можешь говорить своими словами, – ехидно улыбнувшись, сказал мой товарищ.

– Так это и есть мои слова. Мне иногда кажется, что тебе неважно мнение большинства: твоё всегда будет противоположным. Быть в оппозиции к основной массе – твоё призвание. Мы ещё никогда не дышали так свободно, как сейчас. Мы ещё никогда не допускали такого инакомыслия, как сейчас. Да, мы не скрываем, что у нас в Империи довольно жёсткие порядки, но зато мы не даём людям той ложной иллюзии полной свободы, как это делают они. Там тебе дадут выбрать между правой и левой рукой, но при этом не покажут, что обеими управляет одна голова.

– Да я с этим и не спорю. Почему ты всегда думаешь, что мне там нравится? Мы же часто летали туда вместе, и смею тебе напомнить, уважаемый Хозяин, что в тех поездках я как раз и говорил тебе то, что ты сейчас пересказываешь мне. И ты действительно прав: я всегда буду в оппозиции к тебе и к твоему Императору, но не потому, что я мечтаю о том, чтобы вас сменили некие аморфные «добрые борцы за справедливость», которые дадут людям столько свободы, сколько те смогут унести. Ни в коем случае! Я всегда буду к вам в оппозиции для того, чтобы вы не заигрывались. Чтобы помнили о том, что вы обычные люди – такие же, как те, что ходят сейчас по тротуару вдоль Невы. Как те, что прокладывают железную дорогу в сибирской глуши. Все мы смертны. А твой Император, похоже, решил жить вечно, раз у вас до сих пор не выработан план преемственности власти. Или бесчисленные портреты, развешанные по стране, займут его трон в случае, если когда-то нашим заокеанским партнёрам повезет и вместо двойника они уберут его самого? Задай этот вопрос от меня, когда вы встретитесь в следующий раз.

Надо было как-то разряжать обстановку, иначе споры в очередной раз могли привести к многолетнему взаимному молчанию. И я решил напомнить моему другу о своём существовании. Складывалось впечатление, что он про меня совсем забыл.

– Контролируй свои эмоции, – сказал ему я. – Просто остановись, и оба возьмите паузу, чтобы отпустить весь негатив, который вас опустошает. Если нам не удастся уехать, то потом может быть уже поздно. И в старости ты будешь сильно жалеть, если сейчас не засунешь свои принципы куда-нибудь поглубже и не пойдёшь на компромисс. Такие баталии нужно вести со своими соперниками, а он твой друг. И пусть вы оба упёртые и не любите уступать, ближе него в этом городе у тебя точно никого нет.

Услышав меня, он замолчал, набрал полную грудь воздуха, неспешно выдохнул и закрыл глаза. Его собеседник, будто бы тоже уловив смысл моих слов, сделал то же самое. Через некоторое время покорный Ученик снова занял место властного Хозяина. Именно он первым прервал молчание, не открывая глаз:

– Зачем тебе ехать в Объединённое Американское Содружество?

– Ты, должно быть, совсем заработался,