Расплата за верность - Алексей Рудольфович Свадковский

И когда конец наступил, новый «мессия» пришел к нему, сбросив ставшую ненужной маску проповедника. Человек с тысячей ртов, каждый из которых сеет обман. Ложь — его оружие и инструмент. Смеясь и наслаждаясь моментом, он рассказывал, как привел мир к падению. Ухмыляясь, смаковал детали и хвастался, что этот уже шестой, ввергнутый им в Бездну, и скоро его ждет награда от Дома Лжи.

Слезы бессилия на своем лице священник помнил до сих пор, но так и не шагнул за порог храма, чего эта тварь и добивалась, не предал своего служения, и в этом была его маленькая победа. Покуда он жив, будут звучать слова молитвы, произносимые перед свечой Отца. Пока она будет гореть на алтаре — будет стоять и храм, и торжество демонов никогда не станет полным.

— … и да будет слава твоя вечной, а Свет никогда не оставит нас.

Молитва завершена. Поднявшись с колен, он осторожно пошел в угол, где его ждала метла. Старые сухие прутья привычно скоблят каменный пол, разгоняя невидимую ни для кого пыль. Главное, они создавали звуки, прогоняя давящую на разум тишину. Он сделает ровно триста взмахов, после чего пойдет на огород, разбитый им вокруг чудом уцелевшего во дворе фонтана. Урожай с нескольких грядок был для священника главным источником пропитания, а уход за ними и парой яблонь, растущих возле гостевого дома, занимал следующую часть нехитрого распорядка дня. Затем снова молитвенное служение и мытье витражей, а сразу после — вечерний обход всей территории храма со святой свечой, обновление защиты от тварей, ждущих в тумане.

«Двести восемьдесят семь, двести восемьдесят восемь…» Он находил силы в привычных ритуалах, постоянно стараясь занимать себя, гоня трудом и верой прочь мысли о бессмысленности всего.

Ну вот и всё. Он поставил метлу в отведенное для нее место, дивясь про себя тому, что старые прутья за столько лет не истерлись об пол. Он сам, его храм, вещи вокруг — они все словно застыли в безвременье, перестав изменяться раз и навсегда. Он не понимал этого, и даже разбираться не хотел, боясь слишком глубоко погрузиться в своих мыслях и рассуждениях.

Теперь огород. Он уже прошел мимо фонтана, когда внезапно увидел яркую вспышку света в почерневшей туманной стене, окружавшей храм. Непроизвольно протер глаза, подумав, что ему показалось… Но нет, почти сразу последовала новая ослепительная вспышка, настолько сильная, что удалось разглядеть ее источник. Двое сверкающих золотом рыцарей, вздымая мечи, рубили щупальца проклятого тумана, прикрывая и защищая собой девушку, что держала перед собой щит, от которого даже сюда веяло силой того, кому он столько лет возносил молитву. Третий из рыцарей держал на руках юношу, загораживая его бесчувственное тело своим щитом. Увидев перед храмом священника, незнакомка, вскинув голову, громко крикнула:

— Помогите!!!

А следом на них вновь нахлынул проклятый туман, скрыв собой даже их очертания.

Увиденное на несколько секунд ввергло его в ступор. Это было настолько невероятно и дико, настолько выбивалось из привычного ритма бытия, что разум просто не воспринимал все как реальность. Но затем новая вспышка света среди багрово-черного тумана, бурлившего за церковной оградой, подтвердила истинность того, что видели его глаза.

И он заметался, не зная, что предпринять. Сначала забежал в храм, упав на колени перед свечой, горящей на алтаре, готовый ринуться за порог храма на помощь, затем замер. А что если это новая уловка врага? Мысли лихорадочно кружились в голове. Решившись, он резко побежал к двери, ведущей к колокольне. Ноги словно птицы подняли его наверх, дрожащей рукой он схватился за веревку и потянул било на себя, чтобы размашисто ударить по бронзовому боку колокола, молчавшего уже много лет. Волна звона кругом разошлась от колокольни, а он ударял снова и снова, повторяя слова священной молитвы, изгоняющей тьму.

— … Да падет всякий, кто стоит на пути истинного Света. Ибо нет силы, способной противостоять ему. Творящий истину да сокрушит всякое зло, вставшее супротив него…

Волна за волной, колокольный звон разносился по округе, разгоняя ненавистную тишину. Проклятый туман, не выдержав прикосновения Света, отпрянул, отступая перед ним. И вот он снова увидел их: рыцарей осталось только двое, но девушка с парнем живы. Почувствовав его поддержку, странники с удвоенной силой побежали вперед, буквально таща за собой друг друга по усыпанной костями земле. Они замешкались лишь у невысокой стены, окружавшей храм. Девчонка напрасно пыталась открыть калитку, запертую им много лет назад, громко лязгая ручкой.

Он побежал вниз, почти кубарем скатившись по деревянным ступеням, не чуя ног, промчался по заботливо ухоженному огороду и, наконец, откинул толстую щеколду, удерживавшую дверь. Рыцарь был уже один. Потеряв сияние и силу, упав на колено, он поддерживал лишь щит, трещавший под ударами десятков сгустков тумана, что пытались его обхватить. Девушка стояла спиной к калитке, удерживая перед собой и своим другом щит Отца, не сразу заметив, что дверь уже открыта. С силой ухватив ее за плечо, священник буквально затащил ее внутрь, а следом ухватился за плечи парня, с трудом потянув на себя. Рыцарь пал, когда ноги юноши оказались за порогом храмовой ограды. Черно-серые пряди тумана, запоздало рванув вперед, тут же отдернулись обратно, словно коснулись чего-то запретного для них…

* * *

Ния огляделась по сторонам, пытаясь осознать увиденное, просто поверить, что это вообще есть. Весь этот храм, монастырская ограда, старенький священник с символом Паладиуса на груди, удивленно смотрящий на них с Рэном, словно тоже сомневаясь в реальности происходящего…

Все это казалось каким-то абсолютно нереальным сном или бредом: храм Паладиуса… в Бездне?!! Как это в принципе может быть? Она осторожно провела рукой по земле, пытаясь убедиться в ее реальности, затем робко коснулась рясы священника, после чего, подняв голову, посмотрела ему в глаза. В ответ тот аккуратно провел рукой по ее лицу, тоже желая увериться в ее существовании. А затем тихо, с затаенной надеждой в голосе, спросил:

— Умоляю, скажи, что ты настоящая!

Она попыталась что-то произнести в ответ, но все, что смогла — это обнять его за колени и тихо заплакать. Слезы лились потоком, словно из нее выбили ту невидимую опору, что поддерживала все это время.

Священник молча гладил ее по голове, не прерывая и не мешая.

* * *

Спустя час…

Старая дверь со скрипом открылась, и перед глазами Нии предстала небольшая комнатушка с парой кроватей внутри. Старый половик на полу,