Десант из прошлого - Эдуард Кондратов

— Э-э… Очень… хорошо, — протянул он, с сомнением глядя на Андреева.

Андреев с удивлением смотрел вниз. Вертолет не поднялся и на сотню метров, а лагерь уже исчез. Он словно растворился среди монотонных желто-серых песков, усеянных обломками каменных глыб. «Здорово замаскировались», — подумал он.

Координатор по науке Эрих Вальтер — так представился человек, который вел с ним переговоры, — заметил его удивленный взгляд и не без самодовольства сказал:

— Смотрите внимательнее, доктор. Самое интересное впереди.

И точно, вдали показались странные цветовые пятна — два оранжевых круга, опоясанных сине-фиолетовой каймой.

— Наши площади, — прокомментировал Вальтер. — На правой видите? — Административный корпус. Неплохо?

Он осторожно тронул Андреева за локоть.

— Что бы вы ни говорили, доктор, а это тоже искусство. Фантазия у наших гримеров есть. Не так ли?

Александр Михайлович не отвечал: этот человек вызывал в нем брезгливость. Полчаса назад он узнал от Вальтера, что самозванная республика Фрой и пресловутый «остров Пришельцев» — одно и то же, и эта темная, подозрительная бессмыслица усилила чувство тревоги.

Вертолет пошел на снижение — полет продолжался не более пяти минут. Снизу наплывала фантастическая площадь с диковинным зданием-ракетой, с телескопической антенной, похожей на перевернутую гигантскую медузу, с двумя рядами сверкающих дисков — закамуфлированных вертолетов.

— Так, значит, вы настаиваете на встрече с президентом? — будто продолжая разговор, благожелательно произнес Вальтер. — Пожалуйста. Только не понимаю, зачем? Вам же все объяснили.

Глава II

АУДИЕНЦИЯ

Гибкая молодая японка, заученно улыбнувшись одними губами, — ее продолговатые глаза оставались внимательными и серьезными, — предложила Андрееву подождать. Легким движением поправила высокую, сложную прическу и скрылась за дверью.

Через несколько секунд ее матовое лицо выглянуло в приемную.

— Господин Андреев, пожалуйста, к президенту.

Александр Михайлович решительно вошел в кабинет.

За длинным полированным столом, уставленным разноцветными телефонами, сидел широкоплечий молодцеватый мужчина лет тридцати пяти с великолепным голливудским пробором, в снежно-белом спортивного покроя костюме.

— Хэлло, док! Как самочувствие? — дружелюбно, но не без юмора произнес он по-русски и непринужденным жестом указал на вычурное кресло.

Андреев продолжал стоять у двери, разглядывая президента фроянскои державы.

«Ишь ты, — с ненавистью подумал он. — Рубаха-парень, весельчак… Ладно».

— Мне уйти, господин президент? — спросила красивая японка.

— Ваше дело, Сузи, — беззаботно ответил Карповский. — У меня от вас секретов нет.

Девушка, мгновение поколебавшись, села на низкий диванчик неподалеку от окна. Андреев по-прежнему оставался на ногах.

— Не хотите садиться? — Карповский издал короткий смешок. — Как угодно. Итак, слушаю, господин ученый. Кажется, у вас к республике кое-какие претензии? Вы чем-то недовольны, не так ли?

Андреев подумал, что лучше будет, если он сразу пресечет намерение этого субъекта вести разговор в развязном тоне.

— Не паясничайте, господин Карповский, — сказал Александр Михайлович, и в голосе его прозвучали недобрые, почти грозные нотки. — Вы знаете, зачем я пришел. Заявляю вполне официально: вы должны немедленно, слышите, немедленно освободить экипаж и возвратить захваченное судно.

— Какой вы скорый, какой несговорчивый! — Упитанное лицо Карповского расплылось в снисходительной улыбке. — Правду говорил Вальтер: вас, коммунистов, убеждать — мертвое дело. А ведь вам уже объясняли: потерпите, и все будет о’кэй. Если кому у нас понравится — милости просим, а нет — счастливого пути. Но не сразу, не сейчас… Мы не можем не считаться с интересами республики, неужели вам это неясно? Ах, как они непрактичны, эти ученые!

Андреев сделал два шага к стене, придвинул кресло и сел лицом к президенту. Ни к чему, решил он, изображать партизана на допросе. Надо проще.

— Как долго вы намерены держать нас в своем логове? — не смягчая резкого тона, спросил он.

— Послушайте, — Серж досадливо поморщился. — Выбирайте выражения, в конце концов, не то я вас, ей богу, снова упеку за проволоку. Вы можете сколько угодно оскорблять меня — у нас, как-никак, свобода слова. Но антифроянских выпадов я не потерплю: это было бы с моей стороны нематриотично. Вы находитесь на территории свободного государства — так уважайте, черт побери, его святыни! Впрочем, я забыл, что для вас, «советов», все, что за железным занавесом, — заведомо плохо. Даже воплощенный гуманизм, даже совершеннейшая демократия… Вы неизлечимы, да-да, неизлечимы… А ведь на острове, куда вы случайно попали, при желании можно увидеть то, о чем мечтали многие-многие поколения.

Карповского понесло. Минут десять, не меньше, он, размахивая руками, с упоением расписывал достоинства фроянских порядков, которые, по его славам, воплотили наиболее светлые идеи Кампанеллы и других великих утопистов. Он говорил, все сильнее распаляясь, говорил искренне, самозабвенно и многословно.

Андреев и Сузи молча слушали его: японка — бесстрастно, Александр Михайлович — с возрастающим интересом. Но интерес был вызван не тем, что говорил велеречивый президент: присматриваясь к Сержу Карповскому, Александр Михайлович пытался определить, что за человек сидит перед ним — параноик, наглый демагог или просто набитый дурак?

— Нет, вы представьте себе, — продолжал краснобайствовать Карповский, — какой высокой ценой нам досталось право строить новое общество, не подвергаясь ничьему вмешательству! Огромные усилия, безумный риск — но все для того, чтобы никто не смог…

— Достаточно, господин президент, — насмешливо произнес Андреев, легонько постучав ладонью по столу. — Вы зря тратите порох, поберегите его для своих фроянцев. Лучше ответьте на вопрос: вы и в самом деле не сознаете, в какой сложный переплет попали, захватив «Иртыш»? Неужели ни у вас, ни у ваших приспешников не мелькнула мысль о расплате?

— Вот как? — Президент ухмыльнулся.

— А я бы на вашем месте, Карповский, не веселился. Честное слово, не стал бы. Положение у вас скверное. Не думаете же вы, что наше правительство посмотрит на захват советского корабля сквозь пальцы? Были б вы скажем, суверенным государством — и то конфликт был бы нешуточный. А ведь вы пираты, вы вне закона. С вами церемониться не станут. Ладно, положим, засадили вы моряков с «Иртыша» за проволоку. Но долго они там все равно не пробудут, сами понимаете. Зато вы и ваши сообщники, Карповский, угодите прямо за решетку, и то в лучшем случае. Что там по международным законам полагается за пиратство, не помните? Не смертная ли казнь, а?