Затерявшийся - Вадим Мельнюшкин

В комендатуре о моём печальном приключении уже знали, а потому тут же, не слушая возражений, какой-то гауптман распорядился погрузить меня в дежурную машину и отправить на квартиру. Мой "ситроен" также обещали доставить по тому же адресу, даже выделили какого-то замухрышного солдатика, вероятно в качестве временного ординарца. Квартира была так себе – пара комнат, одна побольше, другая, совмещённая с кухней, поменьше, в довольно старом и облезлом двухэтажном доме. Насколько я понял из объяснений Ганса, моего нового ординарца, местных выселили из нескольких рядом стоящих домов и поселили в них офицеров комендатуры и вспомогательных служб. Это удобно, сегодня идти с визитами и пугать интендантов уже поздно, но в скором времени нужно заняться наведением неформальных контактов.

Утро добрым не бывает – старая, но справедливая истина. Выспаться нормально не удалось – как только прекращался головной зуд, приходилось выбираться из дремоты и мысленно бередить раны, не давая им нормально закрываться. Организм наверное сошёл бы с ума, если бы у него был свой отдельный, пытаясь понять что от него хотят – делает вроде всё правильно, а ему целенаправленно мешают. Аспирин всё же пить пришлось, температура явно у болезного скакнула. Ганс накормил какой-то размазнёй и умчался в госпиталь. Вместо убелённого сединами юбер-артца, пришла миловидная блондинка, далеко не достигшая тридцатилетнего рубежа увядания, при этом ещё и оказавшаяся русской. На комплименты её несказанной красоте не прореагировала – то ли не поняла, то ли не приняла, не разобрал. Повязки снимала особо не церемонясь, но и садизма излишнего не проявляла, боевые раны обрабатывать не стала, только намазала лицо какой-то жирной мазью и, снова превратив меня в мумию, ушла сказав что-то Гансу. Мило. Наверно ей было просто некогда – где-то остались горящие избы и скачущие кони. Пришлось пытать ординарца.

— Ганс, что это была за фрау?

— Это фройляйн Ольга, она русская.

— Это я уже понял, медсестра?

— Нет, она врач, работает в госпитале. Господин Роге сказал, что температура это нормально и фройляйн сама разберётся.

— А на чём она специализируется?

Данный вопрос поставил моего Швейка в тупик, ответил он, только надолго задумавшись.

— На раненых.

— Здорово. Перевязки делает?

— Да. Но и режет тоже вроде.

А вот это уже очень интересно. Русский хирург в немецком госпитале – это тема для размышления.

К обеду валяться уже надоело, да и сам обед оставлял желать лучшего – какой-то пустой суп и похожаю на утреннюю размазня.

— Ганс, ты откуда эту гадость таскаешь?

— Из комендатуры, господин цугфюрер.

— И что, офицеры у вас питаются этим дерьмом?

— Нет, либо едят дома, либо в ресторане.

— Так принеси из ресторана.

— Там за деньги, обед не меньше двух марок, это без шнапса.

— На пятёрку и принеси что-нибудь нормальное.

Пока обед бежит, надо бы на солнышко вылезти, людей посмотреть, себя засветить, тем более что у крыльца и скамеечка удобная. Жаль семечек нет, посидел бы, полузгал сплёвывая через бинт, чем не рыцарь на отдыхе? Удача привалила почти сразу – не прошло и пары минут, как я устроился в тени сирени, как из-подъезда бодро вышел невысокий полноватый офицер с погонами интендантуррата. Думал, он сейчас на полной скорости пролетит мимо и уже готов был окликнуть его, но тот сам свернул в мою сторону.

— Не вставайте, цугфюрер, — тотчас остановил мою попытку подняться подошедший. — На раненых героев требования устава не распространяются.

— Что вы, господин индентантуррат, какой я герой, — нарочито скорбным голосом ответил я улыбающемуся интенданту. — В чертоги Одина не попал и то хорошо.

— О, молодёжь не забывает старых богов? Состоите в "Наследии предков"?

— Ну что вы, кто туда возьмёт восемнадцатилетнего сопляка. Правда бригадефюрер Бюлер обещал замолвить за меня словечко, когда я проявлю себя на службе во славу Рейха.

— Вы лично знакомы с Йозефом Бюлером, вторым человеком в генерал-губернаторстве?

— Он мой двоюродный дядя, у него очень большая семья, если вы знаете – одиннадцать только родных братьев и сестёр, вот и моя матушка оказалась в общем числе. А вы…

— Огюст Мезьер, заведую здесь продовольственными и материально-техническими складами, к вашим услугам.

— Какая удача, именно к вам я и ехал, ну то есть к вам в том числе. Вам просил передать привет оберстинтендант Кренц, он сказал, что вы знакомы, и сможете оказать мне помощь.

— Вильгельм из штаба группы армий, где он сейчас?

— Неделю назад я виделся с ним в Минске.

— Он здоров?

— Был здоров и даже весел.

— На него это похоже, завидую людям не умеющим грустить. Извините цугфюрер…

— Пауль Фриш.

— Извините Пауль, я спешу много работы – заканчиваем подсчёт трофеев захваченных с русских складов.

— Именно поэтому я здесь, — загадочную физиономию делать не стал, так как под бинтами не очень видно, но голос понизил. — Господин оберстинтендант просил не спешить предоставлять непроверенную документацию наверх. Ведь могут же вкрасться неточности, правда? Я бы зашёл к вам через пару часов, и мы бы обсудили вопрос, как свести могущие возникнуть неприятности к минимуму.

Мезьер внимательно посмотрел на меня, но увидеть под повязками конечно ничего не смог.

— Пара часов не сыграет никакой роли, но если вы сможете помочь мне, я охотно вас выслушаю. Здесь недалеко, вниз по улице и второй поворот направо, там сразу увидите мою контору. До встречи.

Похоже, рыбка клюнула, не будем спешить с подсечкой, пусть пока поразмышляет, покрутит в голове варианты. У него, вероятно, есть свои виды на учёт трофеев, но вряд ли сильно обширные. Что он тут украсть может, и главное, сколько? Мелочи, логистики у него своей нет, а я могу предложить. Настроение пошло в гору, не успело испытать усталость, как появился и мой кормилец с судками. Жить становится лучше, и веселей.

Не скажу, что обед меня восхитил, вероятно, здесь в понятие ресторан вкладывается какой-то другой смысл, по крайней мере не полностью связанный с гастрономией. Шнапс был просто поганый. Либо я чего-то не понимаю, либо Ганс попался излишне экономный, хотя две марки он и вернул. Ладно, вечером сам посещу данный центр культуры и досуга и разберусь лично. А сейчас время для посещения господина Мезьера.

Дорога, и правда, не заняла более трёх минут. Открытые ворота вели в небольшой чистый дворик, где при моём появлении, вскочили и отдали честь двое солдат. Это что, охрана склада такая? Интересно. Точно, вон и карабин к скамейке прислонен, значит один наверняка охранник, а второй вероятно его развлекает, дабы тот не уснул на посту. Расслабились. Это хорошо.

— Вольно, как мне найти интендантуррата Мезьера?

— Вот в ту дверь, господин цугфюрер, на второй этаж.

Спасибо говорить не стал, обойдутся, я типа в плохом настроении, или изображаю из себя настоящего офицера. Надо будет их немного понапрягать со временем, чисто чтобы боялись связываться, но не доводить до крайности, как бы подлянки вредине строить не стали. А может прямо сейчас и начать? Давить по службе не хочется, бардак здесь мне на руку, а вот к внешнему виду стоит придраться.

— Рядовой, да вы…

— Рядовой Вайгль.

— Вы так только здесь одеваетесь, или перед комендантским патрулём тоже не побоитесь пройтись?

— Виноват, господин цугфюрер, — Вайгль быстро застегнул пуговицы на кителе, а второй подхватил карабин и приставил к ноге.

— Да, на фронт бы вас, — я устало махнул рукой, повернулся и пошёл к указанной двери, чувствуя спиной злые взгляды немцев. Хорошо, можно работать, главное чтобы их ненависть не перешла в злостное соблюдение устава.

Лестница была деревянная и дюже скрипучая, причём каждая ступенька пела по-разному. В голове всплыла где-то слышанная или прочитанная история про "музыкальные полы" в средневековой Японии. Там будто бы такие полы делали специально, чтобы какой ниндзя бесшумно не добрался до заказанной к ликвидации тушки, причём хозяин знал какие половицы как скрипят и мог схватиться с нарушителем в темноте, имея некоторое преимущество. Интересная конечно история, но по-моему бред. Была ли в этой байке какая правда или нет, но Мальцер явно был предупреждён о моём приходе. Кстати, возможно лестница и не виновата, а он просто услышал разнос, коий я устроил внизу, правда высказывать претензии, что я "строил" его подчинённых не спешил.

— Проходите, Пауль, чувствуйте себя как дома, — интендант второй раз подряд назвал меня по имени, это явно говорило о том, что он хочет перевести наше общение в неформальную плоскость. Ну что же – я не против. Совместная деятельность, для моей пользы, объединяет.

— Спасибо, господин интендантуррат…