Почти как три богатыря - Николай Шмигалёв

– То есть, надо было сразу взятку предлагать? – смекнул Яков, куда клонит швейцар.

– Но-но! – нахмурился Йодль, опасливо зыркнув по сторонам. – Я взятки не беру, у нас, в отличие от некоторых, цивилизованное королевство и с коррупцией в нём покончено раз и навсегда, – сказал, как отрезал, посуровевший пограничник.

Богатыри в растерянности переглянулись, не понимая как его понимать.

– Правда, у нас есть благотворительной фонд помощи будущим пенсионерам пограничникам, – объяснил цивилизованную «схему» Йодль. – Вы можете сделать взнос прямо здесь. А я после дежурства потом сам все бумаги оформлю, чтобы вас не задерживать. В фонде вас отмечу как спонсорских меценатов.

– Хорошо, хорошо! – согласился Премудрый, не желая тратить время на прослушивание всей «схемы». – Сколько минимальный взнос за Якова?

– Три гульдена! – ответил Йодль и с опаской посмотрел на цыгана.

Цена «взноса» и впрямь оказалась вполне «цивильной». Расплатившись с ушлым швейцаром, богатырское звено ещё раз попросило прощения у Йодля за рукоприкладство и попытку обмана, и продолжило путь по просторам цивилизованного королевства.

– Зря мы всё-таки ему денег дали, – сказал, вышагивая за товарищами, Сероволк. – Надо было зарезать его и в овраг скинуть, хоть какая-то польза и волкам, и зайцам.

– Опять ты своё заладил, – устало бросил Премудрый. – Тебе лишь бы зарезать кого-нибудь. Взял, человеку при исполнении морду набил и ещё чем-то недоволен.

– Да, Яша! Тебя, чтобы нормальным человеком сделать, надо ещё лет пять дрессировать! – добавил Царевич и своё наблюдение. – Видите-ли, на «шавку» обиделся. Хорошо ещё, «швейцар» с понятиями попался. Другой бы на месте Йодля «заяву» на нас в суд инквизиции, или того хуже, в международный трибунал по правам человека накатал, царя-батюшку из-за нас потом знаешь как заторкали бы? Всех виз в Евландию лишили бы. Опять на грани лезвия международного скандала стояли.

– Ладно, согласен, погорячился, – нехотя согласился цыган. – Но всё равно мне этот гусь не нравится, больше на гадкого утёнка смахивает.

«По Царевне-Лебеди соскучился», – догадались его спутники, но не стали ничего комментировать, сами задумались о своём.

А тем временем, пока ничего ни о чём не подозревавшие богатыри шли транзитом через королевство, на государственной границе швейцар Йодль во исполнение строгих директив честно строчил докладную записку, готовя им неожиданный сюрприз. И не куда-нибудь писал челобитную, а самому королю Пропистону Просвещённому, которого верные вассалы с любовью прозвали так за его просвещённый буйный нрав и скорую на расправу тяжёлую цивилизованную руку.

А что было в докладной записке на имя короля, которую швейцар отослал голубиной почтой, с пометкой «Весьма, весьма срочно», и про то, что последовало вслед за этим, мы с вами узнаем из первоисточника – из страдальческой баллады «О доблестных рыцарях короля», исполненной личным рапсодом короля, заслуженным бардом и лауреатом международного конкурса трубадуров, менестрелем Йоханом фон Бубеном, в первую годовщину тех самых трагических событий.

И если вы не поленитесь и прочитаете балладу заунывным тоном, под ушераздирающий аккомпанемент волынки, то вы не только узнаете все детали происшедшего, но и почувствуете сам дух той непростой эпохи, эпохи жестоких сражений, радостных побед и нерадостных поражений.

Итак, баллада.

Есть в королевстве нашем образцовомУтёс – заросший серым мхом гранит.Дракон на нём малиново-пунцовый —Герой легенд, покой страны хранит.Объяв своим хвостом холодный камень,Недвижим сам как будто алая скала,Лишь из ноздрей его струится пламя,И на хладном ветру дрожат крыла.

Как вы понимаете, баллада подразумевает, немного мистического прошлого со дня основания того или иного королевства, поэтому не осмелюсь утомлять вас её полной версией. Сейчас, найду нужное место. Вот, кажется, оно.

Незыблем, на холмах ютится замок,Стоит сталебетонный монолит,И в окруженье преданных вассалокНа башне в мантии наш сир стоит.На королевство сердцу дорогоеКороль взирает с башенной стены,Как много думок всяких про былоеВ челе премудром все отражены.

Уже теплее, ближе к интересующему нас эпизоду, но тоже не оно.

В общем, дабы долго не искать, давайте так договоримся, я вам по памяти в суровой обыденно-жизненной прозе, коротко расскажу суть случившегося и хоть «из песни слов не выкинешь», мы всё же постараемся их наглым образом выдернуть, исключительно для того чтобы прочувствовать «дух эпохи».

Итак, продолжение баллады в прозе.

«И после схватки верный страж границы, с письмом дежурную сороку отослал. О происшедшем, целых три страницы он расписал, почти и не приврал…». В письме том швейцаром были описаны «зверства» трёх «шпионобогатырей» в отношении его официальной персоны, а также их особые приметы («Один друид, второй вервольф, а третий тоже тёмная лошадка») и заверения в их недружественных намерениях («Они, клянусь, проникли незаконно, к нам в королевство, это точный факт. Супротив вас, мой сир, эти шпионы, я чувствую, замыслили теракт!»). И в конце депеши мистер Йодль нижайше рекомендовал послать войска «навстречу трижды страшному врагу», чтоб стопроцентно «порубить врага в рагу». Как только получил сир Пропистон докладную записку от пограничника, не на шутку разволновался (особенно его расстроило упоминание про некую «тёмную лошадку»), сначала устроил дебош и панику в замке, затем схватив себя в руки, трезво взглянул на ситуацию и организовал поголовную мобилизацию («Эй слуги! Притащите мои латы! Горнист не спи! Труби! Вассалы стройся! Бей Бубен громче в барабан! Бонжур! Виват! Ура!») и «вот уж в сталь закованное войско, с фанфарами отбыло со двора».

Собрав против нарушителей королевского спокойствия хорошо вооружённую и мотивированную армию, Пропистон лично возглавил эту карательную экспедицию («Кто это с Нами там задумал потягаться? Ась? С Нами, с Пропистоном королём? Не будем Мы особо напрягаться, в миг всех их в порошок зубной сотрём!»).

Такое войско получилось, мама не горюй: и на первый, и на второй, и даже на третий взгляд, непобедимое. Непобедимое и многочисленное. Если перевести её мощь на сухой язык цифр, выходило где-то треть орды, плюс полдюжины когорт королевского резерва. У стороннего наблюдателя, от грозного вида этой стальной армии могло создаться впечатление, что разбить её мог только легендарный Дон Параличчо, но про него уже давно никто не слышал. Давно. Никто.

Ну, а пока длилось восхищение грозной армадой, эта вся рыцарско-королевская рать настигла марширующую по просёлкам троицу уже на следующее утро, да в чистом полюшке. В таком месте подкараулили, хитрюги, что укрыться от многочисленных копий возмездия богатырям было негде. Единственный свидетель, а местами и соучастник, большой старый дуб, раскинувшийся невдалеке, не мог служить им какой-либо существенной спасительной защитой. Плюс ко всем 33 проблемам ещё «с рассветом небо принесло ненастье: свинцом тоскливым весь зенит заволокло», но «не быть бы счастью, да природное несчастье, троим героям как назло, блин, помогло». Под вспышки молний и под грохот грома, колдун помчался к дубу, вслед за ним к дереву поспешили и его спутники. А далее, всё как по нотам: «Велев своим друзьям прижаться к дубу, взобрался ловко на него ведун, поднял вверх трость, ну и давай, сквозь зубы, заклятье страшное своё читать, колдун». Благодаря правильно сформулированному заклинанию «пик молнии вонзился в шар на трости, сквозь тело колдуна искра прошла», а уже через древо по стволу «искра его друзей нашла». Ну и что из того? Спросите вы. А то что «заклятьем древним призванная сила, собой тела их щедро наделила». Спрыгнув с дерева, колдун потянулся, разминая конечности, и самоуверенно произнеся: «Ух, повоюем с войском мы сейчас! Теперь сильны мы словно полубоги, жаль только, что сильны всего на час» предложил товарищам сильно не калеча войско размяться по старинке «стенка на стенку».

Не подозревая о произошедшей с иноземными богатырями физиологическо-магической перемене «скакали рыцари, ещё совсем не знали, что (!) им в итоге там придётся пережить».

Цыган не стал мудрить, пошёл врукопашную («как мельница в буран «вервольф» кружил»), колдун с помощью волшебной трости закручивал сногсшибающие смерчи («да так, что армию в овраги ветром сносит»), а Царевич затрубил со всей дури в горн, что «раскаты грома он трубою перекрыл, забарабанил нестерпимо в перепонки, войска контузил, ошарашил, оглушил». И, несмотря на то, что Пропистон сражался по всем правилам передовой военной науки – заход с флангов, засадный отряд, полное окружение малочисленного противника, броуновская атака, поочерёдный наскок, стремительный скачок – эти тактические уловки явного перевеса по ходу боя ему так и не принесли.