Летучие бурлаки (сборник) - Захар Прилепин

Вижу, как она идёт с кастрюлькой к реке, набирает воды, возвращается поливать цветы.

Раз идёт, два, три, пять, семь. Ей не лень. Её никто не просил.

— Доченька, ты думаешь о чём-то?

— Когда?

— Вот сейчас. И вообще, когда что-то делаешь, идёшь куда-то, едешь на велосипеде?

— Нет, — отвечает с лёгкой усмешкой над самой собою. — Ничего не думаю, кажется.

— Молодец. Вся в папу.

Думать о жизни — какое-то нелепое занятие. Всё равно что зашивать себе рубашку и думать про нитку. Много надумаешь?

Хотя сын, её погодок, — как раз думает. Я был не в курсе, что он думает, по его виду нельзя было об этом догадаться, — но мне моя любимая женщина сообщила, их мать.

Она сказала, что он всё видит, всё понимает и выводы его пронзительны.

Я не стал спрашивать, какие именно выводы. Пусть делится своими выводами с мамой. Если посчитает нужным сообщить мне — сообщит.

Они с дочкой учатся в одном классе, мы специально так подобрали — меньше с уроками возиться. Он пошёл чуть позже, чем положено, в первый класс, она — чуть раньше.

Недавно про их класс школьная администрация сняла любительский фильм, я с интересом ознакомился.

Детей спрашивают, о чём они мечтают. Дочка говорит: «Чтобы вся моя семья, все — были здоровы, и не было никаких ссор». — «А кем ты будешь?» — «Когда я вырасту, я буду лечить животных».

Потом о том же самом спрашивают мальчиков, один мальчик хочет быть «самым известным в мире певцом», другой «уехать в Америку и жить на Гавайях», мой говорит: «Я ещё не решил», единственный в классе. Ну, молодец. Не надо ничего решать — слушай жизнь, она выведет.

У него светлые, цвета льна, словно выгоревшие на солнце волосы, он всегда улыбается, у него всегда отличное настроение. Твоё настроение всё решит за тебя.

Старший сын, напротив, всегда серьёзен, ему шестнадцать лет, он недавно узнал, что в Сети попадаются умные или, как минимум, любопытные собеседники (вообще у нас в семье не принято жить в компьютере, равно как и в телевизоре — есть много других занятий, куда более осмысленных, — например, носить воду в кастрюльке из реки к цветам во дворе, благо дом стоит у реки).

Обнаружил старшего сына на форуме музея Сергея Есенина, он там довольно любопытно опровергает версию убийства поэта. Утром зашёл ко мне, говорит: дай ещё что-нибудь по Есенину почитать, доводы кончились.

Я не стал ему говорить, что дураков не переспоришь, они не за этим созданы. Дал ещё один толстый биографический том, читай. Но в стихах и так всё сказано.

Следом обнаружил его на форуме каких-то химиков или физиков, и они там спорили про какие-то частицы, я вообще ничего не понял. Но, подумав, мы с любимой наняли ему репетитора, который поддержит в сыне интерес к предмету, для меня в целом необъяснимому.

Пусть будет хоть один разумный человек в семье, а то сплошные филологи.

Я о нём мог бы много говорить, но он в таком возрасте, когда должен говорить за себя своими словами, своей, отделяющейся от нашей жизнью.

Он добрый, он, наверное, ласковый, но уже не может и не вправе проявлять свою нежность к родителям: он вырос, он почти уже готов на выход. Отправим его этим летом в какой-нибудь армейский лагерь, пусть там живёт как хочет.

Мы дали ему почти всё, что у нас есть.

Если ему будет действительно нужно — отдадим всё остальное.

Но ему уже ничего не нужно, чтобы жить. Сам, сам, теперь сам.

Иногда я оглядываюсь вокруг и понимаю, как мне повезло. Не нужно искать смысл — смысл сам ходит за тобой по пятам. Мне не обязательно держать фонарь над своей головой. Меня и так освещает с четырёх сторон.

Девочка, откуда у тебя такие большие дети?

Иногда я сижу с друзьями в модных московских кафе.

Один, без жены. Она в другом городе или в деревне с нашими детьми, а я мотаюсь по всяким делам.

Всё чаще и с удовлетворением замечаю, что моя жена выглядит лучше многих и многих посетительниц этих кафе, модных московских барышень. Иные из них — её (и мои) ровесницы, иные — моложе на десять, скажем, лет.

Но она всё равно выглядит лучше. Не всегда, но очень часто.

Это я говорю не из банальной мужской гордости, к чему мне; я надеюсь быть честным перед вами и самим собой.

Вот пример честности.

Допустим, когда наши дети начинают болеть и вставать по семь раз за ночь поочерёдно — мы с моей женою стареем лет на пятнадцать, и показываться в таком виде людям нам просто нельзя. Но мы показываемся — а куда деваться. Люди сопереживают нам.

Болеют дети периодически, поэтому нас можно застать в состоянии вовсе непотребном.

Но если нам дать неделю — нет, не отдыха, а просто восьмичасового сна, — мы приходим в приличный вид.

Несколько лет назад (тогда у нас было только трое детей) с моей женой в троллейбусе познакомился парень. Вообще с ней часто пытаются познакомиться, но этот оказался старшеклассником. Спросил у неё, в какой вуз она хочет поступать. Она ему не призналась, что закончила вуз десять лет назад, просто вышла на своей остановке, а там её встречал я, с детьми. Чего признаваться-то, и так всё ясно.

Неделю назад было ещё смешнее. Были с женой в магазине, накупили продуктов, она стоит у кассы первой, я за ней. Среди всевозможной снеди у нас бутылок пять разнообразного алкоголя, на будущее. Продавщица посмотрела на мою жену и, не понимая, что мы вдвоём, недовольно спросила у неё, пробивая всякую там водку:

— Мать-то знает, чем ты занимаешься?

— Чья мать? — не поняла жена.

— Твоя, чья же.

Моя любимая женщина не сдержалась и показала удостоверение матери-героини. Было забавно.

Не скажу, что все эти случаи поражают меня наповал, но, когда мне предложили поразмышлять на тему, как совместить материнство и женственность, я пришёл к нескольким не очень сложным выводам.

Вот они.

Женщина, не отягощённая семьёй, мало склонна проводить время в одиночестве, что бы там ни декларировал стремительно утративший свои позиции в России феминизм.

Она любит проводить время с мужчинами, в их компании.

Мужчины освобождаются от своих мужских обязанностей вечерами — и направляются в места, где много света, музыки и женщин, желающих развлечений.

Я человек старомодный, я по-прежнему считаю, что бодрствовать лучше днём, а ночью спать. Человек, который десять или пятнадцать лет своей жизни (или хотя бы выходные) проводит в ночных клубах, — он себя тратит. Свою кожу, свои клетки, свою молодость.

Потом этот человек может целый день отмокать в своих спа-салонах, наносить на себя кремы и лаки — но последствия неумеренного потребления никотина и отсутствие сна всё равно сказываются.

В 1999-м я целый год проработал в ночных клубах вышибалой — и уже через две недели угадывал всех его постоянных посетительниц по плохой коже и некоторой задорной взвинченности, пусть и напускной. Они вовсе не были распутными женщинами — они просто любили отдыхать. И поэтому выглядели так себе.

Скажу вещь трудную и спорную, но мне действительно кажется, что самодостаточность не делает женщину моложе и ярче.

То есть некоторым женщинам втайне кажется, что если она будет в двадцать восемь столь же самодостаточна, как в восемнадцать, то и выглядеть она будет так же. И если она в тридцать восемь будет столь же самодостаточна, как в двадцать восемь, — те же двадцать восемь ей и дадут.

Но эта борьба всё равно обречена на поражение — самодостаточные девушки в восемнадцать лет неизбежно имеют некоторые преимущества перед самодостаточными женщинами на десять или двадцать лет старше их.

Женщине может казаться, что она стала выглядеть хуже оттого, что родила ребёнка. Но чаще всего женщина выглядит иначе ровно потому, что с тех пор, как она себе самой нравилась за удивительную стать, прошло, к примеру, пять лет. А то и десять. При чём тут ребёнок? — это время. Вы думаете, без детей оно не течёт? Оно течёт ещё быстрее.

Лучше бы женщина подумала о том, что приобрела.

Конечно, я прилагаю некоторые (очень серьёзные) усилия, чтобы моя любимая имела доступ к салонам красоты и к любым мастерам этого прибыльного волхования. Изо всех стран мира я привожу ей всякие скляночки и баночки, которые она пробует на себе (недавно призналась мне, что это успокаивает её, когда мы ссоримся), — и потом сообщает, какие подвезти в следующий раз.

Я подвожу.

Однако секрет её молодости, как мне кажется, кроется всё равно в других плоскостях.

Она не знает лишнего веса, с последней беременности не помнит, что это такое. Во-первых, дети качественно, быстро и без остатка уничтожают любые продуктовые запасы. Во-вторых, у неё так много забот, что ей элементарно некогда обедать. Традиционный наш обед выглядит банально: мы садимся за стол, съедаем несколько помидоров, сыр, пьём вино, по бокалу, не больше, потом чай — и дальше бегом по своим делам.