Вотыты - Ольга Зима

– А вы использовали силу вашего брата, не спросив на то его разрешения, – советник посверлил взглядом Мидира. – И теперь он совершенно без сил.

Второй принц вовсе не был без сил, но неожиданно рука Мэрвина опустилась на его плечо, и Мидир пошатнулся, изображая самую большую свою усталость. Еще припомнил, как плохо выглядел Киринн, когда его уносили, и изображать ничего не понадобилось. Видимо, лицо второго принца перекосилось в должной мере, потому что советник стал выглядеть куда более довольным.

Мидир вздрогнул и закутался в плащ – на башне бушевал ветер. В неверном свете утра или вечера – он совершенно потерял понятие времени – были видны только горы и ели. Он осторожно подошел к парапету и замер, ослепленный чужим мыслесловом.

– Я бы тоже мог это сделать, – определенно, советник.

– Когда-то я считал одного ши своим учителем, – холодный, ну просто ледяной голос не мог принадлежать никому, кроме Мэрвина! – Так вот, этот старый и умный волк отучил меня от этой фразы. Мог, но не сделал. Так и говорить не о чем.

– Наш великий король, Джаретт Великолепный, поручил вам, мой дорогой принц, защиту Черного замка. Но под моим присмотром!

– Я уверен, что вы следили за мной, так что все формальности соблюдены. Я не нарушил слово Джаретта ни в одной запятой.

– Вы подвергли опасности жизнь вашего брата, вы даже не спросили его позволения!

– Мне было некогда. Я еле держал контакт с замком, а если бы он оборвался, то – навсегда. Мой брат помог мне, сам того не зная.

– Этот недоволк делает что хочет.

Мидир вцепился пальцами в парапет до боли, все еще ничего не видя перед собой.

– По Черному замку бегает шаровая молния и пышет магией во все стороны! А мозгов у этой молнии меньше, чем у енота! Я много раз говорил тебе, но ты перестал меня слушать! – слова советника резали уши.

– Сам ты енот! – обернулся Мидир.

Физиономии обоих ши вытянулись, а глаза округлились.

– Ты-ы-ы! – с подвыванием выговорил советник. – Как ты это сделал?! Ты не мог услышать ничего! Ты…

– Есть многое, мой друг советник, этакого, что может быть недоступно вашему пониманию, – улыбнулся Мэрвин. – Но, может быть, уже хватит задерживать меня? Может, мы уже посмотрим на поле боя?

– Нет никакого боя, – хладнокровно сказал советник.

Мэрвин ринулся к Мидиру и, придерживая брата за плечо, перегнулся через парапет.

Егроксы бесились у девятых ворот, вцеплялись каменными челюстями в металл и камень и отрывали кусок за куском. У восьмых ворот, с другой стороны, рвались вперед каменные волки, но не могли ступить дальше нескольких локтей. Скулили, рвались вперед – и падали на спину.

– Чтобы отпустить защиту черного замка, нужно разрешение хранителя, – донесся из-за спины голос советника.

– Так пусть он его даст! Вы что, не видите, что творится? – внезапно Мэрвин, потерявший самообладание, перестал быть просто-принцем и стал куда более близким и понятным Мидиру.

– Вижу, отчего же – не вижу. Не вижу повода лишаться нашей единственной на сей момент защиты. Пусть они прорвут девятые врата, тогда…

– Но тогда погибнут все волки между девятой и восьмой стеной!

– Не так уж их там и много. А вам, как наследному принцу, давно пора уметь жертвовать частью ради целого, – проговорил советник и поджал губы.

– Зато и количество егроксов поуменьшится, – из круглого хода показалась голова хранителя. – Я взвесил все, и план советника – мой принц, прошу прощения – кажется мне куда более разумным.

– Отпустите вожжи, – выговорил сквозь зубы Мэрвин.

Никаких вожжей Мидир не видел.

– Я подчиняюсь только советнику, а он не давал мне такого распоряжения, – хранитель магии всегда выглядел одинаково серо и невзрачно, но сегодня Мидир мог поклясться, что еще и довольно.

– Но там же лазарет! Там же Киринн! – выкрикнул он, осознав главное.

– Что такое жизнь одного волка против спасения всего дома? – скривился советник. – А вам пора учиться выдержанности. Уверен, начальник замковой стражи, будь он в трезвом уме и твердой памяти, сам бы принял это решение.

Мидир прищурился: в руках поднявшегося на башню хранителя – существа почти бестелесного и крайне невзрачного – лежали черные веревки, покрытые шипами. Он подергивал их – и каменные волки словно повиновались движению худых пальцев! Вот о каких вожжах говорил брат!

– Мидир, ты видишь это? – Мэрвин говорил, не разжимая губ. – Можешь что-то сделать? Я – ничего. И я боюсь, правда. Я боюсь, что восьмую стену егроксы смогут прорвать не в одном месте, а во многих, – и обратился к советнику. – Дорогой мой советник, но Слово Джаретта подразумевает также заботу о всех своих подданных. Наш король никогда…

Брат отходил влево, заговаривая зубы хранителю о нужности каждой жизни и о том, что на его неповиновение принцу скажет сам король.

Советник наконец отвел взгляд от Мидира и уставился на Мэрвина. Мидир шагнул брату за спину и спрятался в свою тень. Здесь было не очень удобно перемещаться по ней, пришлось опуститься на четвереньки и прокрасться по самому пыльному краю башни. Мидир чуть было не чихнул, но сдержался. И, когда хранитель вытянул руку, что-то показывая Мэрвину, от души пнул его.

Черный поводок слетел с пальцев хранителя – и был пойман в ладонь брата.

– Отпускаю ваши души, пресветлый Луг вам в помощь, – тихо проговорил Мэрвин. – Спасите наших родных и мой Дом. Спасите всех нас.

Глава 8. Одна цена

Огромные подъемные ворота, хранящие вход в Черный замок, были недоступны для магии, приводились в движение силой двух воротов и фиксировались так основательно, что выбить их было невозможно даже осадным машинам гномов, а сжечь – пламенем драконов.

До сей поры было невозможно.

Снизу грохнуло так, что где-то зазвенело, видимо, повылетали витражи. Дрогнул пол высокой башни, бросая волков на колени. Мидир подскочил первым и ринулся вперед, посмотреть, что там, торопливо бухнулся животом на камень, чуть не потеряв равновесие – и был перехвачен за пояс братом.

– Дай посмотр-е-ерть! – Мидир успел ухватиться за краевой зубец обеими руками и сдаваться без боя не собирался.

– Глупец! Мы можем превратиться в птиц и