Доноры за доллары - Михаил Серегин

– Тебе нельзя! – глухо сказал Кирилл, отнял у Людмилы сигарету и затушил ее.

– Так вот, – продолжала она. – Тебя никто не тронет, а их показаниям против тебя никто не поверит – если мы нападем первыми. Они попадут сильнее – против них есть свидетели, которые знают, как они мухлевали с этими трупами.

– И кто же? – совершенно бесцветным голосом спросил Кирилл.

– Санитары, два хирурга и я, – торжественно произнесла Люда.

Диме Красникову довелось поучаствовать в приеме иностранцев самым активным образом. Все молодые силы бросили на то, чтобы создать видимость отеля-люкс, и Диме пришлось дважды за день переодеваться – то в форму «боя»-носильщика, то в одежду «ливрейного лакея». Сперва он перетаскивал многочисленные кейсы и баулы из машины, потом стоял навытяжку возле чьей-то двери и отчаянно косил глазами, пытаясь рассмотреть, что за важные персоны теперь обитают в престижном крыле санатория.

Когда наконец его с поста сняли и снова отправили заниматься натиранием полов, Дима подробно расспросил коллег о том, что происходит. Никто толком ничего не знал, кроме того, что было ему самому известно: приехала иностранная делегация, и по ее поводу хозяин очень напрягается.

В этот же вечер Красников дежурил на этаже ночью. Вытряхивая пепельницы в основном холле, Дима вдруг краем глаза заметил в дверях появление какой-то покачивающейся фигуры. Когда фигура приблизилась, можно было понять, что это – молодой мужчина, и мужчина весьма пьяный. Тяжко вздохнув, он брякнулся в кресло и начал мучительно икать.

– Эй, малый, – позвал он Диму, пробиваясь через очередной приступ икоты. – Дай водички.

Дима молча подошел к встроенному в стену бару-холодильнику, выбрал оптимальный в любых случаях апельсиновый сок, налил его в стакан, подал его еще мучительней икавшему мужчине и продолжал заниматься своими обязанностями.

Мужчина, производя горлом очень громкие звуки, выдул сок, минуту посидел, не шевелясь, и понял, что помогло. Он снова вздохнул – теперь уже с облегчением, достал сигарету и стал сорить в только что вычищенную Димой пепельницу, а иногда – и мимо нее.

– Чертовы куклы, – наконец задумчиво произнес он, видимо, желая завязать разговор.

Дима молчал. Незнакомец разглядывал парня с неприличным любопытством и, наверно, пытался найти повод и все-таки заполучить себе собеседника.

– Слушай, парень, а где я тебя прежде мог видеть? – наконец спросил он.

Дима не поддался на эту дешевую провокацию и отвернулся от навязчивого незнакомца вовсе, воспользовавшись тем, что только в таком положении можно было достать верхний стеллаж.

– И ты туда же, – разочарованно произнес мужчина и полез в бар.

Там он долго звенел бутылками, а потом снова сел в кресло, уже держа в руке бокал, полный чего-то шипящего и пахнущего алкоголем.

– Твое здоровье, – поднял он бокал в сторону Димы и отхлебнул добрый глоток. – Вот ты, парень, я вижу, молодой, а занимаешься черт-те чем. Мог бы, например, науку двигать или детей лечить...

Не дождавшись реакции, незнакомец продолжал:

– Да ты не думай – я все понимаю. И тебе тоже денег хочется. Красивой жизни... А в чем она, красота-то, по-твоему, а? Молчишь... Я вот тоже красиво жить хотел. В институт престижный поступил – и чего? – Он издал губами разочарованный пшик. – Толмачу у каких-то хренов и не имею с этого никакого морального удовлетворения... Ты хоть знаешь это слово – «мораль»? Да откуда тебе...

Дима попытался пропустить пренебрежительные замечания мимо ушей и уловить информативность этого монолога – если она вообще существует. Незнакомец и не собирался останавливаться на полдороге.

– Ты посмотри, в каком дерьме мы с тобой, брат, оказались. Твой директор, между прочим, – враг народа, ты это знаешь? Знаешь, что он сегодня этим гарикам предлагал? О, брат! Тут у вас родину продают – оптом и в розницу. Причем – задешево. Вставай в очередь, может, и тебе достанется. – Последовала пауза, во время которой пьяный философ сделал еще два изрядных глотка из своего бокала. – Смотреть противно, как им зады облизывают. «Сэр, мы будем рады подписать с вами договор на любых угодных вам условиях!» Тьфу!

С видом оскорбленной гордости толмач выпрямился в кресле и изрек:

– Никогда – слышь меня? – никогда эта страна не поднимется, ежели каждая собака сможет страну по кускам растаскивать и при этом еще всяким залетным господам в ноги кланяться!

Сказав это, мужчина буквально упал в кресло и внезапно захрапел. Дима не удержался, чтобы не рассмеяться. Он подошел к спящему патриоту и засунул нос в его бокал.

– Что ж это он такое пил? Официант, мне того же, что и этому господину... Ф-фу! – Он отшатнулся, потому как запах был действительно убойным.

Дима прикинул, сколько весит спящий, и решил, что, пожалуй, с ним сам справится. Волоча его под мышки до свободной комнаты, Дима прикинул, что еще можно будет при случае вытянуть из этого мешка с костями, который, судя по всему, будет присутствовать при всех встречах на высшем уровне и уж точно будет знать все подробности. Выяснение этого момента было благоразумно оставлено на будущее.

Вернувшись в холл, Дима заметил, что на столике возле кресла переводчик забыл свою шикарную зажигалку, причем еще и с именной надписью. Красников посчитал нелишним прихватить ее с собой.

Дима не прогадал: зажигалка для переводчика была дорогой, и он весьма сокрушался по поводу ее потери. По словам горничной, на следующее утро молодой человек чуть ли не ползал на коленях по всему холлу и прилегающим коридорам и тягостно стонал.

Дима выждал время, а потом, поймав переводчика в каком-то коридоре, услужливо спросил:

– Извините, вы в холле второго этажа ничего не теряли?

Переводчик посмотрел на Красникова, как на ожившую статую, и пролепетал:

– Да, терял.

Дима протянул немедленно просиявшему толмачу его зажигалку. Тот стал совать «бою» какие-то деньги, но Дима улыбнулся и сказал на это:

– Ну, это вы оставьте. Деньги берут лакеи, я же тут просто работаю.

Толмач не очень уверенно улыбнулся в ответ и предложил парню как-нибудь выпить вечером.

– А то я среди этих чертовых уродов скоро с ума сойду. Хоть одну живую душу здесь увидеть – так нет...

Он опять махнул рукой. Дима пообещал как-нибудь составить ему компанию и решил не откладывать это в долгий ящик.

– Только здесь мы с вами вряд ли посидим – я на работе. Предлагаю как-нибудь после смены рвануть на электричке до Москвы и оттянуться где-нибудь в баре, а? – Красников панибратски улыбнулся толмачу, который зверски зевнул и согласился «на любые условия».

Уже пройдя метра два по коридору, толмач повернулся, подошел к Диме и протянул ему руку:

– Кстати, Егор.

Чехов долго ходил вокруг и около «Эдельвейса», пытаясь выяснить, кто из сотрудников отдела кадров обладает наибольшей информацией. В конце концов он решил поговорить с уже знакомой ему табельщицей Оксаной, которая грустила о пропавшем любимом. По крайней мере, у нее есть мотив, чтобы помочь следствию. Не нужно исхитряться и что-то придумывать.

Он пришел в «Эдельвейс» к обеду и подождал, когда половина сотрудников скатится шумной гурьбой по лестнице в кафе. Вторая половина, видимо, предпочитала портить свои желудки китайской или корейской лапшой быстрого приготовления – тема желудка в последние несколько лет стала для Чехова особенно актуальной.

Оксана Зимина относилась к этой неразумной половине. Чехов застал ее в кабинетике отдела кадров с электрическим чайником в руках. По комнате разносился характерный запах.

– Здравствуйте, Оксана, – вежливо поздоровался Чехов, закрывая за собой дверь.

– Здравствуйте, – подняла она на него свой светлый взгляд.

– Вы извините, что я вас от обеда отрываю. Но у меня к вам – серьезное дело.

– Это связано с Романом? – затаив дыхание, спросила она.

– Да, с Романом, – назвал Чехов заветный пароль.

– Да вы садитесь, – спохватилась Оксана, пододвигая к нему офисное кресло на колесиках.

Чехов поблагодарил и уселся. В кабинете никого не было, и это его устраивало как нельзя лучше.

– А сотрудники ваши что, ушли обедать?

Она кивнула головой, нерешительно остановившись у стола, где стояла миска, накрытая пластиковой тарелкой.

– А вы почему желудок портите? – участливо спросил он. – Горяченькое нужно есть, а не эту гадость.

Она потупилась:

– До столовой далеко, а в кафе все дорого...

– Я, в общем-то, вот зачем, – наконец начал Чехов. – Вы не могли бы мне помочь получить одну информацию? Я, конечно, понимаю – секрет фирмы, коммерческая тайна и все такое. Но помочь мне – в ваших интересах. Вы же хотите найти Романа?

В ее взгляде появилась такая тоска, что даже задубевшему душой Чехову стало как-то не по себе.

– Что вы хотите узнать? – тихо спросила она, и Чехов понял, что Оксана готова хоть сейчас залезть в сейф к шефу, если нужно.