Кошмар: моментальные снимки - Брэд Брекк

Секретарша заглянула в свои записи и сказала, что Шарлотта работает в маленькой школе в Гардинере.

Я прикинул маршрут. Школа находилась в 75 милях к югу от Бангора, в стороне от шоссе Ай-95. Нужно было скоротать час, поэтому я пошёл в бар, опрокинул на обед несколько бутылок пива, заказал маринованные яйца и острые сосиски с перцем, а потом сел на автобус, отправляющийся на юг.

Когда я добрался до Гардинера, уже стемнело и было слишком поздно искать Шарлотту. Школа была закрыта. Поужинав в ресторане, я купил бутылку скотча, снял номер в гостинице, напился и уснул.

На следующее утро к этой маленькой школе я подъехал на такси. В вестибюле я спросил какую-то учительницу, здесь ли работает Шарлотта Пакетт.

— Да, — ответила она.

— Мне нужно повидать её…это срочно.

— Одну минуту…

Учительница вошла в класс, и я услышал, как она сказала: «Шарлотта, там какой-то солдат хочет тебя видеть».

Через мгновение появилась хмурая Шарлотта.

— Что ТЫ здесь делаешь?

— Хотел встретиться с тобой, чтобы попрощаться.

— Мама звонила вчера вечером и сказала, что ты меня искал. Я тебя знаю, я ответила, что ты…ты найдёшь меня.

— Шарлотта, я скоро уезжаю во Вьетнам. Сейчас я в отпуске. Когда я смогу встретиться с тобой? Нам нужно поговорить…

Мы условились встретиться в тот же день после уроков у библиотеки.

Боже, она выглядела прекрасно. Повзрослевшая. Уверенная в себе. Наверное, стала такой, потому что меня рядом не было.

Я пришёл в библиотеку, но слишком нервничал и не мог усидеть на месте. Поэтому я бродил поблизости и без перерыва курил сигареты. Я заскочил в кафе выпить кофе, потом походил ещё и снова вернулся, чтобы заказать пару чашек.

Шарлотта появилась в 4 часа пополудни и была за рулём. Я не мог в это поверить. Когда я видел её в последний раз, у неё не было водительских прав даже на мотоцикл…

— Привет… Когда ты купила машину и научилась водить?

— Этим летом. Подарок родителей на окончание колледжа. Это «Чиви компакт». Нравится?

— Да, — сказал я, открыл дверцу и скользнул на пассажирское сиденье.

— Должно быть, здорово иметь новую машину. Итак, куда едем? Ты знаешь этот город лучше меня. Может, где-нибудь пообедаем? — предложил я.

— Как насчёт «У Говарда Джонсона»?

— Прекрасно, люблю их мороженое. У них замечательное фруктовое мороженое.

Я заказал два ростбифа, но попросил официантку подавать через 15 минут. Сначала я хотел обсудить кое-что с Шарлоттой.

Я сказал, что люблю её, скучаю по ней и что мне нужно знать её чувства. Спросил, будет ли она мне писать. Естественно, мои родители будут писать, но мне хотелось получать весточки и от девушки. Мне нужна была связь с миром, который я покидал.

— Это многое значит для меня, Шарлотта, у меня жуткое предчувствие, что со мной там что-то случится.

Она посмотрела на меня и ничего не ответила.

— Ну, как тебе в армии? Расскажешь?

Чёрт подери, Шарлотта Пакетт! Послушай! Я здесь не для того, чтобы болтать об армии. Я отмахал полстраны не для того, чтобы рассказывать тебе, как я управляюсь со штыком.

Я здесь, чтобы поговорить о нас с тобой. О тебе и обо мне, понимаешь? А ты пытаешься уйти от разговора, ходишь вокруг да около, как собака, собравшаяся обгадить малину.

Губы мои задрожали. В горле пересохло. Голова закружилась, меня била нервная дрожь и поташнивало. Я поднёс стакан воды ко рту и облил рубашку.

— Брэд, с тобой всё в порядке?

— Нет, мне надо…ничего страшного, ты всё равно не поймёшь.

Силой духаСвоего изменчивого мираЯ медленно разрушаюсьИ остаюсь один…

Слёзы побежали по щекам. Я чувствовал себя так, словно снял штаны в витрине магазина «Мейси» на Рождество, а все вокруг глазеют.

— Шарлотта, я так много хотел тебе сказать, но ты всё всегда чертовски усложняешь!

Не слушай слова, что я говорю,Просто посмотри мне в глаза,Прикоснись к моему сердцу.

— Прости… Господи Иисусе… Я не хотел кричать. Прости.

— Ты уже хочешь стать католиком, Брэд?

— Нет! И это окончательно!

Я бухнул кулаком по столу. Посетители обернулись. Я снял очки и утёрся рукавом. Я знал, что этот вопрос всплывёт.

— И я не собираюсь это обсуждать. Мы сотни раз говорили об этом, Шарлотта…

Мудрый старый филин,На церковь взгромоздясь,Ухал непристойности,У Бога не спросясь…

Она лишь смотрела на меня детскими голубыми глазами.

Подали обед. Мы говорили, но это был поверхностный, ни к чему не обязывающий разговор.

Послушай меня,Шарлотта Пакетт!У каждого из нас свои мысли,Не будем искать виноватых,Просто скажи, что ты чувствуешь,А не то, что тебе следует сказать.

В ссорах Шарлотта словно коченела, как будто пыталась удержать что-то внутри себя и не смела выплеснуть наружу. Любовь, страх и гнев клокотали в ней одновременно. Наверное, мы плохо знали друг друга…

Но ты и яВдруг встретились,И опять, как два слона,Толкаемся в темноте.

Она держала свои чувства в узде, пока не приходила домой, а там она орала, визжала и плакала, и пинала стены, словно стены были мной.

— Есть ли у нас какой-нибудь шанс, Шарлотта? Я хочу знать.

Сегодня вечером я — Христофор Колумб,А ты, моя любовь, будешьИзабеллой, первой испанской королевой.Мы будем любить друг друга,А когда придёт утро,Ты вернёшься в своё королевствоНа корабле,А я поставлю паруса и буду искатьЕщё не открытые земли…И мы подарим друг другу то,Чего не могут подарить не знающие любви сердца.

Ты БЫЛА Изабеллой,А не дочерью смотрителя маяка:Пусть на несколько часов, но мы БЫЛИТеми, кем хотели стать.

Я смотрел ей в глаза. Влажные глаза. Я знал, о чём она думает. Да, Брэд, да…если б ты пообещал бросить пить и стать католиком…то вот тебе крест до самой могилы…да, тогда шанс может быть. Но ты так не поступишь, знаю, что нет. Я знаю таких, как ты. И я не могу любить тебя, пока ты не изменишься. Это так больно. Вот такая я…

Давай представим,Что я Юрий Живаго,А ты — моя любимая Лара.Мы будем строить замкиИ кататься на санкахПо свежему снегу…Любовь без началаИ мир без конца.

Помолчав, она ответила.

— Не думаю, Брэд.

Я скривил губы, закрыл глаза и кивнул.

— Ладно…спасибо…Мне нужно было знать, так или иначе.

Ведь я уже был дельфином, который плылК Гавайским островам, пока не превратилсяВ ветер, надувающий парус-спинакер…Так почему мне не быть самой любовью?

Обед кончился; я положил чаевые под тарелку, взял сумку, оплатил счёт, и мы вышли на улицу.

Что значит «вчера» без «сегодня»?Уродство без красоты?Ночь без дневного света?«Здравствуй» без «прощай»?Мир без войны?Жизнь без смерти?Я без тебя?

Шарлотта не проронила ни слова, пока мы шли к машине. Ей было неуютно и хотелось поскорей уехать.

— Тебя подбросить до гостиницы, Брэд?

— Пройдусь пешком.

В этот момент, момент боли и пустоты я понял, что больше между нами ничего не будет, ни сегодня, ни завтра — никогда.

Всё кончено.

Прежде чем сесть в машину, она обернулась и в последний раз посмотрела в мои глаза и, кажется, поняла моё сердце. Она поцеловала меня в щёку и обняла.

— За всё хорошее, что было между нами, Брэд.

Я кивнул.

— Да, за всё хорошее…

Потом она надавила на газ и скрылась за углом. Исчезла. Вот и всё.

Я закинул мешок на плечо и пошёл в гостиницу.

Ладно, по крайней мере, она повзрослела. Стала женщиной. Шарлотта Пакетт, рост пять футов три дюйма, вес 120 фунтов, блондинка с голубыми глазами, гладкая, кровь с молоком, с зубами цвета слоновой кости. Она была тепла и привлекательна, как плюшевый медвежонок, и с её лица не сходила загадочная улыбка соседской девчонки, как у Дорис Дэй.

Унесённая ветром…

— Чёрт возьми, — сказал я себе, — чёрт побери, мать-перемать! Весь этот путь впустую.

За весь день ради неё я ничего не выпил. И что из этого получилось? Только проветрился. Мне нужно было выпить, и я собрался пропустить стаканчик. Потом другой. И ещё…

Я чувствовал себя муторно, подавленно, одиноко. Я зашёл в винный магазин за скотчем. В гостинице оплатил ещё одну ночь и поднялся в номер раздавить бутылку и познакомиться с белой горячкой.