Рассказы - Рудольф Кальчик

— Никаких штучек, я сразу стреляю!

— Этим бы вы не облегчили свою учесть, — усмехнулся Якеш и стал спускаться по лестнице.

Он надеялся на чью-нибудь помощь» ведь здание не пустое. Но эпизод, который преподнесла им судьба, был довольно грустным. По лестнице вверх поднимались трое мужчин. Идущий первым Якеш взглядом пытался внушить им: помогите. Но как он ни старался, никто не сделал преступнику подножку, не бросил в него чем-нибудь, не попытался отвлечь его внимание… Все трое испуганно уставились на пистолет и спокойно дали пройти мимо.

В канцелярию вели две двери. Первую, с матовым стеклом, Барта закрыл за собой. Прошли узким коридором и оказались в нужном помещении. Дверь канцелярии в коридор Барта оставил отбытой, чтобы видеть каждого входящего. Они оказались в небольшой прямоугольной комнате. На стенах по левой стороне и напротив входа от пола до самого потолка были полки, загороженные занавесками, а на полках — постельное белье для жителей «трехсотки» (неподалеку есть еще одно общежитие химзавода — «пятисотка», о котором еще пойдет речь).

Барта встал в угол между полками так, чтобы видеть коридор, зарешеченные окна и обоих криминалистов. Под окнами на тумбочке стоял телефон. Якеш сел рядом с ним, Коуржил встал около полок, ближе к преступнику. Теперь если бы Барта захотел занять место у телефона, ему пришлось бы пройти между обоими криминалистами, а этого он опасался. К тому же тогда он потерял бы из виду коридор.

Игра в «разговор с больницей» началась. Им удалось выиграть первый тур — установить связь с миром, который в тот день был таким веселым, полным музыки, солнца и красок, в котором жили родные и близкие. Теперь можно было попытаться потянуть время. Перед общежитием в служебной машине сидит шофер Тихий. Он скоро поймет: что-то случилось. А может быть, в районном отделении уже знают обо всем. Было бы идеально, если бы роль главного врача сыграл кто-нибудь из наших.

Барта в своем углу без конца повторял: только одно подозрительное движение — и он будет стрелять, так как жизнь для него уже потеряла смысл. Но для Якеша и Коуржила не потеряла смысл не только собственная жизнь, но и жизнь Барты. В эти минуты они, вероятно, больше, чем когда-либо, почувствовали, что каждый из них служит Справедливости. Они хотели взять преступника живым, без стрельбы. Надо было только дождаться удобного момента.

Барта снова потребовал сигарету. Зажгли ему и положили на кран письменного стола заведующей общежитием.

Больница не отвечала, на линии были какие-то «помехи».

— Тут можно просидеть до вечера, — сказал Якеш. — Что-то хирургическое отделение не отвечает. Нужно проверить номер телефона. Пойду поищу справочник.

Он поднялся, и Барта направил на него пистолет. Потом подумал, что, если Якеш воспользуется ситуацией и исчезнет, тут останется заложником другой. На одного противника меньше. Показал пистолетом на выход:

— Идите. Справочник, наверное, у заведующей.

Старший лейтенант прошел через пустой коридор, открыл вторую дверь и вышел в вестибюль. Там было много взволнованных людей, но ни одного знакомого лица. Он не отвечал на многочисленные вопросы. Нужно быстро возвращаться назад. Этого требует не только долг, но и обычная мужская солидарность, которая заставляет шахтеров идти на помощь товарищам при несчастье в рудниках. Он не может покинуть Коуржила. Ему надо лишь проинформировать районное отделение общественной безопасности. И устроить так, чтобы больница в ответ на вопрос о состоянии охранницы дала нужную информацию.

Он пошел на квартиру заведующей. Дома был один Томечек. Его жена и шофер Тихий поехали на служебной машине в районное отделение. Значит, в оперативном штабе уже знали, что жизнь двоих сотрудников в опасности и что убийство, вероятнее всего, совершил Вацлав Барта. Якеш мог себе представить, что теперь творится в отделении. Скоро они будут тут. И тогда замедлявшее свой ход время снова обретет свой обычный ритм. Но надо было решить вопрос с больницей. Барта должен дозвониться куда угодно, только не в хирургическое отделение.

Томечек смотрел телевизор. Передавали репортаж о майской демонстрации в Праге.

— Кофе?

— Нет. Надо скорее возвращаться. Он потребовал телефонный справочник. Собственно, это я подвел его к мысли о справочнике, чтобы выбраться наружу.

— Пожалуйста.

— Нет, я его не возьму. Нам нужен лишь один номер. Вот только какой? В вашей «пятисотке» есть телефон?

— Конечно.

— Продиктуйте мне его. А теперь будьте внимательны. Запишите номер телефона отделения общественной безопасности. Когда я уйду, позвоните туда. Скажите, что я требую как можно быстрее прислать в «пятисотку» к телефону сообразительного парня. Когда телефон позвонит, он должен представиться как главный врач Черны из хирургического отделения больницы. На заданный ему вопрос должен ответить, что ранение пани Коутновой не угрожает ее жизни. Спасибо и до свидания.

Якеш говорил кратко: каждую минуту мог раздаться выстрел. Он прошел через шумный вестибюль с номером телефона «пятисотки» в руках — было бы неразумно перед Бартой лезть в карман — и вернулся в тихое помещение с зарешеченными окнами. Снова уселся у телефона и несколько минут тихо «ругался: черт знает что, сегодня человек никуда не может дозвониться.

— Так дозванивайтесь! — крикнул Барта. — Или…

— Не кричи не меня. Я не люблю этого. Все это время я только и делаю, что стараюсь вытащить тебя из беды. А пистолет можешь заложить за шляпу— я его знаю лучше, чем кофемолку.

Они хорошо играли свои роли. Коуржил почти непрерывно разговаривал с Бартой, подробно выспрашивал о его проблемах, размышлял о возможностях их решения — все только для того, чтобы у преступника не оставалось времени логически мыслить и следить за тем, что делает Якеш. Через несколько минут старший лейтенант наконец дозвонился в «пятисотку».

— Браздова, — ответили на том конце.

— Это больница?

— Нет. Это квартира.

— Извините, я перепутал номер.

Якеш посмотрел на бумажку. Номер он набрал правильно.

Пожал плечами и опять набрал номер «пятисотки».

— Браздова.

Без слов положил трубку. Еще раз. Теперь уже раздраженный голос снова заверил его, что у телефона Браздова и что это квартира. Номер был неверный: растерявшийся Томечек перепутал последние цифры. А в это время опытный криминалист ждал звонка от Якеша. Старший лейтенант огорченно бросил трубку.

— Вольно, можно курить.

Он уселся поудобнее на стул и стал смотреть на Барту.

— У меня нечего курить, — сказал преступник.

Якеш усмехнулся:

— Мой коллега Коуржил достанет. Не хотите пойти с ним?

— Нет.

— Жаль. В ту минуту, когда Барта повернулся бы спиной, все было бы решено.

— Я сейчас вернусь, — заверил младший лейтенант и вышел. Напряжение в комнате усилилось. Убийца все больше нервничал. Коуржил взял у ко-го-то в вестибюле сигареты. Он понимал, что Якеш сделал все что нужно, поэтому не стал ничего нигде узнавать. Быстро переложил пистолет из кобуры в карман пиджака, подмигнул толпящимся в вестибюле мужчинам и вернулся к старшему лейтенанту, который опять напрасно набирал неправильный номер больницы. Вдруг Барта заговорил:

— Позвоните Марушке. Если она примет меня обратно, я сдам пистолет. Если нет, произойдет непоправимое.

«Шантажист, — подумал про себя Якеш, — убийца и шантажист. Она правильно сделала, что выгнала тебя. Но надо позвонить. Это будет менее опасно, чем разговор с несуществующей больницей. Хотя разрушенная семья— твоя постоянная открытая рана, поэтому неизвестно, как ты будешь реагировать, если дозвонюсь»,

Жена Барты подняла трубку сразу.

— Это Якеш, — сказал старший лейтенант, — Мы тут сидим с вашим мужем. Си очень просит вас забыть все, что было, и принять его обратно. Думает о вас и о дочери, хочет вернуться, чтобы начать все сначала. Вы не первая и не последняя, кто прошел через такие переживания, Думаю, что вам надо пойти ему навстречу. Так что мне ему сказать?

— Я не могу, — всхлипнула женщина, — не могу, пан Якеш, возвращаться в этот ад с ним. Вы ведь немного представляете, что у нас была за жизнь… Нет, прошу вас, нет. Прощайте, — и повесила трубку.

— Хорошо, — продолжал Якеш, хотя в трубке уже раздавались гудки, — я ему все передам.

— И не надо. Знаю, что не хочет, — сказал Барта.

— Пока не хочет. Только пока. Все в ваших руках. И первый разумный шаг, который вы уже сейчас можете сделать, — отдать пистолет Коуржилу. Только тратим время.

— Я не трачу. Для меня время уже безразлично. Такая жизнь ничего не стоит.

— Знаете что? Позвоню-ка я еще раз в больницу, — сказал старший лейтенант с тихой яростью.

Однако неправильный номер уже не отвечал. Время тянулось все так же мучительно. Одного из троих, кто был сейчас в канцелярии, через несколько десятков минут ждала смерть.