Третий брак бедной Лизы - Наталия Миронина

– Я не волнуюсь.

– Значит, маме передай, чтобы она не волновалась, – улыбнулась Лиза.

– Она тоже не волнуется, она – пишет оперу.

– Что?! – удивилась Лиза.

– Да, в соавторстве с Бежиным.

– Вот новости! А молчит!

– Ну, чтобы сюрприз сделать, наверное…

– Наверное.

– Ладно, я поехал. Спасибо.

– Не за что. – Лиза поцеловала брата и еще немного постояла, наблюдая, как он идет по темной узкой улице. Близки они никогда не были – и в этом, наверное, была ее вина. Лиза больше времени уделяла своей учебе, подругам, потом семье. Борис был неразговорчив и вечно погружен в свои занятия.

Глава 4

– Ты наденешь клетчатую юбку и белую блузку. Это будет и удобно, и нарядно. А сарафан тебе узок уже. Надо другой купить. – Лиза стояла у гладильной доски. Ксения в своей комнате разбирала ноты. Из-за завтрашнего эказамена по музыке Лиза взяла отгул.

– Имей в виду, этот день не оплачивается, – строго предупредил ее Тихон.

– Да, да, – торопливо согласилась Лиза. Она не хотела ввязываться в долгие препирательства по поводу трудовой дисциплины и еще больше боялась сорваться на крик. Своего мужа она вообще перестала понимать. Этой ночью они были близки так, как давно у них не случалось. Лизе вдруг показалось, что эти несколько лет, которые каким-то образом сожрали теплоту их отношений, куда-то исчезли. Ей показалось, что только вчера они были на той злополучной выставке, где она вывихнула ногу, что только вчера они гуляли по Яузскому бульвару и ели первые подмосковные яблоки.

– Лиза, как же мне с тобой хорошо! С тобой – все по-другому. Совсем. И я очень счастлив, что встретил тебя, – сказал тогда вдруг Тихон и впился зубами в сочную грушовку.

– И я, – отвечала ему Лиза, старательно обкусывая коричное.

Прошлой ночью ушли куда-то во тьму все ехидство, вся злость, все потаенное недовольство, которые так надолго иной раз поселялись в их доме. Прошлой ночью Лиза была счастлива от любви.

– Господи, как же… – Она не успела договорить, как Тихон закрыл ей рот поцелуем.

– Я все-таки тебя очень люблю, – произнесла она, вырвавшись из его объятий. – Понимаешь, несмотря ни на что – я люблю тебя. И хочу, чтобы ты знал об этом. Мы ведь об этом с тобой совершенно не говорим.

– Мне иногда кажется, что ты врешь мне, – прошептал Тихон, прижимая ее к себе.

– Да, мне больше нечего делать, – вздохнула Лиза. – Прошу, не начинай… Мне так хорошо сейчас…

Уснула она поздно, когда муж уже посапывал, когда дочка за стенкой перестала ворочаться в кроватке, когда уже почти наступил рассвет.

– Привет, я сварила какао Ксюше, нам кофе и сделала тосты – давай за стол, все вместе позавтракаем! – встретила она радостно утром мужа.

Он вышел на кухню хмурым и, не сказав ни слова, отправился обратно в спальню. Девятилетняя Ксения посмотрела на мать.

– Что-то случилось? – Она отставила кружку с какао.

– С чего ты взяла?

– Ну, дядя Тихон не сел завтракать с нами.

– Ну, он же еще зубы не почистил, сейчас приведет себя в порядок и сядет за стол. – Лиза отвернулась к плите.

– А почему не поздоровался?

– Ксения, что ты обращаешь внимание?!

– Дедушка всегда здоровается, когда я завтракаю.

– И дядя Тихон тоже, только он, наверное, спешит или о работе думает.

– Мам, я пойду, мне надо еще тетради собрать.

Тихон пришел на кухню только тогда, когда Ксения ушла в школу.

– Что с тобой? – задала дурацкий вопрос Лиза. Дурацкий, потому что знала ответ. С ее мужем ничего не случилось, а не поздоровался он и не сел с ними завтракать, потому что у него невозможно мерзкий характер, потому что он ревнует Лизу к дочери, потому что терпеть не может их смех и шутки, которые они с Ксюшей принесли в его дом из той жизни. И еще потому, что они так не научились разговаривать откровенно.

– Ничего, – буркнул муж.

– Тиша, что случилось? – Она поднялась на цыпочки и поцеловала мужа. Тот отстранился. – Тиша, перестань, мне так хорошо было ночью, так все славно… – Лиза пыталась растормошить мужа. – Давай вместе куда-нибудь поедем?!

– Это ты гулять можешь, а мне работать надо. Деньги кто-то же должен зарабатывать!

– Слушай, ну один раз, отгул вместе. Как раньше, помнишь, тогда, в первый год работы. Как мы сбегали тогда с тобой, в фирме все понимали, за спиной шушукались, а мы все равно уезжали…

Да, столько дров наломали они тогда…

– Ну уж! Все же хорошо, компания разрослась, клиентов много, филиал открыли. Слушай, может, уже можно дом строить?! Я же все время смотрю, какие где участки продаются.

Лиза говорила и одновременно подавала завтрак.

– Есть очень хороший участок по Савеловке, есть на Можайке. Если хочешь, я могу позвонить, договориться. Съездим, посмотрим.

Тихон молча мазал масло на хлеб. Лиза опять взялась за утюг.

– Ты дай команду, я организую просмотр. Вот завтра Ксения экзамен сдаст, они на какое-то время с дедом на дачу поедут, времени у меня будет больше. А дом очень хочется. Я даже думала, что вот взять бы деньги с этого моего проекта, волгоградского. Там отличные деньги. Можем сразу дом выбирать. А как ты думаешь?

– Где у нас молоко? – не поднимаясь с места, спросил Тихон.

– Вот, как обычно, на второй полке в холодильнике. – Она подала молоко и продолжила: – Я вот что думаю: как было бы здорово, если бы дом был трехэтажный. На первом – гостиная и прочее, второй этаж – спальня, гардеробная, можно даже тренажеры поставить, а на третьем этаже Ксения и гостевые спальни. Ну, как-то так…

– Кстати, насчет Ксении. – Тихон откашлялся. – Как долго она будет на даче?

– На даче? А, с папой? Ну, до конца августа, а потом надо в отпуск бы с ней куда-нибудь съездить.

– Слушай, а она не может жить у твоих? Или у своего отца?

– Не поняла… – Лиза повернулась к мужу.

– Что тут непонятного? Я поинтересовался, не удобно ли будет ребенку у бабушки с дедушкой? Или у отца.

Лиза онемела.

– Так, я поехал, дел еще полно. – Тихон проверил в кармане ключи от машины.

– Нет, ты не поехал, ты сейчас же объяснишь мне свои слова.

– Какие?

– О том, где лучше жить моей дочери!

– А, – коротко отозвался Тихон. – Здесь тесно. Девочка стала большая. Другие интересы, много занятий, мы поздно приходим. Может, там ей лучше будет?! Теперь понятно?

– Нет, в этой квартире почти сто двадцать метров. Как может быть тесно втроем? И как ты себе представляешь мою жизнь в этом случае.

– Ты чего психуешь? – Тихон остановился на пороге. – Я хотел как лучше!