Третий брак бедной Лизы - Наталия Миронина

– Он чрезвычайно много знает. Очень трудолюбив, огромные познания в разных областях. И какой тонкий вкус! – Элалия Павловна находилась под впечатлением от долгих бесед. Каждый раз, когда Лиза и Тихон приезжали в гости, муж и мама часами рассуждали о живописи, кино, музыке. Элалия Павловна слушала зятя внимательно, уважительно, не переставая открыто восхищаться им.

– Ты, кажется, покорил мою маму, – как-то заметила Лиза, – хотя сделать это не очень просто. У нее крайне высокие требования к людям.

– Да? – польщенно улыбнулся Тихон. Покорять людей он любил – это Лиза тоже заметила.

В тот день произошли два события, на первый взгляд совершенно не связанные между собой.

В тот день Тихон и Лиза приехали на работу рано – предстояли сложные переговоры, из-за которых они уже спорили неделю. Тихон настаивал на самой жесткой позиции по отношению к клиенту, Лиза, со свойственной женщине мягкостью, гибкостью и тягой к тактическому разнообразию, склонялась к уступке.

– Ты пойми, – говорил ей в машине Тихон, – они не звезда на небе. Они сегодня купили, а завтра, глядишь, и закроются. Тут нет перспектив. Здесь – разовая работа. А потому надо брать по максимуму.

Лиза, которая за прошедший год досконально изучила все тонкости этой работы и даже разработала программу, в рамках которой небольшие клиенты фирмы объединялись в пул и получали существенные скидки, спорила с мужем:

– Тиша, может, ты и прав. Но если смотреть на абсолютные цифры, то при самой небольшой, так сказать комплиментарной скидке, мы не теряем много денег. Потому что все остальное они будут заказывать у нас. Мы ведь даже можем поставить им такое условие. Но если сейчас закрутить гайки и даже не дать шансов людям – только мы их и видели.

– Да и фиг с ними. – Тихон надул щеки.

– Может, и фиг, – поморщилась Лиза, – но на улице не девяностые, когда конкуренции не было. Таких, как мы, предостаточно.

– Ну и что?! – упрямствовал Тихон.

– Действительно, ну и что?! – с иронией произнесла Лиза. Она не умела вести спор, где решающим аргументом становилось пресловутое «ну и что?!». К тому же она давно поняла, что нельзя сильно давить на мужа. В этом он всегда видел посягательство на его директорские полномочия.

– Нет, как скажешь, так и поведем переговоры. Я просто высказала свою точку зрения.

– Да, как скажу. – Тихон припарковал машину, вышел и, не обращая внимания на Лизу, прошел в офис. Это еще два года назад Лиза бы обиделась, поинтересовалась бы, что случилось, сейчас она просто не обратила на это вниманияе. Она привыкла, что в дурном настроении муж невежлив и даже груб. «Да, неприятно, но такой характер! Перевоспитывать бесполезно!» – утешала она себя, идя по офису и отвечая на улыбки подчиненных. Спустя три года года из «ну, понятно, жену пристроил» она превратилась в Елизавету Петровну, заместителя директора, к которой обращались в два раза чаще, чем к самому директору. Именно к ней шли с просьбами или повиниться. Она распутывала сложные человеческие конфликты, успокаивала обиженных клиентов и обнадеживала европейских поставщиков, перепуганных неадекватностью разозлившегося директора. В ее кабинете всегда были люди, а по ее лицу всегда можно было прочитать прогноз погоды на предстоящий рабочий день.

– Ребята, сегодня поменьше перекуров, у шефа сложные переговоры. – Она вошла в кабинет с серьезным лицом. Так, не нарушая субординации, не опускаясь до фамильярности и до заигрывания с подчиненными, она давала понять, что директор не в духе, а потому лучше всем заняться своими прямыми обязанностями.

Клиенты уже ждали в переговорной, но Тихон не спешил. Он вообще не утруждал себя соблюдением условностей, если человек был ему не интересен.

– Я готова, пойдем. – Лиза с бумагами уже стояла у его кабинета.

– Пойдем, – произнес Бойко, не двигаясь с места.

Лиза промолчала. Люди в переговорной ждали их уже более получаса. Тихон не спешил. Было видно, что время он тянет специально. «Господи, как же неудобно, там пожилые люди!» Лиза повернулась на каблуках и произнесла:

– Я пойду, неудобно, уже сорок минут ждут. Подходи, я их пока разговором займу.

Когда Тихон появился в переговорной, все вопросы уже были решены. Сроки поставок, условия, порядок – все, что не требовало участия директора, все это Лиза уже решила именно так, как было удобно им, компании Тихона. Остался тот самый сложный вопрос о скидках.

– Тихон Михайлович, мы бы просили вас сделать нам уступку. Понимаете, мы ведь только начинаем. – Пожилой человек неуверенно улыбался. Лиза смотрела на него и понимала, что за этой фигурой стоит история многих мужчин, ровесников ее отца. В прошлом уважаемые люди – стабильная зарплата, уверенность в правоте своих действий и привычная жизнь, затем обвал и страх перед новыми временами. А возраст уже не тот, прежние навыки не нужны, молодые обгоняют и делают это безо всякого уважения. Между тем есть надо и кормить семью надо. Отчаяние и чувство собственного достоинства толкает туда, где все непонятно, а молодые волки рвут другу друга зубами. Лизе было жаль этих людей, и она старалась им помочь.

– Вы знаете, – после долгой паузы процедил с улыбкой Тихон, – мне вообще этот самый контракт не очень интересен.

– Жаль, а мы думали, что это выгодно обеим сторонам, – опять улыбнулся пожилой человек.

– Да нет, мы вон в Костроме всю больницу оснащаем, сами понимаете, какие там масштабы!

– О, конечно, это размах, мы с вами поэтому и хотели работать – вы на рынке давно, столько отзывов лестных… – Пожилой мужчина еще говорил искренне. Он принял такие, как ему показалось, условия игры. Поставщик сейчас немного повоображает, а потом смилостивится.

– Да, мы такие, – самодовольно произнес Тихон и кивнул Лизе. – Мне надо идти, заканчивайте переговоры. Я – против скидок. Это мое последнее слово.

Лиза опустила глаза; как всегда, ей доставалось самое неприятное – общение с обиженным человеком.

– Я поняла. – Она раскрыла свою папку.

…Через полчаса она сидела перед красным от возмущения Тихоном и пыталась объяснить случившееся.

– Тихон Михайлович, – Лиза на работе называла мужа по имени-отчеству, в особенности в минуты споров, – пойми – мы ничего не потеряли. Те двадцать процентов, которые мы им отдали, мы же забираем при поставках средств по уходу за тяжелобольными. Они их вообще не собирались закупать. Я уговорила. В итоге мы имеем контракт, подписанный со скидкой на двадцать процентов, контракт без скидок на комплектующие и третий контракт на эти самые средства по уходу, но подписанный уже с учетом цен следующего полугодия. Понимаешь?! Мы – ничего не теряем! Только выигрываем! Более того, подписав этот самый контракт в дальнейшем, они войдут в тот самый пул.