Нефертити. Повелительница Двух Земель - Эвелин Уэллс

Война свирепствовала не один год. Один за другим под натиском египтян падали укрепленные города гиксосов. Мало-помалу враг был выдворен в Азию как из дельты Нила, так и из Египта. Египтяне преследовали убегающего врага. Слишком долго они страдали, чтобы проявить милосердие. Это уже не было возмездием. Это была месть.

Один город в Палестине солдаты Ахмоза осаждали в течение трех лет, прежде чем забаррикадировавшиеся гиксосы вынуждены были сдаться.

Но даже по прошествии многих лет, после изгнания последних завоевателей из Египта, они не были ни прощены, ни забыты.

Египет был свободен и впервые стал единой нацией. Царь Ахмоз заслужил неувядающую славу как спаситель Египта от рабства, как человек, объединивший страну, основатель первой египетской династии и отец героических сыновей.

Он был прямым предком Эхнатона.

Но у мальчика-царя были и другие прославленные предки. И хотя после Ахмоза страной и правили агрессивные и конструктивные правители, зенитом ее славы стал Эхнатон, мечтательный и задумчивый мальчик, который женился на Нефертити.

Предками Эхнатона были:

Аменхотеп I 1545–1525

Тутмос I 1525–1495

Тутмос II 1495–1490

Тутмос III 1490–1486

Хатшепсут 1486–1468

И все же, несмотря на выдающиеся заслуги, Ахмоз был не самым главным египетским героем. Эта честь принадлежала прапрадедушке Эхнатона – Тутмосу III, про которого Бристед писал, что «в его личности больше колорита, чем в любом другом царе Египта, за исключением Эхнатона».

Имя и деяния Тутмоса III большими буквами записаны в истории Египта. Именно записи о нем украшали стены святилища в Карнаке, по которым Эхнатон и Нефертити изучали историю своей страны, радуясь полученному наследству. Это ему была обязана восемнадцатая династия большинством завоеванных территорий, богатством и безопасностью. Это благодаря ему молодые правители обладали богатейшей страной, которая знала лишь мир и процветание в течение последних ста пятидесяти лет.

Во всех древних записях после его имени писалось «великий завоеватель». Его называли «основателем Египетской империи», «завоевателем иностранных земель», «завоевателем трехсот шестидесяти семи городов», «героем семнадцати кампаний», «завоевателем Алеппо», «человеком, наказавшим Нубию, Митанни и Сирию» и «героем битвы при Мегиддо».

Еще более похвально отзываются о нем современные историки. Его считают «Наполеоном Древнего Египта» и, возможно, «величайшим военным гением, когда-либо жившим на земле».

Как и его потомок Эхнатон, Тутмос III был вдумчивым, серьезным и амбициозным царем. Как Эхнатон, он унаследовал народ, который долго жил в мире. Со времени изгнания последнего гиксоса миновало три сотни лет. У Тутмоса III, как и у Эхнатона, не было необходимости что-либо завоевывать, но в них обоих жило желание создавать и властвовать.

Тутмос III стремился возвеличить Египет.

Существовал только один путь, чтобы активизировать довольную, процветающую страну: возродить ненависть, которая тлела три столетия.

Позади музея «Метрополитен», в нью-йоркском Центральном парке, стоит обелиск Тутмосу III, когда-то увековечивавший его память в Фивах. На нем он описывает себя как «человека, покаравшего правителей государств, которые на него напали». Как часто бывает с заявлениями царей, это было неправдой. В течение последних трехсот лет ни один гиксос на своей колеснице не осмеливался заезжать на территорию Египта. Но позор и унижение от их тирании все еще были живы в памяти народа. В руках Тутмоса III оказался готовый точильный камень, чтобы заострить клинок своего военного гения.

Он возродил желание отомстить. Он собрал такую сплоченную армию, какой прежде не было ни в одном государстве, и под защитой до того мало известного фиванского бога Амона повел ее на завоевание «правителей чужих земель», которых он объявил агрессорами. Что же, он был не первым и не последним, разжигающим месть на подобном основании. В качестве «Тутмоса-защитника» он продолжил преследование врага за пределами государства. Ну а если во время преследования страны, в которые ускользнули гиксосы, завоевывались и присоединялись к Египту – значит, на то была воля Амона.

Военная кампания Тутмоса III продолжалась в течение многих лет. Обычно он выводил свою армию из Фив сразу по окончании весенних дождей и сам ехал впереди в «легкой и блестящей» колеснице из электрона. Тутмос любил комфорт, поэтому, собираясь куда-либо, он всегда высылал своего маршала вперед, во дворец местного правителя, чтобы тот обеспечил ему удобное и роскошное проживание.

Семнадцать раз ходил он в Сирию и другие страны. В это время в Малой Азии возвысилась новая империя – Хетта, теснившая Сирию. Под предлогом преследования гиксосов Тутмос III завоевал крепости хеттов, положив начало новой и длительной вражде.

Во время одного из походов он на галерах переправил свою армию (военные колесницы, лошадей и людей) через море в Северную Финикию, богатую винодельнями и зерном. В отчете об этом походе он писал, что разрешил своим солдатам «ежедневно пить вино и умащивать свои тела маслами», что дозволялось в Египте лишь по большим праздникам. Покидая Финикию, войска Тутмоса большую часть богатств страны увезли с собой.

В другой раз он совершил поход на Кадеш, опорный пункт хеттов на реке Оронт между двумя Диванами. Кадеш был самой неприступной крепостью Сирии, он возвышался над долиной, сплошь занятой полями и садами, через которую вела одна-единственная дорога. Но ничто не могло остановить солдат Тутмоса: они собрали урожай пшеницы, срубили деревья, построили приставные лестницы и с их помощью забрались на стены осажденного города. Перейдя через Евфрат, он завоевал Митанни.

Но величайшей его победой был Мегиддо.

Тутмос III запечатлевал свое имя повсюду, где только возможно. В Карнакском храме он хранил гигантский кожаный «свиток смерти», где перечислял всех, кого убил или захватил в плен, и описывал все свои победы, включая ту, на основании которой он присвоил себе титул «героя Мегиддо». При жизни Эхнатона и Нефетити этот свиток еще существовал и они его читали, но позже он был безвозвратно утрачен.

Город Мегиддо находился в Палестине, туда и отправился Тутмос на своей сиявшей, «как пламя», колеснице во главе двадцатитысячной армии. Буквально «по своим следам» провел он бесконечные колонны через узкий и опасный проход: один неверный шаг, и человек срывался вниз на дно каменистого ущелья. (Через века, в 1916 году, здесь же прошла армия Алленби.) Рискованный переход закончился удачно, его армия в целости и сохранности вышла на богатую равнину Эсдраэлон. Здесь, выстроенная тысячами перед ханаанской цитаделью, стояла грозная армия азиатских солдат под командованием царя Кадеша и дружественных ему принцев.