Следуя высшему замыслу - Алексей Аникин

преданность. Но нельзя торопиться. Тебе предстоит набраться знаний, научиться анализировать миллион вещей ежесекундно, понимать переплетающиеся нити общества, знать, как поступать в любой ситуации. На тебя будет возложена величайшая ответственность – просвещение огромного народа и управление им.

– Это так. И я намерен пойти тем путём, о котором мне рассказывал Анугиразус – сначала окружу Родину любовью, затем научу её всему, что знаю сам, и, наконец, отпущу в свободное плавание, даровав возможность сделать самостоятельный выбор.

– Это хороший путь. Это путь, по которому я провёл тебя сам. Но даже он потребует от тебя самоотверженности, дисциплины, знания дела и величайшего терпения. И способности приспосабливаться к изменяющимся условиям. Ты ведь сам говорил – логика намерений слабее логики обстоятельств. И не мы, русские драконы, будем тебе величайшим союзником, и не анугиры будут всегда поддерживать тебя. Гибкий ум – вот твой величайший союзник, вот тот, кто всегда будет поддерживать тебя.

– Ты интригуешь меня, Евгений. Твои слова вселяют в мою душу задор и уверенность. Когда же я смогу приступить к длительному обучению?

– Совсем скоро. Полагаю, понадобится неделя, чтобы всё окончательно привести в порядок. До тех пор ты можешь подготовить себя морально и физически.

– Спасибо, Евгений. У меня остался ещё один вопрос – могу ли я взять с собой в мир вечной учёбы Свету? Я хочу, чтобы мы учились вместе.

Евгений призадумался и дал ответ отнюдь не сразу.

– Устройство, внутри которого находится мир вечной учёбы, легко выдержит двоих, но создано оно было для существа, подобного тебе, смешанного из русского дракона и анугира. Светлана не подходит к этому требованию, в ней есть часть человеческого разума и нет разума анугира.

– Но ведь это возможно изменить. Возможно подвести её под требования.

– Возможно, это так. Но ты и сам знаешь, насколько это больно. В конце концов, это ты легко пережил потерю человеческого, ибо живёшь гораздо меньше Светланы. Ей будет тяжелее.

– Я всё равно должен у неё спросить. И пусть она сама решит, является ли для неё эта ноша подъёмной.

– Мудрый поступок. Что ж, до свидания, Виталий. Да взойдёт над нашей с тобой общей страной новое, вечное солнце.

По пути домой я сформировал из энергии и материи устройство для забора крови. Взяв образец, я сделал концентрат крови дракона-карателя. Введение её передаёт мудрость, изменяет и формирует разум. Это особенность высших существ.

На душе становилось тяжко, когда я размышлял о том, какие страдания мне придётся причинить своей любимой жене. Она выдержала испытания Анугиразы, но это испытание может оказаться ей не по силам. А если она потеряет себя? Но, с другой стороны, её другая сущность всё помнит и знает. А если не выдержит? А если я не выдержу сам, остановившись на полпути?

В этот миг мой разум сам обратился внутрь себя. И через мгновение осознал, что нет, мне не грозит остановка. Если уж я решу это сделать, то закончу до конца. Из меня просто-напросто испарилось ощущение того безволия, что образуется при виде страданий ближнего.

– Вить? – послышался вдруг голос Светы. – С тобой всё хорошо?

Я и не заметил, как уже стоял посреди гостиной нашего большого дома. Когда-то он полагался только существам размером с человека, но сейчас в него легко помещался и дракон.

Я смотрел на Свету пристально и задумчиво, подбирая слова. Она сощурилась и спросила:

– Ты узнал что-то, что касается меня?

Её сообразительность здорово облегчила мои измышления.

– Да. Если ты действительно хочешь отправиться со мной в мир вечной учёбы, то тебе придётся принять это.

Я показал ей на летающий рядом со мной сосуд с концентрированной кровью.

– Чья она? – спросила Света. – Евгения?

– Моя. Это анугирский концентрат. Я введу его тебе, а затем выжгу человеческую сущность. У меня получилось запомнить, как это делается. Но предупреждаю, это очень и очень болезненный процесс.

– Но ты ведь понимаешь, что у женщин больше болевой порог и меньше чувствительность к боли? – спросила Света с присущей ей уверенностью.

– Это совершенно другая боль. Её не сравнить с головной болью, болью от ранения, болью во время родов. Вообще с любой физической болью это не сравнить. Это боль твоего разума, боль абсолютно каждой клеточки твоего тела.

Света отвела взгляд на секунду, словно бы в чём-то усомнилась, но вскоре вернула его обратно на мои глаза.

– Как ты сказал? Выжечь человеческую сущность? Разве она может помешать в учёбе и в жизни?

– Может, ещё как. Человек – бунтарь по сути своей. Его стремления… отличаются от стремлений высших существ. Его взгляд на мир отличается не меньше. Он не поймёт того, что нам предстоит узнать. У него есть свой предел.

Света подошла ко мне ближе. Её взгляд стал ещё увереннее обычного.

– Если эта жертва является единственным препятствием для нас, то я готова её принять. Помнишь, что я говорила тебе когда-то? «Пообещай мне, что когда мы с тобой исполним долг, то хотя бы на десять лет уйдём от всех этих глобальных забот, посвятим себя друг другу и своим детям». Помнишь?

– Помню.

– Ты сказал тогда, что не можешь этого обещать. Видите ли, логика намерений слабее логики обстоятельств. Но… – Света улыбнулась. – Не знаю, нарочно ли ты так или это случайность, но ты подарил нам с тобой даже не десять лет спокойствия. Ты подарил нам миллионы лет.

Я усмехнулся.

– Так ли уж учёба является спокойствием?

– Конечно! Разве у тебя есть сомнения? Разве ты считаешь, что мы будем бесконечно находиться в одном и том же положении? Не сможем посвящать себя самим себе и друг другу и родить там детей?

– Я не знаю свойств того мира, поэтому не делаю скоропалительных предположений и выводов. Конечно же, я надеюсь, что ты окажешься права. Но ведь отвергать другие ситуации тоже не стоит.

– Давай-ка я тебе обосную, почему всё может оказаться именно так, как предполагаю я. Помнишь нашу с тобой учёбу? Мир, в котором мы учились, содержался на ЭВМ «Турбина». И даже та ЭВМ могла предложить нам огромное количество функций, лишь иногда ошибаясь. А тут технологии высших существ, совершенно несравнимые с нашими! Это же совершенная машина, которая буквально создаст для нас маленький шестой мир-измерение и позволит в жалкий век уместить миллионы лет! Понимаешь, о чём я?

– Понимаю, конечно.

– И именно